Форма зада

Знаешь, так странно. Поверь, я никогда не думал,
Что мне будет тебя не хватать. Я был уверен,
Что ты, несмотря на размеры зада, не та, что дунул
На мысль о тебе – и она исчезнет. Я был намерен
Просто перестать к тебе приходить и никогда не звонить,
Завести себе другую – с задом, как у тебя, но другую,
Которая не станет грузить, которую не в чем еще будет винить
И которая еще не заслужила нескончаемой мести – такую,
С кем я смогу быть тем, кем мне всегда хотелось,
А не тем, кто я есть и кого ты вдоль и поперек изучила.
Я хотел вырваться из себя, чтобы прошлое куда-нибудь делось,
И это позволило бы мне начать все сначала. Подумаешь – было…
А оказалось, что было, и было, ты знаешь, так было,
Что почему-то уже ни с кем не смогло повториться, а надо…
Пошли со мной, где бы ты ни была, какая бы, пусть и забыла,
Мне так без тебя страшно. Мне страшно, что дело не в форме зада,
А в чем-то другом, без чего я руками сучу суетливо
Вокруг своего тела и своей грязной и тихой квартиры.
Твой зад я нарисовал на стене прилепленным к потолку. Это очень красиво,
На него можно молча часами смотреть. Рядом с этой картиной сортиры,
Расписанные пальцем по стенам красками, всем понятными,
Кажутся истинными шедеврами художественного мастерства,
Но я любуюсь подолгу, почти не шевеля глазами своими помятыми,
Не в силах их оторвать от изображения возлюбленного естества.
И чем дольше я наблюдаю повторение твоих неземных очертаний,
Чем больше я понимаю, что опять же не в заде дело,
Тем меньше я верю в реализацию усталой души мечтаний,
Тем смелости меньше, тем меньше я помню твое настоящее тело.
Мне бы только дождаться, дожить и не перестать надеяться,
Не исчезнуть среди комьев пыли и тусклых стекол оконных,
Не сгнить, не вытечь из чресел, прахом сухим не развеяться,
Не остаться лежать на диване для мух кучей останков зловонных.
Мне кажется, что когда ты придешь, протиснувшись в узкие двери,
И найдешь меня спящим – ведь это по Сэдману прямо –
Я, проснувшись, сразу ослепну от счастья и от бессилия верить
В то, что ты, в то, что я, и в то, что опять начинается драма,
В то, что я буду жить, что хоть немного еще поживу
С тобой и с тем, в чем все дело и в чем его нет,
Ты будешь писать, как всегда, свой очередной роман, за главою главу,
А я буду смотреть на тебя из-за мольберта и писать твой портрет.
Ты будешь смеяться и морщить свой длинный веснушчатый нос,
Я назову твой портрет одним словом бренчащим – «Награда»
И наконец-то исчезнет, получив сатисфекшн, вопрос
О том, в чем же все-таки дело, если не в форме зада.