Михаилу Врубелю

Д Е М О Н
____________________________
                М. Врубелю.


Я к звёздам ближе, чем скала,
что дремлет подо мной.
Тут – Золотые Зеркала,
там – полуночный вой.

Дорога вниз не стоит сил,
и непосильна – ввысь.
Я попрошу.
Ведь я просил,
и ангелы сдались

и привели меня сюда,
свершая Благодать,
где я до Страшного Суда

наказан
ждать
и ждать...



______________________


WARNING!


Картина «Демон сидящий» от М. Врубеля
предназначена для санкционированного
личного просмотра.
За несанкционированное пользование в целях
ознакомления с ней других лиц наступает
неотвратимая административная и уголовная ответственность.
За подлинность и содержание продукта
компания ответственности не несёт.
_________________________________________

- А это кто здесь?
- А это – Демон.
- Какой?
- Сидящий.
- А где, на чём?
- Ну как сказать Вам...  Не наша тема,
и мы, конечно же, ни при чём.

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

«Там... в окошке два силуэта...
очень близко... мемориально...
что будет завтра... - судьба поэта!
(Все сказания – о фатальном).

«Это
строили те-то, те-то…
А потом
разбомбили эти».

«Эта келья – для «тет-а-тета».
«День экскурсии – на билете»;

на японском, своём, английском:
«Там – Онегин жил,
тут – Дзержинский»...
О далёком, чужом и близком –
бюсты, памятники, обелиски...

Все мы – «немцы» да «итальянцы» -
потребители, гои, странники,
биомасса, итог «альянса»:
то ль изгнанники,
то ль посланники,

те же главы одной истории
про зверей, про святых, про войны
за идеи, за территории,
за... «Шампунь! Мы его достойны!»

Здесь подмазано, там подтёрто,
подзалатано – и в аренду.
Гиды,
виды,
легенды города...

Потому что весь Мир – Легенда.


________________________

Он

                Врата Филадельфии. \Огюст Роден. "Мыслитель"\


Стоят Врата, людьми овиты –
тела вплетаются в тела…
Над ними – плоскость монолита,
что их зовёт, что их звала

и будет звать.
И много крови
они прольют, стремясь наверх,
топча носы, стирая брови,
дерясь томами разных вер,

пронзая скобами друг друга,
во имя шага, чтобы встать
из заколдованного круга,
усильем выскользнув на пядь,

на кончик пальца, на надежду,
на право быть… хотя бы – так,
и презирать, что было прежде,
держа в зубах златой пятак,

и, наконец-то, монолита
достать рукой, чтобы понять,
что грань его от взора скрыта –
не перегнуться, не объять.

И падать, правду проклиная,
холмом укрыться и уснуть.
Чем усладить того, кто знает,
как труден и недолог путь,

кто увенчал "Ворота Ада"
фигурой, мыслящей о нём,
с ключами, что горят огнём
в лучах безбрежного заката.

Идут века. Он устаёт
смотреть на  «падших,
чтоб подняться».
Он не умеет улыбаться –
он честь безумству отдаёт.

А то бы встал, расправил плечи...
куда спокойней одному
без этой грязи человечьей,

ведь « З Л О   Н А С К У Ч И Л О   Е М У ».*


______________________________
*"Громада трёх слов Лермонтова
нашла своё отражение в громаде
трёх цветов М. Врубеля:
глубокий синий цвет
наступающей из горных долин ночи,
пурпур догорающего дня и золотое,
некогда сверкавшее тело юноши
со сломанными от скуки пальцами рук:
"И зло наскучило Ему."
         /Александр Блок/



М И Х А И Л У
В Р У Б Е Л Ю
_____________________________
       по мотивам «Сирени»


Твоей сирени цвет потусторонний
в агатах,
обрамлённых в изумруд.
Там - что-то... за печалью отдалённой;
благая весть,
что чувства не умрут.

И тихий смех,
и затаённый шёпот,
и невесомый бег
по шелесту листов... -
там словно брызги,
маленькие стопы
бегут от нас
на зов
волшебных сов.

И оглянуться
так, чтоб не разрушить
свой хрупкий Мир
о наш трёхмерный взгляд.

Кто знает,
что
спасает наши души,
и что
об этом
в небе говорят,

чьи
огоньки, сплетённые цветами,
мерцанием зовут
в ночной провал –

в его Дворцы
с лиловыми кострами
в закатный Свод.

на Лунный Карнавал.





_______________________