Письмо

Падал снег. Мороз стоял трескучий.
А в людской, под всполохи свечи,
Щуря глаз, протяжно и певуче
Вслух читал письмо дед на печи:

«Милый дедушка мой, Константин Макарыч!
С Рождеством тебя, и долгих, долгих лет;
Благ Господних, старость – только в радость.
Внук родной Ваш – Ваня, - шлёт большой привет!
Жизнь моя в ученьи не задалась.
Кушать хочется, хозяин – лютый зверь,
Скука смертная… Одно, видать, осталось –
Убежать в деревню, да зима теперь. 
Без сапог замёрзну, стужи не стерплю,
Христа – Бога ради, приезжай, молю.
Спать в сенях ложусь я. А неделей той
Мне сама хозяйка учинила бой:
Коли б знал, - что рыбу чистят с головы,
Может, и отнёс бы Бог от той беды;
И ребёнок ихний всю-то ночь кричал, -
Я с лучиной люльку до утра качал…
Да не сдюжил. В зорьку – повалило в сон,
За то драл хозяин мне волосья вон.
Приезжай мой милый, нету сил терпеть!..
Я и слушать стану, и табак тереть…»
Дед читал, слеза скупая лилась,
У кухарок вырывая стон:
«Ох, куда ж Рассеюшка скатилась,
Кому бедным людям
 класть земной поклон?..»

«Когда будет ёлка, - продолжал внучок, -
Попроси орех мне, спрячешь в сундучок;
И мою тальянку отдавать не смей! –
Нам она нужнее, с нею веселей…»

Тяжко всхлипнув, Ванька посмотрел в окно:
Там метель кружилась снежным полотном…
Вспомнилась деревня, - раз под Новый год
В лес за ёлкой с дедом вышли для господ.

Злой мороз сердился, норовил обжечь,
Он – на службе, должен бор родной стеречь.
Только им не страшно. Деду – не впервой.
Вдруг, навстречу заяц, и – в сугроб стрелой.

«Ах ты, куцый дьявол! – дед кричит сквозь смех. –
Попадёшься шалый, потеряешь мех».
Было время. Плыло из тех дней в года…
Сиротой стал Ванька. И попал сюда. –

В златоглавый город, где Охотный ряд,
Где в богатых лавках всё купцы сидят;
Со звездой не ходят в Рождество и Святки,
Не поёт в сочельник детвора колядки…

Лист исписан, свёрнут и, в конверт за грош,
Рукой детской вложен. Жизнь мирская – ложь!
Ваньке снилась печка, дед босой, мороз
За родным крылечком, и любимый пёс.
16.11.2004 – 01.04.2005 гг.