Письмо с Понта

Приветствую тебя, о Брут, любимец Рима,
Где мыслями и я присутствую незримо!
     Ты знаешь, кем я был, и что мне суждено.
По воле цезаря живя в чужбине дикой,
Я грежу о судьбе достойной и великой, –
     А вижу наяву ничтожество одно.

Здесь вяз не оплетён лозою виноградной,
Душа удручена пустыней безотрадной,
     Мрак непроглядный, Брут, и холод круглый год;
И некуда бежать, и не помогут боги,
Затем, что в вольный мир отсюда нет дороги,
     И только смерть, мой друг, одна меня спасёт.

Здесь всеми я гоним – ведь я не варвар с виду,
И много раз терпел я жгучую обиду,
     И клял свой жребий, Брут, и клял весь белый свет.
О, как мне чуждо всё – и праздник их, и тризна!
Ведь это – их земля, ведь это – их отчизна,
     Мне ж места среди них и не было, и нет.

Разнузданных убийц встречаю ежедневно;
Их речи смрадные душе противны гневной, –
     Но я о том молчу, не то меня убьют.
Как дёшева здесь кровь, представить ты не в силах!
Здесь даже мертвецам покоя нет в могилах,
     И прочного здесь нет, и нет святого, Брут.

Когда б ты видеть мог, что вижу я воочью!
Невыносимо днём, стократ страшнее ночью,
     И нету сил вздохнуть, и стыдно быть живым.
Бесчинствует злодей, толпа молчит бездумно,
И каждый о своём радеет лишь безумно,
     И притворяется слепым, глухим, немым.

О, ненавистный мир, где торжествует низость!
Как тягостна душе зверей двуногих близость!
     Под небом не найти преступнее земли,
Чем этот гнусный край, преддверие Аида,
Что «человеческим» зовется лишь для вида, –
     Но к прóклятым его давно уж сопричли.

<5.01.1994>