Биржевые моржи мерзнут добровольно

Биржевые моржи мерзнут добровольно

- Что у тебя? – спросил приличного вида очкарик и принялся читать мой список. – Ага, подходит, беру все оптом – за сколько отдашь?

Я назвал сумму и парень согласился, сказав, что деньги у него в машине, которая припаркована на ул. Серова. Чтобы меня не обманули, в качестве охраны я взял с собой двоих друзей. Игорь и Олег были старше меня на три года, к тому же активно занимались спортом, то есть бояться мне было нечего.

Когда мы вышли из парка, оказалось, что нас ждал милицейский УАЗик, а покупатель – второй секретарь Бабушкинского райкома комсомола Поздняков...

У них есть то, чего не сыщешь даже в Интернете.

Несмотря на похолодание, любителей померзнуть в нашем городе меньше не стало. Нет, речь не о тех, в чьих домах до сих пор не включили отопление или «моржах», привыкших погружаться в ледяные воды Днепра. Поговорим о любителях искусства, точнее – музыки и кино.

С середины 80-х годов прошлого века коллекционеры пластинок и редких записей перебрались от небольшой площадки перед ДК фабрики им. Володарского в парк им. Чкалова (ныне – Глобы). Меломаны собирались в той части, что ближе к ул. Серова. Встретить их там можно до сих пор, даже невзирая на то, что в наши дни стало гораздо легче разыскать песни или концерты любимых исполнителей и купить записи с их музыкой.

Место в парке традиционно называли биржей, балкой, тусовкой или на манер черного рынка тучей. День сбора – воскресенье, время приблизительно с 13.00 до 15.00. Возрастная категория – без ограничений. Цель – продажа, покупка и обмен компакт-дисков с музыкой и кино.

Известно, что на современном музыкальном рынке пленочные кассеты и бобины с записями практически сдали свои позиции. Тем не менее, на бирже иногда можно еще встретить продающих их людей. Как правило, это те, кто, крепя сердце, расстается со своей бесценной в оные годы коллекцией.

В последние годы вновь стал популярным винил. То бишь пластинки. И хотя качество записей на компактах значительно выше, диски, особенно старые, – это не только антиквариат, раритет, но и определенный шарм, гламур, если хотите. Скажем, нынче стоимость высококлассной «вертушки» - проигрывателя пластинок – гораздо больше аналогичного оборудования для ставших привычными CD и DVD.

Достать на бирже можно практически все. Для новичков же главное – смелее общаться, не бояться спросить совета, подсказки, кто из «старожилов» больше понимает в том или ином направлении музыки или кино.

Но собираются люди не только для этого. Некоторые постоянно ходят на биржу по двадцать-двадцать пять лет. Разумеется, это состоявшиеся в жизни люди. Среди них есть бизнесмены, промышленники, художники, музыканты, журналисты. Для них встречи в парке – это своеобразный клуб по интересам, встречи со старыми приятелями, ностальгия по минувшим годам.

Примечательно и то, что друг друга многие по-прежнему называют по звучным когда-то прозвищам: Седой, Рольф, Кобретти, Клаус, Даймонд, Купер, Ронни... Зачем надо было их придумывать? Сейчас поймете.

Хуже запрещенной музыки только британский флаг на груди

В эпоху СССР на биржу приезжали не только горожане и жители окрестностей Днепропетровска, но и меломаны из других республик. Потому за собравшимися пристально следили сотрудники милиции и КГБ. Дело в том, что существовал специальный список запрещенной музыки, пластинки и магнитные пленки с которой могли запросто изъять да еще и наказать.

И комсомольский вожак, который в 1986 году «решил купить» у меня сразу три пластинки, знал, что искать. В итоге под пристальным наблюдением милиции меня с друзьями отвезли в райком, где в числе прочего отобрали двойной альбом «The Wall» «Pink Floyd» (1979 г.), а также вполне безобидные по содержанию текстов диски «Kiss» («Dynasty», 1979 г.) и «Nazareth» («No mean city», 1978 г.).

Если не ошибаюсь, в первом что-то пели про покойного к тому времени генсека ЦК КПСС Брежнева и войну в Афганистане. Второй изъяли за то, что в названии штатовской группы буквы “s” были написаны в виде спаренных молний, а это явно тянуло на атрибутику фашистских подразделений СС, хоть «совки» и не догадывались, что «кисы» (ударение на последний слог) пели о любви. Ну а на обложке «Назарет» было изображено чудище в каске с рогами, которая, вероятно, также напоминала номенклатуре о Третьем рейхе. 

Наказание для тоталитарных лет было суровым. Моих друзей оштрафовали на 10 руб. каждого – значительную сумму по тем временам, и исключили из ВЛКСМ, что считалось позорным пятном в биографии на всю жизнь.

К тому времени я успел закончить 8 классов, но в комсомольцы так и не записался. Потому сначала душители свободы решили ограничиться моральным давлением и общественным порицанием. В райкоме срочно собрали комиссию по делам несовершеннолетних, куда пригласили маму, директора ВШ №48 (Кобзоновской, между прочим, школы) и моего классного руководителя.

На «суд» я пришел в футболке, на передней части которой с помощью трафарета был нарисован британский флаг. Именно он-то и сыграл главную роль во время вынесения вердикта.

Ошалевшие от дерзкой популяризации капиталистической страны  несовершеннолетним, старшие «товарищи» решили переписать мою характеристику, выданную школой для предъявления в одесскую мореходку, куда я собирался поступать. Отныне я считался «морально неустойчивым, подверженным влиянию западной культуры и пропаганды».

В Одессу же направили письмо с просьбой отказать в приеме независимо от результатов экзаменов, которые – и они это знали! – я сдал бы однозначно, поскольку параллельно с окончанием восьмилетки получил диплом выпускника Днепропетровской юношеской флотилии и уже считался мотористом второго класса, вторым помощником механика.

Проблемы бывают разными

Сейчас, слава Богу, ни местных, ни приезжих меломанов не гоняют, а по улицам можно ходить в чем угодно и с каким хочешь флагом. А единственной проблемой для биржевиков осталось отсутствие крыши над головой.

Вот уже четверть века любители музыки общаются в парке под открытым небом – в дождь, зной или снегопад. И, похоже, никому мы не нужны, кроме разве что таких же преданных музыке людей. Впрочем, сегодня и это немало, не правда ли?