Свиток четырнадцатый ковчега метапоэм реквием, 20

Прощаясь, обнимаю взором
Собранье  гербовых бумаг,
Покрытый славой и позором
Трехцветный  полосатый флаг,
Папье-маше тряпичных  кукол,
 Букинистический развал,
И что с бездарностью профукал,
И то, что с кровью оторвал.

В академической манере
 Приговорён я к высшей мере
Держать ответ за прорву лет.

     Тому порукой, друг мой ситный,
Над головой  метеоритный
Трёх поколений дымный след.

2
Трёх поколений дымный след
Слоится над струёю спутной,
Играют парусом побед
Противный ветер и попутный.

«Арго»  - скорлупка хоть куда,
Но не сложилась кругосветка
И капитанская звезда
 Пропала в море, как креветка.

Треск мачты,  перелом весла -
И грудь ракушкой поросла.

Почётнее, чем под забором,
Лежать безвестности на дне,
Путей  избитых в стороне.
Привет сиротским Командорам!

3
Привет сиротским Командорам,
Где ветры  дружески грубы,
Где ходу в море нет поморам,
Где  гавань сердца и судьбы.

Привет, друзья-островитяне!
Свобода солона на вкус.
Меня весной, как гуся, тянет
Щепоть колониальных бус.

Дробина свищет мимо уха:
Счастливо, ни пера, ни пуха!

     Звучит охотничий дуплет
Салютом, отданным вдогонку.
Покрякай из кустов в желонку
Последним блёсткам эполет.
4
Последним блёсткам эполет,
Наследной шпагой салютую
И на венок сплетённых лет
Кладу корону золотую.

Мне не к лицу в страду путин
В цеху чураться рыбьей слизи.
Мой труд - рутина из рутин
Идёт к концу, расплату близя.
         
Прощайте, древние миры
 В бочонках  кетовой икры.

 Проклятье чёртовым куличкам.
Салют забытым берегам,
Разбитым  всмятку сапогам,
«Кукушкам», «эмкам», электричкам.
5
Кукушкам», «эмкам», электричкам,
Небес властителю «У-2»,
Зачётным галочкам да птичкам –
Мои преклонные слова.

Привет шарам -  и так – пилотам,
Отцу, что был на «МиГе   - бог,
Дорог опасным поворотам
И всем, кого обнять не смог.

Мы расстаёмся не надолго,
Как Тихий океан и Волга.

От них по капле  и  во мне.
Привет - доселе неприютной,
В стихах лирической  и мутной,
Шесть раз истоптанной Луне.
6
Шесть раз истоптанной Луне -
Respect и бедной черепашке.
Она не по своей вине 
В скафандре костяной рубашки.

Живая кровь меж двух планет
Впервые с часа сотворенья,
Текла. И  ни один поэт
Не описал её паренья.

Век-скряга от Тортилы той
Сокрыл свой ключик золотой:
Нет ходу мыслям- еретичкам.

Привет  пурге, как спирт, крутой
И трезвости  почти святой, -
Томатным килькам, мокрым спичкам.
7
Томатным килькам, мокрым спичкам,
Пыжам и пулям из газет,
 Шальным речам, партийным кличкам,
 Перелицованным в глазет.

Портретам личностей забытых,
Но знаменитых в том ряду,
Где  много лаврами увитых
По связям, а не по труду.

Привет любимцам Мельпомены,
Страдальцам половой измены,
Босым прогулкам по стерне,
Труду «на благо и во имя»,
Вокзалам с фибрами своими,
Последней трёшке в пятерне.
8
Последней трёшке в пятерне,
Валюте, твёрдой, как бутылка,
И генералам на коне.
Прощай, родная лесопилка!
 
Почтовый катится вперёд,
По дням и шпалам адресата,
Который  «выбыл, не живёт»,
И почта  здесь не виновата.

Несвоевременный привет
Медлителен, как звёздный свет,
Но я не писарь в ИТАР-ТАССе,
И потому машу рукой
Друзьям, ушедшим на покой,
Стране, погибшей в одночасье.
9
Стране, погибшей в одночасье,
Как легендарный материк,
Как лесовоз на горной трассе
И друг сердечный Ляли Брик.

Привет -  высокого искусства
Забитым досками домам,
Где, проходя через Прокруста,
Калеки курят фимиам.

Не пиво по усам бежало,
А время шло и дорожало
На всех пяти материках.

Привет, забытому в веках,
Осколку  бывшей части света,
 Что дважды заживо отпета, -
Атланту с девочкой в руках.
10
Атланту с девочкой в руках,
В плену у города  Берлина,
Что  по просёлкам в марш-бросках
Месил   эпическую глину,

Привет победной тишине
Из боя вышедшей державы
И на челябинской броне
Разводам розовым и ржавым.

Цветы увяли, но свежи
Колючки  века и ежи.

В апокрифических строках
Мне не найти от грусти средства.
Привет журавлику из детства,
Витающему в облаках.
11
Витающему в облаках,
Мне дела нет до горькой прозы,
Хотя до проседи в висках
Зимы предчувствую  угрозы.

Природа верный знает  путь,
 Указывая лепестками,
Туда, где  боль не давит грудь,
Где память  - крылья, а не камень.

Порхает бабочка цветка,
Корней не чувствуя пока
В растительном деепричастье.

Из коченеющей глуши
От  потерявшейся души, -
Привет несбывшемуся счастью.
12
Привет несбывшемуся счастью,
Несостоятельной мечте
И жизни, снившейся отчасти,
 И утешению в  кресте.

Укрыта родина Покровом -
И малой буквы, и большой.
Я  ей служить пытался словом
И покаянною душой.

Поверх грехов и слов обочь,
Есть сын и, слава  Богу, - дочь.

Стихов период угольно-меловый,
Ещё не весь окаменел во мне,
Пречистой  девы  облачной стране,
Потомок, отмени вердикт суровый.
13
Потомок, отмени вердикт суровый
Чеканному и вольному стиху.
Не может человек вполне здоровый
Язык и душу превратить в труху.

Не волен враг над Китежа крестами,
В  озёрной глади  виден Божий лик.
Я повторяю грешными устами:
Орда сильна, но русский Бог велик.

Я  жив, пока на  дедовском щите
Змий  уязвлён  в духовной нищете
Холста пустого, слова холостого.
 
Да будет вечно на устах замок,
Того, кто начертать  в затменье мог:
«Последний век от Рождества Христова».
14
Последний век от Рождества Христова…
Отточенное мысли остриё
Хранит,  как достояние своё,
В бараний рог пространство завитое.

Суровым взглядом мистера Уэллса
Не  вся  пронзалась  над Россией мгла.
Не  колокол  будил людей, а рельса,
Но разбудить до срока не могла.

Стоит воображения машина,
В ней  проржавела времени пружина.

 Романтики  замшелой крытый флёром,
Ты дорог мне, как близкий человек.
От клотика до киля твой Ковчег
Прощаясь, обнимаю взором.
15

Прощаясь, обнимаю взором
Трёх поколений дымный след.
Привет сиротским Командорам,
Последним блёсткам эполет.

«Кукушкам», «эмкам», электричкам,
Шесть раз истоптанной Луне,
Томатным килькам, мокрым спичкам,
Последней трёшке в пятерне,

Стране, погибшей в одночасье,
Атланту с девочкой в руках.
Витающему в облаках,
Привет несбывшемуся счастью.

Потомок, отмени вердикт суровый:
«Последний век от Рождества Христова».