Лекарство от измены

1. ПАША

Наступила тёплая июльская погода.  С раннего утра на небе ни облачка. Рабочие цехов изнывали от жары. И только радовались палящему солнцу жители рабочего посёлка, отдыхающим на пляже вокруг пруда, выкопанного за заводом. Наскоро пообедав, рабочие выбирались из душных цехов и прятались в тени от корпусов зданий и разросшихся деревьев. Сегодня Зина Жеглова села с женщинами на траве за своим механическим цехом.
– Ой, бабы, что я про Пашу Котова слышала! – начала фрезеровщица цеха Валентина. – Какие же все мужики дураки.
– Не томи, рассказывай скорее! –  попросили женщины.
– Вчера  во вторую смену после ужина он подошёл к Надьке строгальщице, что на втором этаже работает, и предложил ей встретиться на третьем этаже в коридоре, между конструкторским и технологическим отделами. Она согласилась, и они договорились: он поднимется  на третий этаж со стороны кабинета начальника цеха, а она – с противоположной стороны, что бы никто ничего не заметил. Кроме того, они пройдут коридор с обеих сторон и убедятся, что там никого нет. Он тут же направился к лестнице. И только вышёл в коридор, она подбежала к  рабочему рядом стоящего станка.
– Иван, надень мой халат, как будто это я.  И тапочки, чтобы ниже ростом быть, и иди вместо меня на третий этаж, я  с Пашкой Котовым там встретиться договорилась, – объяснила она, смеясь.
Пока он надевал халат и  повязывал косынку концами назад, она в это время засучила ему  выше колен штанины, чтобы из-под халата виднелись голые женские ноги на просвет с лестницы, когда будешь открывать двери в коридор. И Иван побежал, на ходу расстёгивая рубашку. Только он открыл двери и вошёл в коридор, Паша сграбастал его. 
– Надя, если бы ты знала, как я люблю тебя давно! – целуя Ивана взасос, шептал Паша. Нацеловавшись, Паша расстегнул верхние пуговицы его халата и провёл рукой по грудям.
– Какие они у тебя маленькие, видимо, тебе не сладко живётся с мужем, – говорил он, между поцелуями. – Его рука скользнула ниже, к пупку.
Пока он целовал, Иван успел расстегнуть штаны и чуть их приспустить, чтобы дать возможность руке опуститься ниже и не столкнуться с его мужскими штанами. Пашина рука в это время гладила живот и потихоньку опускалась ниже. Как только она коснулась резинки трусов, он тут же приподнял ей, нырнул ниже и отпрянул, матерясь.
– Кто это!?
– Иван, строгальщик.
– Что ты тут делаешь!?
– Решил полежать в коридоре с полчасика. Хочу немножко отдохнуть. 
– Что же ты молчал всё это время!?
–  Ты кинулся на меня, присосался, не дав слово сказать. Тем более, так приятно было! Меня так никогда никто не целовал.  А ты-то что тут делаешь?
– Иди отсюда, дурак, я здесь с бабой одной договорился встретиться!
От смеха и жары женщины чуть не растаяли.
– Ой, бабы, какие же мужики глупые! – воскликнула Зина. – Ужас!
Обеденный перерыв закончился, они поднялись и пошли по рабочим местам.

2. ПЕТЯ

– Зина, подожди минутку, мне поговорить с тобой надо, – остановила её работница пятого цеха, Таня.
– Что ты хочешь сказать мне?
– Знаешь, твой Петя начал дружить с женщиной  нашего цеха?
– Не выдумывай!
– И не собиралась. Не веришь, бери  завтра с собой еду, подойдёшь чуть раньше, спрячемся там неподалёку в кустах, пообедаем, и сама убедишься.
Они сели около ограды и только поели, увидели Пера. Он зашёл за цех, и сел в дальнюю беседку. Вскоре подошла его подруга и села рядом. Они весело разговаривали, улыбались и иногда украдкой целовались.
– Ну что, убедилась?
– Убедилась.
– Разводиться будешь?
– Я что дура? Ты знаешь, из-за чего все семьи разводятся?
– Знаю: мужики пьют, дерутся и гуляют. Они все такие кобели и алкоголики.
– Ничего ты не знаешь! Мне ещё бабушка рассказывала, мужики пьют, дерутся и гуляют в том случае, если им дома женской ласки не хватает. Мы сами бабы в этом виноваты.
– Ну-у, вряд ли он остановится, если гулять начал. Ты же знаешь Котова. Он ни одной новенькой не пропустит. Так и шляется по всем цехам, выискивает разведенных баб или обиженных.
– Посмотрим.
На следующий день минут за десять до обеденного перерыва Зина забежала в цех к мужу.
– Петя, пойдем-ка быстренько домой, я сюрприз тебе приготовила.
– Зина, мне что-то не хочется. Может быть, я перекушу здесь, и с ребятами на свежем воздухе посижу.
– Ещё чего не хватало! 
Она подхватила его под ручку и повела домой. Когда вошли в комнату, заявила:
– Петя, если бы ты знал, как я по тебе соскучилась! В субботу мы весь день на огороде пробыли: пололи, тяпали, поливали. Воскресенье к твоей матери ездили помогать. Опять некогда было. В понедельник к Поповым на день рождения ходили. Поддатыми пришли. Не до этого. И до субботы мы дня три отвлеклись: то голова болела, то спать хотелось, а сегодня я без тебя не могу. Иди скорее в ванну, помойся, а я постель приготовлю, и то же ополоснусь. Потом пообедаем.
Когда заканчивался рабочий день, Зина опять его подхватила под руку.
– Петя, мне так хорошо сегодня! – заглядывая в глаза, лепетала Зина, – а тебе? 
– И мне также, – буркнул он, покосившись в сторону беседки пятого цеха.
– Петя, пока детей нет, иди в ванну, а я постелькой займусь, – посоветовала она, как только вошли в комнату. Затем она направляла его в ванну  перед сном. И утречком, перед работой.
Все следующие дни они  также шли на работу вместе. Также она тащила его домой в обеденный перерыв. И с работы.
– Зина, а ведь ты права оказалась, Петя не появляется в нашей беседке уже недели две.
– Таня, какая беседка! Ты что, не видишь, у него уже штаны не держатся, спадать стали. Надо мне немножко утихомириться,  а то богу душу отдаст. Да он теперь и не подумает об измене. Наелся досыта. 
– Слушай, Зина,  ты не знаешь, где Паши Котова жена работает?
– В лесозаводе. А что?
– Надо ей про твой рецепт рассказать. Пусть попробует. Возможно, и ей поможет.
– А ты попроси Настю штамповщицу, она с ними рядом живёт.
 
Недели через две Зина с Таней случайно встретились у проходной завода.
– Ну что, Таня,  передала  жене Котова  мой рецепт?
– Да. И как он сейчас ведёт себя?
– А я то думаю, почему он в обеденный перерыв  стал в домино играть с мужиками? Обычно он в это время по всем цехам шастал. Одиноких выискивал...
– Тихий ужас! – воскликнула Таня. – А ведь какой бабник был! С трудом верится.