2012

правильно будет “god”, она повторяет: “гад”.
новый случился год. мотострелковых бригад
прибавилось на тверской, свободны две полосы.
хлебом и молоком долго не будешь сыт,
в трубах вода с утра, по вечерам – тепло,
по телевизору “град” и канцелярский слог.
помнит, как десять лет вроде тому назад
снег лежал на земле, дедушка в детский сад
за руку вёл её, солнечный мандарин
в арочный плыл проём райской птицей сирин,
будущее звенело кантатой из ясных дней,
и, ослепительно белый, мир был ласковым с ней.

деда не стало раньше, чем в город ввели войска.
от бесконечной фальши скулы сводит тоска,
мама попала в больницу, обещали пенициллин,
серые скверы, лица. надежда почти на мели,
любовь догорает свечкой в палате, забитой впрок.
в шкафу – промасленный “стечкин”, в мыслях пустой упрёк
тому, кто её покинул, хоть вера была крепка,
как будто выстрелил в спину и выиграл в дурака;
но нынче не по карману праздно сходить с ума,
взрослая девочка анна за всё отвечает сама,
и соляной раствор не обратить в вино.
светлое рождество. двенадцатый за окном.