Экспромты благодарности

Годовщина – шесть лет на поэтическом интернете. Десятки добрых и талантливых друзей. Сотни читанных любимых стихов и сотни рождённых на них поэтических
экспромтов и дуэлей, подсказавших мне начало новых стихов. Можно бы публиковать целую книгу - архивы хранят...
Спасибо вам, друзья и вдохновители!

Ольге Сокол
(Olga Socol)
Её сжимали с двух сторон
мужчины. Эко им неймётся
влепить свой порох стихоплётства,
вкусив внимание корон.

Игорю Царёву.
Словечками насыщено,
без требухи напыщенной
и за окном хоть хлыщет, но
дурманит красотищею.

Игорю Кингу
Двойное сальто – акростих.
Он ненормальный, просто псих
какой-то. Так, бравада?
И я подумал: «Это ж надо!
Я сам бы мог так приложить
кого-нибудь? Чтоб мне не жить!»
Рожаю третью ночь подрят
одних акрят, одних акрят...

Елене Коневой («Тюльке»).
Под звонких капель пиццикато
слова соединю легато,
добавлю чуть мажор и престо –
не как нибудь, но только к месту,
спою хрустальностью бельканто
о несравненности таланта.
И под конец закончу пьяно:
«Ты, Лена-Тюлька – итальяно!»

Анне Бессмертной
Стих у Анны бывает
невозможно-роскошным,
не горит, не пылает,
но смотреть невозможно.
Изумруды, сапфиры
слов хмельной передачи.
Я под нежную лиру
будни вижу иначе.

Майку Бильковскому
Как нежен он к терновому кусту,
что проклят был страданию в угоду.
Так В.Гюго прославил Квазимоду,
уродство уравняв и красоту.

Сергею Ворошилову
Расстелил луга
так знакомых дней,
замела пурга
зов родных полей.
Но дыхнёт теплом,
добротой былой -
словно в горле ком
по ушедшей, той.

Татьяне Кайгородовой
Пора бы поумнеть: то плавает, что легче,
а кладези ума лежат на дне морском.
И дураков всегда одна премудрость лечит -
отсутствие деньжат и задость босиком.

Айдыну Ахундову.
Расстратчик ты, Айдын, бездумный мот.
Отдашь за страсть и солнце и планеты.
А чем платить за каждый новый год?
Ведь каждый год дороже на монету.
Но время жрёт инфляцией старьё -
округлость форм и свежесть яркой краски.
Оно не любит пустобрёха сказки.
Ему подай любимое своё
и заплати как в антикварной лавке
за годы вместе. И по полной ставке.

Галине Беспаловой
Я любвиобильна на потеху:
Пушкин, Тютчев, Фет, Есенин, Блок...
Мне б в любви сгодился даже Чехов,
если бы любить он в рифму мог.
А такой, как Рабин - для засушки:
поперчить, добавить маринад
и, хоть даже с маслом он не Пушкин,
с голодухи и такому рад.

Пёрышку
Лепит женщина свой пластилиновый рай…
Хорошо, коли есть пластилин и желанье
"понарошку" слепить, а не выть через край
в истеричном припадке тоску и страданье.

Михаилу Рубину
В этом городе Удивитебске
удивился сначала Шагал.
Может город гротескно-лирический,
может сбой урбанических шкал,
может козы гуляют над крышами,
чтоб по осени грязь не месить,
может Марк коз задумывал мишами,
подарив ему выдумки нить.
Я знавал одного - Мишу Рубина,
но кого здесь и чем удивишь?
Стал Нубиром - другая зарубина
над дымком Удивитебских крыш.

Галине Колечиной
(Михей Студёный).
Ха-ха! Ах, шпана окаянная ,
Видать, замутился на праздники.
Я ж трезв, как витрина стеклянная
И трёпка накажет проказника.
Давненько не брал в руки шашки я.
Из шах-мат богат только матами,
Ходы даже помню с натяжками
И пешки зову я солдатами.
Но помню турниры дворовые,
Во век не спускал я обидчикам.
Денёчки тебя ждут хреновые –
А ну, Гюльчатай, покажь личико!

Андрею Бердникову
Любил он Таню, Настю, Сашу, Олю...
(считать мне легче тех, кого не знал).
Видать, игривый нагулялся вволю
и отсырел влюблёности запал.
Стал вожделений уровень поплоще.
И рад бы стариной тряхнуть слегка
но нам дана на страх жена и тёща
и к ним тавро со штампом на века
плюс сковородка, скалка, нюх отличный
на их перфьюм и на помаду глаз.
Так что, Андрюш, веди себя прилично -
обманут на отмщение горазд.

Татьяне Егоровне
"Как хронику диагноз: «Отлюбила»
судьба с улыбкой вновь поставит мне".
Пошли злодейку, как судью, на мыло,
любовь не подчиняется судьбе.
Она придёт, "нечаянно нагрянет,
когда её (судьба) совсем не ждёт"...
И, если ноет подлая и тянет,
снимай скорее с полки пулемёт.

Наталии Ивановой
Хорощий стих. Сначала сыро,
темно и ветрено. Потом
весна врывается в квартиру
и вот уж начался дурдом
в твоём скворешнике. И вскоре
неотвратим, как неба рок,
счастливый миг. Со мною спорит
твой мир - котёночком о бок.