Белые львы

                Дороже полотна Рембрандта и Дали
                Разливы солнца, вельд мазками охры,
                Засохшие под солнцем Африки ручьи,
                Почти ручные зебры, гну и антилопы,

                И белые невидимые львы.

Маслом рисуешь картину, мольберт – ответственным делом занят, а я – глазами скользя по телу, рискую тебя отвлекать. Прорехи отсутствия цвета опять недоделаны белым, а мне - зажмурюсь - узором сквозь веки слепой акварели свет. Кисть колонковая, тонкая линия, с юга на север тени...
"Можно?" - легонько до плеч, с укором. Ответ ожидаемый: "Нет. Но скоро - закончу, наверно, успеем ещё тогда...".
Но это игра. А главные козыри - платьице летнее, выше коленок и брызг разноцветные блики на шее. Бриз сквозняка раздвигает портьеры. Бретелька опять сползла. Ты поправляешь, и мажется краской новое пятнышко - место, где ласково губы касались по тысяче разных и нежных и страстных раз.  И снова коснутся – под мочкою уха, запахом в ноздри – здорово, гулко, раскатисто громко звук поцелуя и локон игриво прилип.  Ты засмеешься: "Ах, нетерпеливый!" - слегка оттолкнешь и покажешь картину, где белые львы с недокрашенной гривой гоняют стада антилоп... Те - с места галопом, а следом и платье – спадает вдогонку. Ты, вздрогнув, нагая струною звенишь под моими руками и прикосновения их извлекают протяжный глубокий стон… Бегут антилопы, львы наблюдают, а мы – не знаем… Пока – не знаем. Вдвоём. Вдвоём. Вдвоём.