А Дарвин, всё-таки, козёл!

Закрыв глаза, я вижу сон,
Как киноленту вижу:
Лежит в тоске голодный слон…
Траву от жажды лижет;

Кончают жизнь свою слоны,
Жирафы и гориллы,
Мартышки в джунглях не видны,
Худеют крокодилы;

«Под мак» распаханы луга,
Лес режут пилорамы,
Теряют в Африке рога
 И жизнь гиппопотамы;

А шкуры тигров на полу –
В каждой второй квартире!
Дельфинов требуют к столу –
Кто ценит «харакири»!

«Шашлык» китайский – из собак:               
«Баранины не хузе,
Он, блин, излесивает рак
И сифились к тому же!

Бери, таварись, харасо,
Пусть кусаит твой друга,
Бери, бери, я дам исё
Для дочь и для падруга!»

Редеет фауна вокруг,
Пилой скрежечет флора,
А Небу, видно, недосуг
Спасти нас от позора!

Орангутанг вчера пришёл
На дачу за бананом
И сразу сел ко мне за стол
Без спроса, врать не стану.

Я. правда, выпивши лежал
Или сидел - не помню…
Он выпил, плюнул и заржал!
Нашёл скотина ровню!

Он мне в лицо: «Привет, родня!
Ты с Дарвиным согласен?
Как ты похож-то на меня!
Хотя «контакт» опасен…»

Вновь говорит: «Давай дружить –
Я стану твоей тенью!
Когда ж вы нам дадите жить?!
Ведь нет от вас спасенья!

Пошла плохая полоса –
Не фауна, а рана!
Повырубали все леса,
Не отыскать банана!»

Я с непривычки сразу сел:
Не всякий день такое
Увидишь среди массы дел!
Слегка охрип, не скрою…

Мы тоже мало здесь живём –
Всех меньше во всём мире,
Но жалких «песен не поём»
Ни в массах, ни в сортире!

Приободрился, осмелел,
Взял в зубы папиросу,
И чтоб он дальше не наглел,
Сам задаю вопросы:

«Какой тебе банан, дружок,
Съестной или стеклянный?
Возьми покамест пирожок,
Не бойся, я не пьяный…

А был бы пьяным я тебя,
Да за такие  «гости»,
Так сгрёб в охапку бы «любя»,
Чтоб затрещали кости!

Но, если хочешь, наливай!
Ты часом, друг, не «йети»?!
А то кирнём вдвоём давай,
Ведь мы с тобой не дети.

Всегда такой я, а не пьян –
Без «лака и эмали»,
Я дам тебе с собой «банан»…
И вы пить тоже стали?!»

Он злобно на меня взглянул –
Я чуть опять опешил…
Он не стесняясь сказанул
Всю правду, не утешил: 

«Где у вас правда, а где ложь?!
В уме – одна лишь прибыль!
Ну как тут с вами не запьёшь
Семейству на погибель!

Вот по фазендам и хожу:
Кто – «банку», кто – «пол-банки»,
По-скотски время провожу,
Пока не вымру в пьянке.

Душа как, «са’пиенс», болит!
Брат умер в зоопарке,
Мать в «Лувре» чучелом стоит!
Давай ещё – по чарке?!

Отца убили не со зла
Детишки акробата,
Сеструха в цирке померла:
Сорвалась вниз с каната…

Пока на ветке я дремал,
Чтоб отдохнуть дать яйцам,
Супругу сетью негр поймал
И продал двум китайцам.

Накрыла с головой беда,
Дружище, в самом деле:
Блин, брат мой толстым был всегда –
Аборигены съели!

Один остался я в роду:
Не перенёс сын грыжи…
Не я один попал в беду:
Горилл давно не вижу…

Самец семейством дорожил,
Как проявлял заботу!
Лесоповал не пережил
И платную охоту…

А раньше встретишь где-нибудь –
Не прыгай к его «даме»:
Увидит – сразу лупит в грудь
Себя двумя «руками»!

Тут ноздри сколь не раздувай –
Убьют дегенераты!
Нет, друг мой, с вами не зевай:
Набьёте сразу ватой!

Теперь и наш пришёл черёд…
Ну почему ж мы «встали»?!
А ваша «ветвь» пошла вперёд,
В заоблачные дали?!

Дано вам право убивать,
Вы – фауне всей судьи!
А нас рожала тоже мать,
И мы питались грудью!»

Ему я что могу сказать,
И как утешить друга?!
Мне не вернуть отца и мать,
И сына, и супругу,

Аборигенам не могу
Дать в рожу за братана…
Мычу лишь вслед: «Ага, угу…»,
Вновь сыпя соль на рану…

Взываю: «Господи, прости!
Нас вразуми иначе!
Ведь фауну мне не спасти,
А флору – и тем паче!»

Открыл глаза – «пузырь» стоит,
На дне видны две «бульки»,
А у лица – помятый вид,
И за окном – сосульки…

А Дарвин, всё-таки, козёл!
Мной уличён в коварстве:
Устроил подлый произвол
Во всём подлунном царстве!