Романтические истории

               
               


Однажды встретились давнишние друзья,
И все дела на завтра отложили.
Зашли они в уютный ресторан.
За встречу, за успех и за здоровье пили.
Друг другу рассказали, как живут,
О семьях рассказали, о работе.
Сосед по столику, молчавший, вдруг спросил:
"Простите, мужики, за женщин, что ж не пьете?"
И поняли, задумавшись, друзья,
Что важный тост, конечно, пропустили.
И заказав графинчик коньяка,
Теперь они за женщин пить решили.
И выпили за мам, за жен, за дочерей.
За россиянок, всех, решили выпить сразу.
Уж если разговор о женщинах пошел,
То,в нем найдется место и рассказу.
Задумался один из двух друзей.
О чем - то, было видно, вспоминает.
Вдруг говорит: "Вот случай был со мной".
И закурив, рассказ свой начинает:
"Однажды зимним вечером, на даче,
Сидел я у камина и журнал листал,
А за окном мела метель, и ветер
Протяжно в дымоходе завывал.
Я в доме был один, вокруг дома пустые,
И снег засыпал каждый по порог.
Лишь вдалеке светились в доме окна,
И кажется, звучал «Тяжелый рок».
Наверно на родительскую дачу,
Сын, взяв ключи, привез своих друзей.
И вот, устроив дикую тусовку,
Они свободой упивались там своей.
И вдруг услышал я, решил, что показалось,
Скрип снега на ступеньках прозвучал.
И тишину, нарушив в моем доме,
Мне кто-то, в дверь тихонько постучал.
И в душу мне вселилась вдруг тревога,
Да, именно тревога, а не страх.
Достав ружье из сейфа и патроны,
У двери встал, держа его в руках.
Кричу: Эй, вы, я вас предупреждаю,
Что если дверь начнете мне ломать,
Я больше разговаривать не стану,
И буду вынужден, тогда, уже стрелять.
Но стук раздался снова и сильнее.
Я гостю страх, наверно, не внушил.
Во мне, вдруг, разыгралось любопытство,
Я ухо к скважине замочной приложил.
И там за дверью, в снежной круговерти,
Услышал женский плач, он жалость пробудил.
И с пальцем на курке, обмана опасаясь,
Я дверь наполовину отворил.
И девушку увидел за порогом,
Заснеженную всю, со стрижкой под «Гарсон».
От холода дрожа, она рыдала,
И ветер подвывал ей в унисон.
Спросил ее: откуда вы явились,
Одна, в метель, в столь поздний час?
Впустил ее, ответа не дождавшись.
Пробили, вдруг, часы двенадцать раз.
Сказал ей:  проходите, раздевайтесь,
Садитесь  у камина, там теплей.
А я, чтоб вы могли согреться,
Чай с медом принесу вам поскорей.
Я ей принес на маленьком подносе:
Душистый крепкий чай, акациевый мед.
Смотрел я, как она, придвинувшись к камину,
В ладонях чашку сжав, чай осторожно пьет.
Вопросами я гостью не тревожил.
Вторую чашку с жадностью пила.
И я молчал, и девушка молчала.
И вдруг,она смеяться начала.
Оттаяла, похоже, горемыка.
Спросил ее: ну как? Ответила: "Окей!"
Потом спросила, есть ли, что покрепче,
Чтоб было на душе повеселей.
Я ей сказал: Шампанское осталось,
С тех пор, как отмечали Новый год.
Она, смеясь, мне крикнула: несите!
Отметим еще раз его приход.
Шампанское запенилось в бокалах.
Нарушил тишину их тихий звон,
И пальчик маленький, в красивом перстенечке
Включил стоявший на столе магнитофон.
Под музыку Шампанское мы пили.
Чудесным голосом нам Руссос пел.
Вино, чуть-чуть, мне голову кружило,
На гостью с интересом я смотрел.
И вдруг, забилось сердце от волнения.
Я говорил себе: не может быть!
На девушку, на ту она похожа,
Что в юности пришлось мне полюбить.
Пожалуй, даже больше, чем похожа.
Что за дела? Ведь это же она!
Но в руки взяв себя, сказал: ох сильно
Мне долбанул в мозги бокал вина.
С той девушкой ровесники мы были,
И лет, сейчас, ей столько же, как мне.
А может быть, мне сон чудесный снится.
Но нет, все наяву, а не во сне.
Все понимал, но сердцу не прикажешь,
И чувства были, как в семнадцать лет.
А гостья, это юное созданье,
Из прошлого мне присланный привет.
А девушка, в том прошлом, ведь отвергла,
Ту первую, наивную любовь.
А тут судьба еще дает  возможность,
Мне, чувства испытать волнующие вновь.
Потом опять  Шампанское мы пили
Смеялись, с ней,  бокалами звеня.
Она глаза закрыв, вдруг,  прошептала:
"Ты поцелуй, пожалуйста, меня".
Тихонечко я губ ее коснулся.
И молодость вернулась вдруг ко мне.
Две наши тени, сблизившись в объятии,
Слились, в одну, на каменной стене.
Души порыв был чист и непорочен,
Как в те далекие, мои, семнадцать лет.
Сдержал себя, чтоб плотское деяние,
Не оскорбило юности привет.
Я только губы целовал тихонько,
За плечи ее нежно обнимал.
А девушка, в том прошлом,- недотрога.
О поцелуях с ней, тогда, я лишь, мечтал.
Потом уснули мы, с ней, в креслах у камина.
Проснулся я, когда настал рассвет.
Открыта настежь дверь, следы ведут к дороге.
И гостьи дорогой, конечно, в доме нет».
И выслушав товарища рассказ,
Внимательно и не перебивая,
Сказал другой: "Я тоже расскажу,
Со мной была история такая:
Я шел по улице в унылом настроении.
Который день не ладились дела.
Жена опять скандал мне закатила-
С другим бы, мол, она не так сейчас жила.
Визг тормозов раздался, красный « Опель»,
Затормозив, оставил след колес.
И из него, вдруг, вышла незнакомка.
И тихо подойдя, мне задала вопрос:
"Вы, прикурить, мне, может быть, дадите?
Прикуриватель в авто стал часто барахлить,
А зажигалку, будь она неладна,
Опять забыла в сумку положить"
Я рад был услужить прекрасной даме.
Достал я зажигалку побыстрей.
И язычок огня, от ветра пригибаясь,
Лизнул любовно сигарету ей.
Колечко дыма выпустили губы,
И прошептали:" Что, не узнаешь?
Ведь мы с тобой в одном учились классе,
Рассказывай, как ты теперь живешь".
Опешив от такого сообщения,
Ее разглядывал я, молча, чуть дыша.
Невзрачненькая, худенькая, раньше,
Теперь она, так, стала хороша.
Придя в себя, я на вопрос ответил:
Живу нормально, дальше - замолчал.
Она сказала:" Ты не разговорчив,
А в школе, красноречием блистал.
Надеюсь, я, что ты разговоришься.
Садись в машину, одноклассник мой.
Поговорим в спокойной обстановке.
Поедем мы сейчас ко мне домой".
В машину сел, покорно повинуясь.
И ножка стройная вдавила лихо «газ».
Машина вздрогнув, с места вдруг рванула,
И понесла, куда не знал я, нас.
Она сказала:" Ехать нам не долго,
Давай мы в это время помолчим,
А дома в тишине, в уютной обстановке,
Мы обо всем с тобой поговорим".
Подъехав к дому, мы в подъезд заходим,
И лифт нас поднимает на этаж.
Стоим и смотрим друг на друга, молча.
Казалось мне, что это был мираж.
Нам дверь в квартиру отворила мама.
Почти не изменилась, я ее узнал.
Всплеснув руками, их к груди прижала,
А взгляд растерянность и радость выражал.
И мне сказала мама: "Проходите,
Я сразу ведь узнала вас.
Вы дочери моей, тот самый одноклассник,
Есть ваша фотография у нас".
Мы пили чай, о прошлом вспоминали,
И жизнь теперешнюю стали обсуждать.
А одноклассница моя потом решила
Про жизнь свою немного рассказать.
Узнал, что замужем она за иностранцем,
О том, как нравится ей за границей жить.
В Россию приезжает с неохотой,
Лишь для того, чтоб маму навестить.
Когда на кухню мама удалилась,
Она рукой, вдруг, по щеке мне провела.
Сказала:" Как же я тебя любила,
Одним тобой я только и жила.
Учиться стала плохо, похудела,
Почти, что до безумия дошла.
Записки, помнишь, я тебе писала?
Взаимности я, так и не нашла.
А ты глаза свои зеленые таращил
На Светку, что у булочной жила.
Ночей не сосчитать, когда от слез горючих,
Подушка моя мокрая была.
Но я тобой давно переболела,
А чувства прежние хотелось бы вернуть.
И у меня к тебе есть предложение:
Куда - нибудь поехать отдохнуть.
Хоть на неделю, больше и не надо.
Расходы все беру я на себя,
А ты сыграешь роль, старайся не фальшивить,
Как будто любишь ты сейчас меня".
Какая роль, ведь я и так влюбился,
Но стыдно было мне, и я молчал.
Я был готов куда угодно ехать.
Согласие, конечно же, ей дал.
Сказав жене, что еду на турбазу,
Взяв отпуск на работе за свой счет,
Я встретился с моей прекрасной дамой.
Потом такси аэропорт и самолет.
Полет до Сингапура, пересадка,
И вот мы оказались на Бали.
Такой природы дивной не встречал я.
Там просто райский уголок земли.
Нас встретил океан бушующим прибоем,
Чудесные растенья и цветы.
Про все, забыв, доверились мы чувствам,
Уйдя от повседневной суеты.
Влюбившись, как мальчишка несмышленый,
Признания в любви ей повторял.
Она, смеясь, мне говорила: Верю,
Ты метод Станиславского наверно изучал.
Наверное, она не понимала,
Что чувства все от сердца, без игры.
Иль мстила за былое безразличие,
За слезы своей девичьей поры.
Купались мы, по острову гуляли.
Ее я обнимал и целовал,
А вечером на опустевшем пляже,
Я близости все прелести познал.
Лежали мы, от страсти изнывая,
И  слышно было, как сердца стучат.
И красил облака над океаном
Багрянцем пламенеющий закат.
Неделя так прошла, а может быть и больше.
Я не считал тогда счастливых дней.
Проснулся вдруг один, лежит записка,
Билет на самолет лежит под ней.
За сыгранную роль в записке благодарность,
И просьба: встреч не должен я искать.
Не надо бередить любви ушедшей раны.
Ей жизнь уже не хочется менять".
Друзья молчали, думая о чем-то.
Сосед по столику опять заговорил:
"Ну, мужики, так пьем теперь за женщин,
Которых кто- нибудь, когда-нибудь любил".