Артур О Шонесси Эн Соф-1

Артур О’Шонесси  ЭН СОФ
Часть первая. Молитва души при входе в человечекую жизнь.
(Вольный перевод с английского).

Эн Соф, непостижимый, бесконечный,
невыразимый, тайный для  людей,
меняет в миг любой порядок вечный
для высшей цели -  волею своей,
и часто в низший мир, на Землю,
где человек убог, и однокрыл,
шлёт ангелов, их жалобам не  внемля,
чтоб новый свет им зрение открыл,
чтоб, уповая,  бились неуклонно,
то взявши верх, то мучась под пятой,
и шли сквозь тьму, борясь со слепотой.

Казалось, что Эн Соф – как будто с трона,
где блещущий Осирис восседал -
повелевал грознее фараона.
И с ним  вдесятером там сефироты,
забрав во власть все зоны и высоты,
по праву заполняли тронный зал.
А мимо них потоком, в преизбытке,
сквозь низкие ворота бытия
тянулись души, жаждущие света.
Рождения записывались в свитке,
там точно отмечались все приметы
и всё предначертанье житья.

Те души были просто фитильками
перед величием. И тут в мольбе
просили дать им жизнь в чести, не в сраме,
тревожились о собственной судьбе.
Душа мечтает. Век она сияла б.
К ней не пристал бы копотный налёт.
Эн Соф прервал потоки просьб и жалоб.
Он точно знал, ЧТО эти души ждёт
в земном пути от горя до надежды,
где ни к чему сомнительная бредь.
И вот архангел гасит душам вежды,
чтоб обождали до прозренья впредь,
и не просили ангельской одежды,
пока не довелось им жить и умереть.

Меж тем моя душа там, без напутствий,
как все, мерцает в общей череде,
в тоске, с горчайшим изо всех предчувствий
о предстоящей мне потом беде,
как всякому, чьё сердце еле живо,
устав в любви от муки и тревог,
изранено, сжимается тоскливо,
и всё ещё -  покуда не в гробу –
трепещет, как готовый пасть листок
и проклинает жалкую судьбу.

Мой огонёк сплошная масса смяла.
В кольце страстей он смят ещё сильней.
Он ищет выхода себе из шквала -
из  вихря клочьв призрачных огней.
Певуч мой голос – горькая утеха.
Он резкой болью пробуждает слух
и прочь бежит от горестного эха
пустынями, где камень скуп и глух.
Народ молчит, но это не помеха.

А немота как смерти, так и жизни, -
заслон, не позволяющий искать.
Расспросы – только повод к укоризне.
Я ставлю на уста себе  печать.
Потом, презрев молчание людское,
когда уж сам истаял весь в слезах -
от горя, от беды, от непокоя, -
я приговор прочёл на небесах:
нам вечно знаться с горем и тоскою.

О Господи, не отнимай же света !
Не дай зачахнуть вдалеке от звёзд,
в  краях, где ходят бледные планеты -
за циклом цикл – рабы своих борозд.
С Земли душе почти не видно трона,
с которого простёртая рука
ей указала ссылочную зону.
В ней жизнь людей тускла и нелегка,
 и все сердца ждут света с  небосклона.

Меня пугает встреча с предстоящим
в том  скудном свете, где не стоек мир;
где ангел, ставши увальнем ледащим,
уже не светел;  где нечист эфир.
Во тьме там гаснут звёздные опадки.
Я  вспомню - как возвышенный мираж -
жизнь в пламени, где взлёты были сладки.
А на Земле - безрадостный пейзаж,
надежды – ложны, мысли в беспорядке.

Мне страшно встретиться с земною болью.
Ах !  Если б сердце заменить иным,
чтоб, не страдая, помириться с ролью
того, кто страстью мучим и палим.
Охватит человеческое горе,
а слёзы будут горше, чем оно.
И сердце кровоточить будет вскоре,
с горючими слезами заодно.
Чем эта жизнь, мне б лучше с камнем в море.

Пугают человеческие чувства.
Небесная любовь не такова.
Там образ женщины – шедевр искусства
и лучшее творенье естества -
дороже памяти и ожиданий.
Внизу ж одно отчаянье и боль.
Душа помчит за лучшим из созданий
в безвестный путь. О Господи, позволь !
Не причиняй мне гибельных страданий !

Её мне не сберечь. Боюсь гробницы,
где ляжет у назначенной версты.
И мне бы лучше самому убиться
при виде этой тленной красоты.
И пусть меня тогда положат с нею.
И пусть тогда смешается наш прах,
Раз мы не догуляли на аллее,
друг друга видя в сонных ручейках.
(В гробу союз наш крепче и теснее).
И пусть тогда о нас судачат злее.

Пока молюсь, меня гнетут мученья.
Весь в лихорадке, в сердце непокой.
Спаси меня, Господь !  Умерь волненье
и не испытывай опасною борьбой
с земной печалью. Я терзаем страхом,
что мне уж не добраться до небес,
что рухну там внизу несчастным прахом.

Архангел тронул край моих очес.
Я – на Земле. И трон из глаз исчез.


EN SOPH.
Part 1. Prayer of the Soul on Entering Human Life

1:    EN SOPH, uncomprehended in the thought
2:   Of man or angel, having all that is
3:   In one eternity of Being brought
4:   Into a moment: yet with purposes,
5:   Whence emanate those lower worlds of Time,
6:   And Force, and Form, where man, with one wing caught
7:   In clogging earth, angels in freer clime,
8:   From partial blindness into partial sight,
9:   Strive, yearn, and, with an inward hope sublime,
10:   Rise ever; or, mastered by down-dragging might,
11:   And groping weakly with an ill-trimmed light,
12:   Sink, quenched;

12:   En Soph was manifest, as dim
13:   And awful as upon Egyptian throne
14:   Osiris sits; but splendour covered Him;
15:   And circles of the Sephiroth tenfold,
16:   Vast and mysterious, intervening rolled.

17:   And lo! from all the outward turning zones,
18:   Before Him came the endless stream of souls
19:   Unborn, whose destiny is to descend
20:   And enter by the lowest gate of being.
21:   And each one coming, saw, on written scrolls
22:   And semblances that he might comprehend,
23:   The things of Life and Death and Fate—which seeing,
24:   Each little soul, as quivering like a flame
25:   It paled before that splendour, stood and prayed
26:   A piteous, fervent prayer against the shame
27:   And ill of living, and would so have stayed
28:   A flame-like emanation as before,
29:   Unsullied and untried. Then, as he ceased

30:   The tremulous supplication, full of sore
31:   Foreboding agony to be released
32:   From going on the doubtful pilgrimage
33:   Of earthly hope and sorrow, for reply
34:   A mighty angel touched his sight, to close,
35:   Or nearly close, his spiritual eye,
36:   So he should look on luminous things like those
37:   No more till he had learned to live and die.

38:   And when the pure bright flame, my soul, at last
39:   Passed there in turn, it flickered like them all;
40:   But oh! with some surpassing sad forecast
41:   Of more than common pains that should befall
42:   The man whose all too human heart has bled
43:   With so much love and anguish until now,
44:   And has not broken yet, and is not dead,
45:   And shaken as a leaf in autumn late,
46:   Tormented by the wind, my soul somehow
47:   Found speech and prayed like this against my Fate:

48:   The pure flame pent within the fragile form
49:   Will writhe with inward torments; blind desires,
50:   Seizing, will whirl me in their frenzied storm,
51:   Clutching at shreds of heaven and phantom fires.
52:   A voice, in broken ecstasies of song,
53:   Awakening mortal ears with its high pain,
54:   Will leave an echoing agony along
55:   The stony ways and o'er the sunless plain,
56:   While men stand listening in a silent throng.

57:   And all the silences of life and death,
58:   Like doors closed on the thing my spirit seeks,
59:   Importuning each in turn, will freeze the breath
60:   Upon my lips, appal the voice that speaks;
61:   Until the silence of a human heart
62:   At length, when I have wept there all my tears,
63:   Poured out my passion, given my stainless part
64:   Of heaven to hear what maybe no man hears,
65:   Will work a woe that never can depart.

66:   Oh, let me not be parted from the light!
67:   Oh, send me not to where the outer stars
68:   Tread their uncertain orbits, growing less bright,
69:   Cycle by cycle; where, through narrowing bars,
70:   The soul looks up and scarcely sees the throne
71:   It fell from; where the stretched-out Hand that guides
72:   On to the end, in that dull slackening zone
73:   Reaches but feebly; and where man abides,
74:   And finds out heaven with his heart alone.

75:   I fear to live the life that shall be mine
76:   Down in the half lights of that wandering world,
77:   Mid ruined angels' souls that cease to shine,
78:   Where fragments of the broken stars are hurled,
79:   Quenched to the ultimate dark. Shall I believe,
80:   Remembering, as of some exalted dream,
81:   The life of flame, the splendour that I leave?
82:   For, between life and death, shall it not seem
83:   The fond false hope my shuddering soul would weave?

84:   I dread the pain that I shall know on earth.
85:   Give me another heart, but not that one
86:   That cannot cease to suffer from its birth
87:   With love, with grief, with hope; that will not shun
88:   One human sorrow; that will pursue, indeed,
89:   With tears more piteous than the woes they weep,
90:   Hearts which, soon comforted, will leave to bleed
91:   My heart on all the thorns of life. Oh, keep
92:   That life from me—let me some other lead!

93:   I fear to love as I shall love down there;
94:   It is not like the changeless heavenly love.
95:   I see a woman as an angel fair,
96:   And know that I shall set her face above
97:   All other hope or memory. Day by day,—
98:   Ah, through what agonies and what despair!—
99:   My soul's eternity will melt away
100:   In following her. O God! I cannot bear
101:   The passionate griefs I see along my way!

102:   I shall not keep her; and I fear the grave
103:   Where she will lie at last; for though my soul
104:   Would yearn to wreck itself, yea, even to save
105:   Her earthly perishable beauty whole,
106:   I shall but pray to lie down at her side
107:   And mingle with her dust, dreaming no dream,
108:   Unless we wander hand in hand or hide,
109:   Hopeless, together by some phantom stream—
110:   Lost souls in human lives too sorely tried.

111:   So prayed I, feeling even as I prayed
112:   Torments and fever of a strange unrest
113:   Take hold upon my spirit, fain to have stayed
114:   In the eternal calm, and ne'er essayed
115:   The perilous strife, the all too bitter test
116:   Of earthly sorrows, fearing—and ah! too well—
117:   To be quite ruined in some grief below,
118:   And ne'er regain the heaven from which I fell.
119:   But then the angel smote my sight—'twas so
120:   I woke into this world of love and woe.


From “Song of a Worker”, 1881.

Примечание.
Ен Соф (Эйн-Соф), согласно каббалистической традиции (книге «Зохар» и другим), - это скрытый верховный Бог, бесконечный, беспредельный, безграничный и непостижимый.
Его эманацией являются десять сефир (Sephiroths) - десять сущностей (чисел, знаков),
с помощью которых  Бог создал мир.
Эн Соф  практически трудно отделим от своей первой эманации, которая  определяется именем Sephira – Корона – и соответствует библейскому богу Ehieyeh ( = I am).
Первую троицу сефир составляют Sephira-Корона, Yah (Wisdom),
Yahweh (Intelligence).
Вторая троица сефир: El ( Love), Elohah (Justice), Elohim (Beauty).
Третья троица сефир: Yahweh Sabaoth (Firmness), Elohe Sabaoth
(Splendour), El-Hai (Foundation).
Десятая сефира: Adonai (Kingdom).
Другие каббалистические наименования сефир, по троицам: 1-я - Кетер, Бина, Хохма -
- Cheter, Bina, Chochma;  2-я - Гевура, Хесед, Тиферет - Ghevora, Hesed, Tiferet;
3-я - Год, Нецах, Йесод - God, Nezach, Iesod.  Десятая сефира - Мальхут - Malchut.

Наиболее занятное изложение всей этой каббалистики содержится в романе Умберто
Эко "Маятник Фуко".