Электрум

Они тикают без умолку,
изо дня в день. –
Все эти многие сотни колёсиков -
они подогнаны что надо.
Зубчик к зубчику, от сына к отцу.
Все мои предки виртуозно сложились
в этот диковинный механизм.

Вот отец мой –
Сдвинувший, т. с. мои шестерёнки
из паутины Тьмы,
запустивший их бег.

Вот дед мой –
отец моей матери,
он выжил и победил
в великой войне,
но упивался до смерти
в день своей Победы.

Вот дед мой другой –
отец моего отца,
война так же пощадила его,
позволив уцелеть
одному из немногих.

Вот рядом тикают их жены –
они работали всю свою жизнь.
Не разгибаясь.
Работают и доныне,
двигая мою скрипучую кровь.

Что видели вы, чьих имён я не помню?
Где родились, где выросли,
и убаюкали свою старость?
Какими расстояниями питались вы
в вековых своих странствиях?
и жажду утоляли
облаками какой белизны?
Сколько раз обогнули вы Землю,
пройдя все континенты
в погоне за солнцем?
Скольких коней вы загнали?
и сколько разбили вы волн
в далёких походах?
Сколько империй и цивилизаций
стёрли вы в прах?
И сколько замесили вы новых?

Что строили вы, с кем сражались?
Чью кровь вы проливали? Скольких людей,
птиц и животных?
(Но каждый раз, я уверен,
только что бы жить самим.
Никогда не для забавы).

Как и отчего менялись прозвища ваши?
Признаниями ли заслуг,
родством, или одной единственной
в жизни оплошностью
мялись они,
лепились и обжигались.
Бились, дробились,
менялись слогами и буквами
и складывались снова
именами следующих за вами.

Расскажите мне –
Кто первый из вас,
в сомненьях и муках,
вместе с именем собственным
родил своё «я»,
отодравшись от липкости стада?
(Словно мелкая мошка от капли смолы,
в зное кипящей)

Саблезубые и парнокопытные,
закованные в броню и
перепончатокрылые!
Шерстью обросшие
или облитые чешуёй!
Поверните обратно ваши многометровые шеи!
и поведайте мне – что было до этого?
Расскажите обо всех ваших полянах и пастбищах,
и водопоях, где пылающие укусы врагов
вырывались шипами
из ваших спин, или
раскрывались острой бритвой пера.
Помяните обо всех своих битвах свирепых за самок
и об охотах и,
конечно же,
о вкусе
впервые отведанной крови.
Обжигающем вкусе,
который узнаю я и сейчас,
прикладывая к губам порезанный палец.
Не позабудьте же и ту жалкую лужицу,
на отмели,
что первой косою вспорола вздутое брюхо Океана!
- Там извивался и я головастиком скользким,
бился, хрипел, глотал и давился,
выдувая жидким жаром атмосферы
свои тесные лёгкие,
и красил красным
свою бледную кровь.

В руслах каких её пылкий поток
вымыл первую свою золотую крупинку?
Что это было? –
Кто-то из вас вдруг почувствовал что-то еще,
кроме похоти,
и отлепился растерянно
от самочки, смирно дававшей?
Или оторопело стоял,
с разинутым ртом
у подножия величественного заката,
позабыв об отрыгнутой жвачке?
Как долго нес мой ручей
эту драгоценную крошку?
прежде чем прилепились к ней
вторая и третья?
Как терял он её? и где подхватывал снова
свой самородок?
В тесных порогах каких войн и невзгод
сбивал он его до ничтожнейшей унции?
И где, переплетаясь с другими ручьями,
наращивал вновь
в булыжник увесистый?

Истоки и русла.
Протоки, пороги,
отмели и стремнины.

Предки мои!
Лотками, рунАми и драгами
своих давно распавшихся тел,
неугасимой вы сберегли
нашу древнюю душу.
Гнали её расплавленным золотом крови
через печи и тигеля своих звонких сердец,
выжигая все шлаки и примеси.
Гнали без роздыху,
сцепляясь и спаиваясь шестерёнками.
И я слышу в крови этот шум.
Шум и стукот многих сотен колёсиков,
подогнанных как следует.
Тикая неумолимо, двигают они своё сокровище
Всё дальше в будущее.