памяти неисчезающих видов. 2005г

     * * *

                Утопили жар – птицу. Была бы летучей рыбой,
         Сберегла бы до старости не чешую, так шкуру.
         Чуть поглубже ныряй, чуть выше и дальше прыгай,
                Избегая сетей, обманывая акулу
                Или прочих, помельче, коих всегда навалом,
                Только числом и берущих; шустрым порой фартило
                В обществе цивилизованном (склочном тире кровавом)
                Надёжно обосноваться, зависти коллектива
                Ближних не вызывая. Положим от слова бранного
                Едва ли кто застрахован. Однако пылкий воробышек,
                Являясь символом бедствия, двум переездам равного,
                Подлежал ликвидации за это ещё в зародыше, 
С годами уж точно. Соседям ни сна, ни отдыха:
«на взводе» огнетушители, сполохи, смрад, окалина
круглые сутки. Проблема очистки воздуха
и питьевой воды. Не хочешь, а вспомнишь Каина
и озвереешь. Распространённый конфликт,
и результат как правило одинаков.
Ущерб в данном случае собственно не велик,
Поскольку ежу понятно, что у пернатых
В семейке полна обойма уродов, кроме
Особи упомянутой. Отчего же,
Если приспичит, не побелеть вороне?
Да и синюшной курице, непохожей
Даже на курицу, не осчастливить вновь
Чью – нибудь неизлечимо скупую трапезу
Под восхищённое тявканье пацанов?
На чудеса и вовсе опасно тратиться,
Ибо чем ярче вспышка, тем гуще мрак
Следом за ней. Воистину невдомёк
Ваньке, который с детства насквозь дурак,
И горбунку, который его конёк,
Элементарная оптика. И потому хмыри
Элементарно нарвутся. Их бы традиционно
Сплавить подальше. Расходы на водку и сухари
(можно ли требовать лучшего рациона?)
в складчину одолеем. Пока они где – то там
рвут горизонт на струны для балалайки,
в рёв отпевая утопшую (неслухам и шутам
разве откажешь в смелости и таланте?),
здесь завершить бы праведные труды
во укрепление строя, но вот досада:
искренне полагая «сплотить ряды»,
годные к строевой образуют стадо
именно в силу сплоченности. Теснота –
ожесточённому скотству первопричина
случаях скажем в восьмидесяти из ста
(пусть в двадцати всё благородно - чинно),
и обольщаться глупо. Классовую борьбу,


сытые нафталином киты коммунальной сцены,
(равно и дебютанты) не прочь лицезреть  гробу.
Куда актуальнее кляузы суды – пересуды, цены
На энергоносители, недвижимость, транспорт, соль!
(пели – подорожает, не то – пропадёт «с концами»),
и на любовь. Иному приятней купить Ассоль,
не драпируя алыми парусами
физиологию. Ладно бы и оно,
стерпится, перемелется, людям нужна мука.
Лишь бы «не нарушали», благословив «на дно»
Дерзостных отщепенцев, штурмующих облака
Ради высот заоблачных. Проще в кювет сползти,
Гордыню, врачуя грязью (опять – таки «на здоровье»)…


Ты и меня, родная, заочно перекрести;
Видишь, цветут умельцы якобы малой кровью
Выстелить столбовую в жуть золотого века.
Наперекор достижениям в области просвещения,
Чертовски разнообразен животный мир человека.
Правило украшают досадные исключения.

                * * *
Мои покаянья не стоят гроша.
Прочли бы анафему мне не спеша,
Да взяли бы с плахой топор на прокат.
Чем жить так как я, уж лучше никак.
И глупо судьбу о спасеньи молить.
Таланта валяться в ногах и скулить
врагу не желая, роняю слезу
От смеха, поскольку иду  на грозу.

* * *
Сползала жизнь на брюхе под откос
Неряшливо искромсанной строкой.
Следы употребляемых «колёс»,
Снотворных иль дарующих покой
(согласно заверению врачей),
терялись, огибая эшафот,
в напраслине маститых сволочей,
ломающих от собственных щедрот
комедию сочувствия врагу,
раскисшему казалось бы совсем.
Да я их с детства видеть не могу!
Да я бы с ними рядом не присел!
Не то, что вдруг холуйствовать взахлёб,
Как будто в унтера произвели!
И пусть я полудохлым нынче слёг,
Авось, заняв силёнок у земли,
Рвану себя за шкирку на – гора,
И поднимусь. Я помнится умел
Откалывать лихие номера;
И если по наклонной загремел
Однажды, значит веская нашлась
Тому причина. Стоит ли о ней?
Одолевать нахрапистую власть
Позорных следствий, горше и страшней
Чем совершать ошибки. Неспроста,
Не чуя прежних – боли и тоски,
И начиная  с чистого листа,
Стараешься хранить черновики
Возможно дольше. Впредь не задава
Вопросов неуместных, на Руси
В особенности. Падай и вставай,
                Не верь, не плачь, не бойся, не проси.



                * * *
                «Я в этот мир явился голый
                и шёл за радостью как все… 
                кто спеленал мой дух весёлый
                я сам? Иль ведьма в колесе?»
                Саша Чёрный « В пространство»   
               
                «Но… дай сбежать в лесную тишину
                от злобы дня…»
                Саша Чёрный «Пробуждение весны»

Волчья тропа с понедельника до субботы
То есть до вечера пятницы. Пусть с работы
Необязательно к дому и вспять с рассветом.
Смрадные передышки на отпуск летом
(если удачный график) плюс двое суток
еженедельно. Не потерять рассудок
значит сойти с ума (что по Свифту - благо),
да и сорваться в «штопор», с эпохой слада
не находя. Впрочем сие опасно,
ибо у тел человеческих нет запаса
прочности, достаточного для встречи
даже с землёю вспаханной. Недалече
встреча такая, когда не имеешь стажа
чокнутого (в высшей степени) пилотажа
вне общепринятых времени и пространства.
В лучшем итоге – траурное убранство
И некроложек в несколько строк петитом.
Людям нормальным якшаться с подобным типом
Обременительно (проще сказать - противно).
Маленьких радостей светская паутина
Память шельмуя, покончит с фальшивой болью.
Но в гамаке не согрешить любовью
(дело пытая, или потехи ради!)
 врядли возможно. Сколь ни трещали б пряди,
сети целее новых. Народу – валом…
Жизнь, ведь ты не казалась мне карнавалом!
Так ли я глуп? Воистину мудрый возглас1
Вот он – его величество средний возраст
В тесном камзоле кухонной истерии.
Рухнуть бы в самые недра периферии
(глубже теперешних), дабы леса, озёра,
 звери и птицы, коим не знать позора
собственной слабости, ветра фальцет истошный,
ярость «буржуйки» и котелок с картошкой
мне помогли очнуться и вспомнить кто я.
Время швыряет камни в ведро пустое
(нет бы песок гонять и гонять в стекляшке).
Старятся и ломаются неваляшки,
Прежде удар державшие будте – нате.
 И принадлежность к местной служилой знати
Отягощает мерзостью очень скоро,
Голос, употребивших на благо хора,
Сольное позабывших своё звучанье.
Волей – неволей скатываясь в молчанье,
И капитал сохраняешь и кстати чрево
Полном ажуре. Шляясь порой налево,
Правофланговые тонут в стакане мутном.
Знать бы с чего это лезет на стенку утром
Солнечный зайчик, не опасаясь серым
 Вновь показаться гражданам окоселым.    

Фрагменты биографии 1
Вот останусь безработным;
И не только по субботам
Окружу себя весельем,
Настоящим воскресеньем,
Почитая понедельник.
Я нисколько не бездельник.
И вообще «готов всегда»
На земле и на вода,
То есть в море и на суше
Жить, окучивая груши.
Иль сорвать приличный куш
Околачиваньем груш.
               
 2
Вол в ярме
И хвост в дерьме.
Я же спозарань
Так запьянствовал в корчме!
В общем дело дрянь.
Только это пустяки,
Ведь в краю родном
Часто пишутся стихи
Кровью и …г… вином
Склянку правильных чернил
Мне Господь сыскал.
Я их толком не хранил,
Да не расплескал.
Вот и всё моё добро.
Плюс мои года.
Пусть воткнётся бес в бедро.
Больше никуда.

***
«Выхожу один я на дорогу…»,
(тот ещё, признаться, колорит)
и ныряю в местную природу,
где дыра с дырою говорит
о всегда насущном, наболевшем:
вот бы жизни на заморский лад
водяным, кикиморам да лешим,
плюс в зелёных кой – какой оклад,
пусть хватало б окроме пол-литра
залатать треклятую дыру.
В кашу пережёвана молитва,
лишь берёзы шепчут на юру.
«Поскорей бы, что ли, самураи
перешли границу у реки…»
«На траву легла роса густая,
полегли туманы глубоки…»
И дорога вскоре непременно
ширь свою утратит и длину
в тупике культурного обмена.
Ну а я, обратно поверну.

 ***
И прежде таких я встречал не раз,
А скольких ещё найду,
Нырнувших в бездну любимых глаз,
Распластанными на льду,
Слезящемся мёртвой водой вранья,
(чуть глубже и монолит),
И даже заветная полынья
Спасения не сулит.
Я сам когда – то, давным – давно
Подобное испытал,
Почти расквасил себя в пятно,
И на ноги чудом встал.
Господь мне дух укрепил, и плоть
Опять набиралась сил…
Но вот зазря о любви молоть
Воистину отучил
Однажды встреченный волчий взгляд,
Понятный, как дважды два:
Ни в жизнь не делая, что велят
Разумные существа,
Ходить свободно и тяжело,
И коль полыхнут флажки,
В бою волкодаву заткнуть хайло,
На горле врага клыки
Навек смыкая в стальной замок.
В течение прошлых лет
Увы, по - волчьи я жить не смог,
И нынче не стану, нет.
Я лишь о честности речь веду…
Да много ли проку в том?
Когда рыбаки на весеннем льду
С чего – то лежат пластом.