***

Снова чужие
версии
жизни другой.
Иногда посмотришь
на жизнь, как кино,
где нету твоих роллей.
Там приходят
специалисты
и учат тому,
как соответствовать
этой игре.
Но там есть
и твой режиссер,
который все видит
совсем по другому -
по твоему.
Он снимает
свои ощущения.
Филателист
отживших систем,
как-будто бы
ищет свою
соломинку.
Ее находят,
а по течению
судят других,
не согласных,
лишь потому,
что они другие.
Звучат по другому.
Но вдруг приходит
настоящий свидетель
и в молчании видит
все так как есть.
Эта ясность
чистит пространство,
открывая другим
горизонты.
А у них там -
сначала время
героев
и только потом
герои -
те, кто успел
себя навязать.
Остальным не хватило
места
на том "Олимпе".
И когда Жизнь
тысячи измерений
врывается в одну,
то разрывает ее,
не умевшую
сотрудничать с многим.
А совесть других
прикрывается святостью
бывших известных
и убеганием
по лабиринтам,
где все указует
на то, что ты слеп
и не видишь,
а по пути утверждаешь,
что выхода нет.
Те, кто живые
и настоящие
погибают от ожидания,
что этот попутчик
разделит из счастье.
А они снова прячутся,
объявляя невежество
временной формой.
И говорят:
"Я все понимаю,
отстаньте!"
И это как будто
освобождает наши мозги
от признаний себе.
Все хитрей и хитрей
извороты и их оправдания.
И вот к таким
прикасаясь,
души гибнут простые.
Ты снова
один на один
со сложностю глупости
своей,
чью никто не разделит.
Им бы спрятаться
от своей.
В параллельных мирах
отмирают уроки
наши,
и здесь они вновь
очевидны до боли,
и некому больше
их понимать
кроме нас.
Но у нас есть уловки -
пусть нас освятят
другие и исправят
ошибки наши.
И мы за это назовем
их богами.
Прошлыми -
они никогда не
вмешаются
в наши сравнения
и подтасовки.
Да, брат, запутался
и продолжаешь,
в итоге всех
посылая к чертям,
забываясь в любимых.
Недолгие остановки
отдохновения.
А видеокамера сердца
рядом всегда,
в каждой точке,
спрятаться негде.
И поэтому больно
терпеть себя
такого.
Женственность мягко
напоминает,
что сложности наши
не мудрее яйца.
Жесты нас приглашают
лишь вспомнить,
что за словами
есть что-то еще -
настоящее.
Где можно не убивать
себя и других,
иначе весь мир
сойдет с ума,
непредсказуемо
взорвавшись.
Но мы хитрецы -
в этом взрыве
столбим себе роль
и конечно же главную,
продолжая играть
неизвестно зачем.
Роли другие готовим
для лживых трагедий.
А оно все болит
и болит -
сердце наше,
так как знает
другие уроки.
Где мы позабыли
себя настоящими,
тех, что по Вечности
все раскидали.
А теперь собираем
так долго.
Мучим себя,
да и зрителей тешим,
они ведь такие же.
И потому с
удовольствием
смотрят спектакли,
где уроки чужие,
да и можно судить.
Все повторяется
снова и снова,
но мы только те же.
И добавляем
по малому чувству
в тысячелетие.
А Вечность все терпит
и ждет...