Реферат-ЯиПушкин

День первый - обращение к учителю.

Уважаемый, Валентин Семенович. Видимо в силу того, что мы не представлены, и я не имею понятия о том, что Вы за человек, мне совершенно не сложно теперь обращаться к Вам в этом письме.
Это немного похоже на игру... с огнем. Ваш образ для меня является вымышленным,  а ваша роль вполне определенна - Вы либо поставите мне зачет, либо нет. Однако, это не важно, совершенно не важно в настоящий момент.
Возможно, я передумаю и напишу настоящий реферат, как положено. Ну, знаете - план, вступление, основная мысль, заключение - оно же вывод.. Это очень просто. О творчестве А.С. Пушкина сказано так много, что для написания довольно среднего реферата достаточно двух-трех часов.
Роль Александра Сергеевича в мировой литературе и русской истории неоспорима и странным образом -определена. Если продвигаться в этом направлении, можно, не слишком себя утруждая "отделаться" от очередного зачета. У меня есть все основания предполагать, что Вы когда-то тоже были студентом и знаете, как это происходит. Это обстоятельство или что-то другое позволяют мне надеяться на то, что некоторая вольность с моей стороны не вызовет в Вас остро отрицательных эмоций.
Дело в том, что когда я исследовала "темы для самостоятельной работы", мне почему-то сразу виделись ответы - такие, знаете ли, готовые рефераты. Я уже имела представление, где иcкать материал, и в каких учебниках черпать свои знания. Все было бы намного проще, если бы не чувство протеста, которое возникало глубоко во мне от понимания происходящего.
И захотелось мне, вдруг, рассказать кому-нибудь о другом Александре Сергеевиче. Мне захотелось поведать о моем Пушкине. Вы ведь не станете спорить с тем, что у каждого русского человека есть свой Пушкин? Так же, как есть у каждого человека своя осень, которую почему-то непременно называют Болдинской.
Причиной такого моего обращения явилось Ваше предложение выделить и проанализировать "те стихи, которые для Вас ( в смысле нас) стихийно складываются в цикл (локальный или протяженный)".
Стоило мне прочесть вышеупомянутую фразу, как в моей памяти возник "локально протяженный" цикл стихов А.С. Пушкина, а вслед за ним и вопрос, на который мне захотелось самой себе ответить. Почему именно эти стихи сложились у меня воедино? Почему я пронесла их через всю свою жизнь?
Теперь, знаете ли, три часа ночи, и у меня возникает еще один вполне закономерный вопрос - почему говорят "пол четвертого утра?". Похоже, что именно эти пол часа разделяют день и ночь. Хотелось бы мне знать мнение  А.С. Пушкина по этому поводу. И еще мне хотелось бы знать мнение А.С. Пушкина по поводу того, что говорят и пишут по его поводу. И так ли он жил, как теперь принято считать?


День второй - понимание.

Мне вдруг почудилось, что я не в состоянии отделить уже творчество А.С.Пушкина от русской поэзии в целом. Современники занимают меня значительно больше. Однако, есть в них такой узнаваемый Пушкинизм. В крайнем случае - это антипушкинизм, если можно так выразиться. Нет ни одного поэта в России возросшего не на Пушкине, не преодолевшего извечный запрет - "Лучше Пушкина не скажешь". Я всего лишь одна из них, но эта причастность не избавляет меня от желания говорить о своих стихах. Ваше имя, учитель, напомнило мне обо мне. Позвольте нескромность, которая не должна оскорбить и Вашего самолюбия, поскольку имени Вашему посвящено одно из моих стихов.


День Св. Валентина.

Далекий колокол звенел, был день Святого Валентина.
Из коридора крался свет под звон богемского стекла,
И танец - как хмельной поэт - возник из ночи, воедино
Сплетая блики на стене и наши грешные тела.

И сочетанье снов и слов свое утратило значенье,
И ужаснуло бытие способностью соприкасать
Добро и зло. И в пустоте - возникло слабое свеченье,
И замерло. И начало... неумолимо угасать.

И, с пониманием вразрез, существовал покой, и вместе
В невыносимо сладкий сон мы провалились, и в тебе
Далекий колокола звон затих. И народился месяц,
Являя миру образец слепой покорности судьбе.

День третий - откровение.

Уважаемый, Валентин Семенович. Моя идея, кажется начинает напоминать истерику. Говорить о Пушкине для меня - либо лгать, либо исповедоваться.
Знаете, и то, и другое - не слишком просто. А главное, ни для первого, ни для второго у меня, как правило, не хватало времени.
Возможно, это имеет отношение к поэзии - она всегда - между ложью и исповедью. Многие называют это художественным вымыслом. Не правда ли, удобно?
Я представить себе не могла, как сложно будет написать этот реферат. А Вы не сможете, наверное, представить, с какой самоуверенностью я бралась за данную тему. Она казалась такой знакомой, почти обыденной...
"Я к вам пишу, чего же боле". Ах, извините, - это уже было. Так же, как было уже и "не спится, няня" и "выпьем с горя", и ... все остальное.
Русские люди могли бы просто цитировать Пушкина - всегда. Он ведь все уже описал, всему назначил удивительный образ, на все наложил магическую печать своей гениальности...
Но отчего-то все рождаются и рождаются поэты. Не об этом ли законе бытия писал Александр Сергеевич Пушкин - "Я помню чудное мгновенье"? 

День последний - открытие.

Уважаемый, Валентин Семенович, я окончательно запуталась в своем отношении к Пушкину и прочла, наконец таки, Ваши методические разработки.
Уверяю Вас, нерадивость не является одним из качеств моего характера, хотя природная лень несомненно присуща моей натуре.
Однако, взявшись за эту работу мне не хотелось начинать с какой бы то ни было подсказки. Я непременно должна была оттолкнуться от чего-то изнутри. От чего-то, что мгновенно предоставило мне искомый цикл стихов А.С.Пушкина, стоило мне только задуматься.
Это самостоятельное явление моей внутренней жизни удивило и заинтересовало меня. Надеюсь, Вам тоже не покажется скучным мое "самокопание" в Пушкине.
Знаете ли, приди мне в голову сначала ознакомиться с Вашими разработками по данному курсу, мне никогда бы не написать того, что я уже написала под влиянием случайных эмоций.
Теперь мне намного проще согласиться с Вашим мнением о том, что Пушкин - это прежде всего Духовное явление России.
Наверное, именно к такому выводу я и пришла бы, судя по предпосылкам, заметным уже в первом моем обращении к Вам.
Но, что греха таить, - теперь уже это лишь мое согласие с точкой зрения учителя.
Если же вернуться к теме Духовности, возможно, стоит обратиться к основным экзистенциальным проблемам - жизнь, смерть, добро, зло, любовь...
Поистине, о чем бы не высказывался поэт, в его произведениях неизменно присутствуют данные понятия, и зачастую - в прямом словесном выражении.
Безусловно, творческий путь великого русского поэта - это всего лишь мой путь в творчестве Пушкина. Однако - другим путем мне уже не пройти.
Я не полна уверенности, что именно этот путь приведет меня прямо к вашему пониманию моего понимания Пушкина. Выбранный мною стиль мне и самой представляется более, чем смелым, но "мочи нет остановиться". Возможно, оправданием послужит само состояние, которое овладело мной в самом начале этого повествования, и которое не отпускает меня вот уже который день.
Возможно, оно приведет меня прямо к свету понимания, иначе откуда же во мне столько неуправляемой и в то же время целенаправленной энергии на этом пути. Логика тоже бессильна остановить мой порыв. Безусловно, я понимаю, что поступаю неправильно, и в то же время мне необычайно радостно от того, что я делаю. Какая-то беспричинная искренность одолевает меня, заставляя быть то веселой, то капризно-плаксивой, то гневной, а то вдруг - доброй. Калейдоскопом воспоминаний всплывают забытые где-то в детстве все новые и новые строки из Пушкинских стихотворений. А вместе с тем приходит и понимание, отчего они были забыты.
Страх подражания - вечный спутник любого поэта. Возможно, понимание поможет мне преодолеть этот страх, потому что подражание неминуемо, и стоит, наверное, принять его и оценить этот дар судьбы.
Лучше Пушкина не скажешь, а История предъявляет уже новые требования к словам, требования говорить о том же самом по-другому.
Я хочу рассказать Вам теперь о самом главном, о том, что я поняла, уважаемый Валентин Семенович, за время, пока вела с вами одностороннюю переписку.
Сначала мне казалось, что я нашла какой-то маленький ключик к большому пониманию Пушкинского гения. Я обнаружила, что его мир идеалистичен, а следовательно - невозможен. И я поняла почему это так. В поэзии Пушкина, среди всех экзистенциальных ценностей напрочь отсутствует одна - в ней нет ненависти. И целых несколько минут я пребывала в удивительном состоянии просветления. И только потом, когда я немного поуспокоилась - мне открылось, наверное, самое главное. В поэзии вообще невозможна ненависть. Поэзия не допускает в себя это чувство, и в состоянии истинного творчества отсутствует альтернатива любви. Ненависть может существовать в поэзии только как слово или как понятие. Но только - не как состояние.
И я хотела бы выразить Вам свою благодарность за то, что со мной происходило все эти дни, и за то, что я, кажется, знаю теперь почему так свободно дышится, когда делаешь что-нибудь без отвращения - например, пишешь неправильный реферат.

Собственно - реферат.

Только два стихотворенья.
"Я помню чудное мгновенье" - наверное, это одно из самых известных стихотворений А.С. Пушкина. Его можно было услышать в кино, по радио, на каком-нибудь литературном конкурсе в средней школе и т.д.
Лучше Пушкина не скажешь - твердили вокруг, и будучи ребенком я удивлялась тому, что люди продолжают писать. Мне открывалось что-то важное каждый раз, когда я перечитывала произведения Александра Сергеевича. Я любила заучивать наизусть и мысленно прочитывать его стихи по дороге в школу.
Пушкин занимал так много места в моей жизни, что это не позволяло мне воспринимать творчество остальных поэтов. Особенно бездарным, казался мне М.Ю. Лермонтов - в его творчестве я почему-то видела всего лишь жалкое подражание Пушкину.
Но непосредственность детского восприятия закономерно преобразовывалась по мере взросления, и однажды я услышала Владимира Семеновича Высоцкого, а позднее мне посчастливилось познакомиться с лирикой Маяковского.
Поэты-современники оказались способными восстановить в правах время, в котором живу я сама. Их неодинаковость и удивительная творческая сила позволили мне заново перечитать и по-другому оценить различных поэтов. Жизнь моя превратилась в праздничный фейерверк. Каждый день случалось открытие слов и звуков. Их сочетание завораживало меня, и я читала и заучивала наизусть все новые и новые строки.
Однако творчество А.С. Пушкина так и осталось для меня путеводной звездой. Благодаря ему я научилась понимать и любить поэзию, и не только - стихов, но и, так называемой, будничной жизни.
Но если обратиться  к тому периоду, когда все это начиналось, то, странным образом, я вспоминаю только два "чудных мгновения". Два стихотворения заворожили мою детскую душу и чары эти не отпускают меня и теперь. Два удивительных состояния подарило мне творчество великого поэта, и нет никакого смысла рассуждать о том, много это или мало.
"Прощай свободная стихия"... Что может быть проще этой фразы? Стихотворение "К Морю" можно читать безо всякого выражения и все равно оно не утратит своей силы. "Последний раз передо мной ты катишь волны голубые...". Мой детский ум никак не мог понять, почему - последний раз, - но сила трагичности, заключенная в этой фразе потрясала меня и я снова и снова убегала на обрыв у моря и читала это стихотворение вслух. И я не способна была допустить даже мысли, что больше никогда не увижу этого дива, "манящего гордою красой".
В школе учили, что море для Пушкина являло собой  некий символ, символ жизни. И тем сильнее потрясала строчка - "Твой грустный шум, твой шум призывный, услышал я в последний раз". Что это - предчувствие ранней смерти или размышление о смерти вообще? Скорее всего - и то, и другое.
Мне кажется, творчество Пушкина - это всегда "вообще", даже если оно посвящено, даже если это единственная возможность выразить состояние, это всегда целостно и обо всем.
Это, как Анчар - "В пустыне мрачной и скупой". В отличие от моря - это больше напоминает образ смерти. Но смерти не вопреки жизни. Будто часть жизни - "на почве зноем раскаленной, Анчар, как грозный часовой, стоит один во всей вселенной". Часовой! - не это ли вернейшее определение смерти. "К нему и птица не летит, и тигр нейдет"...  Но сам автор говорит об "Анчаре" лишь как о древе смерти, несет же смерть по его мнению черный вихрь, отравленный соприкосновением с этим древом.
Пытаясь проанализировать эти два стихотворения, мне, вдруг показалось, что поэт использует в них абсолютные понятия жизни и смерти, никогда не соприкасающиеся непосредственно. Так, например, строчка "Моей души предел желанный", может означать для меня только одно - идеал стремлений. И когда ее произносишь, то оказываешься мысленно совсем не у моря, а где-то далеко-далеко в небе. В подобной ситуации можно было бы поспорить о том, что для Пушкина море являлось символом жизни. Однако, я не уверенна, что остальные испытывают одинаковые со мной ощущения. "Анчар" же, если говорить о нем, как о смерти, являет собой образ абсолютного, невозможного одиночества. А вихрь черный - это то, как мы проживаем нашу человеческую жизнь. И снова - кому-то наверняка покажется по-другому.
Говорят, что поэт лишь наполовину отвечает за то, что он пишет. Мы можем знать, что сказал поэт, но нам дано только догадываться о том, что он хотел сказать.
"Лучше Пушкина не скажешь" - как долго это утверждение помогало мне не писать стихов! Как много времени прошло, пока я сумела определиться.
Знаете, когда человек самоопределяется, как поэт, это ведь не обязательно означает, что он пишет стихи. Поэзия на самом деле - это не умение выражаться. На мой взгляд, это такое состояние жизни души. А вот быть поэтом, мне кажется, это некое состояние действия, предполагающее непрестанное "сжигание мостов". И это действие - единственное, что отделяет поэта от поэзии вообще, и позволяет говорить о поэзии, например, Александра Сергеевича Пушкина. Поэзия, как состояние души, была свойственна А.С.Пушкину, как поэту, как состоянию действия. Это сочетание состояний, возможно, и сотворило  его величие, и, как утверждают историки, не избавило от всего человеческого.
Однако - поэта судят по словам его. И Пушкин сказал свое слово, ответил на свой, наверное, главный вопрос - что между жизнью и смертью, которые испокон веков с одинаковой силой манили человеческое воображение.
Он сказал это просто и совершенно по другому поводу, возможно - случайно:

"Оковы тяжкие падут, темницы рухнут, и свобода
Нас примет радостно у входа"...

Не у каждого, должно быть, возникает вопрос -  у входа КУДА?