Почему мы их забыли?

Ахматова и Модильяни

И тогда, из грядущего века
Незнакомого человека,
Пусть посмотрят дерзко глаза,
И он мне, отлетевшей тени,
Даст охапку мокрой сирени,
В час, когда эта минет гроза.


А. Ахматова
«Поэма без героя»




И кружево стихов, не потускневших,
В тех книгах,  о которых я мечтала.
О женщине, так рано овдовевшей,
Изысканно- красивой, я читала.
Она тиха, горда, абрис змеиный.
Подчеркнутая строгость светлых глаз.
Набором редких слов, русалочьим изгибом,
Пред нами лёгкой тенью пронеслась.

А этот профиль, шея, волос черный,
И гибкость, доходящая до дрожи.
Рисунок Модильяни нам в подарок,
Египетских царевен смуглость кожи.

Ты бросила ему в окно букет багряный,
То было знаком, ты его ждала.
Ты- донна Анна, он- безвестный гений,
Изысканною музою была.

Промчались годы, ты стихи писала,
Учила наизусть, бумагу жгла.
И «Реквием», как Моцарт написала,
И жизнь свою- одна прошла.

Фонтанный дом, "Поэма без героя",
И мокрая сирень в конце…
Еще родишься ты,
Поэт и мальчик- гений!
В том Шереметевском дворце.


***
А. Ахматовой

Была я девчонкой,
Когда ты жила.
Но тропку к тебе
Я тогда не нашла.
И был только томик
Стихов небольшой,
Вертинский всё пел
«Сероглазый король…»
И бабушка с песен
Писала в тетрадь,
Чтоб строчки твои
Мне потом прочитать.
Прошло много лет,
И вот снова с тобой,
То с «чёлкой атласной»,
То дамой седой.
И снова стихи
Не дают мне уснуть,
И в жизни твоей
Мой запутался путь.
Что вовсе не так
Эту жизнь я прошла,
Великолепной,
Как ты, не была.
И мало сразила
Мужских я сердец,
И в веке ином
Мой звучал бубенец.


* * *

Анне Ахматовой

Ты лилией белой плыла по течению,
Оборвана с лодки жестокой рукой.
И не было силы найти утешенье
И в жизни речной обрести свой покой.
Как дикий цветок, не имела ты дома.
Как лилия – ты не имела корней.
И только мелькали: Бежецк и Слепнево,
Да сад царкосельский, средь белых ночей.
И стебель твой длинный, зелёной змеёю,
Слегка задевал чьи-то вехи в пути.
Ты в небо глядела цветком отрешённым.
И нам мимоходом дарила стихи.

Бежецк и Слепнево – места, где жил сын Ахматовой и
Гумилева – Лев, вместе с бабушкой Анной Ивановной
Гумилёвой.
***



"ИСКРА ПАРОВОЗА"

«И не бывать ему живым...»
А. Ахматова
16 августа 1921 год – вагон поезда

Когда ты искры паровоза
В вагоне грязном разожгла,
И строчки, как всегда крылаты,
В блокнотик дамский занесла.
Сафо в руках твоих дрожала,
И был вокруг не друг, а враг.
И над Россиею сгущался
Тревожный беспросветный мрак.
И смерть, как рифмы, ближе, ближе.
Ведь август – 21 год!
По лестнице спустился ниже.
Сказала: «Он на казнь идет...»
И предсказания Акумы
Сбывались чаще и быстрей…
Что ты не пропадёшь, сквозь слёзы,
Тебе неслось из всех дверей…
И позже, часто вспоминая,
Тот август – 21 год,
Когда ты мужа потеряла,
Тебя взвели на эшафот…


***

О Николае Гумилеве

Я рассказываю тебе,
Овладев рукою твоей,
О чудесной, как сон, судьбе,
О твоей судьбе и моей.

Н. Гумилев


Как я люблю конквистадора,
Все мило мне в его строках.
О путешествиях мечтаю
С улыбкой легкой на губах.
О с кем ты был так чудно нежен,
С кем побывал в садах Киприд?
И Родос слева с кем оставил,
И посетил волшебный Крит?
Кто так безумно женщин любит?
О ком мы грезим по ночам?
Конквистадора рог протрубит
И даст работу палачам.
Жаль, больше не родятся ныне,
Тебе подобные поэты.
Да и красавицы иные,
Серебряный век канул в Лету.
А музы? Йоко и Мадонна?
Какой они оставят свет?
И океан порфироносный
Волной с песка смывает след.
И женщины, с улыбкой Анны,
С «прозрачностью девичьих» глаз.
Еще на небе выжидают.
Не скоро ждать их среди нас.
Их выпестовать нам придется.
Среди жемчужин отобрать.
И в глубине каких колодцев
Алмазы редкие искать?
ОНИ ж оставили нам песни.
И только этим мы живем.
И смотрим мысленно на сферу,
Искрящуюся хрусталем.


***

Статуэтка Анны Ахматовой


Ты здесь так хороша,
И твой взгляд без кокетства,
Знаменитая шаль
Овевает твой стан,.

И змеиная гибкость
В изгибах прелестных,
И весь облик
Неслышно поет, как орган.

Твоя милая челка,
Как всегда безупречна,
Ты одета со вкусом
Пари от «кутюр».

И такую красу
Отдала ты беспечно,
Что б купить тот билет
В дорогой Петербург.

Мужа нет, ты одна,
Одинока, прекрасна,
И другого такого
Не встретишь ты вновь…

Он романтиком был,
Очень нежным и страстным,
Но и гордым он был,
И писал про любовь.

И осталось тебе,
И подруженьке Ольге,
Только тихо шептать:
«Сероглазый король»

Вы , как две статуэтки,
С изяществом тонким
Станцевали ту жизнь ,
Как игрок в карамболь.


***

Максу Волошину

Блуза, сандалии, кудри вразлет…
Тайна в улыбке и взгляде,
И синева...Лето буйно цветет,
Макса душа в Карадаге…
Сам ты к Марине пришел и сказал:
«Это про Вас я статью написал.»
Ведь человек гениальный,
Словно подарок прощальный…

***

О Пастернаке и Марине Цветаевой


Марина, девичьи строга,
Из барельефа выступает.
В руках цветок.
Напоминает,
Ее поэзию рука.

И Пастернак напротив,
Вдумчив.
ЕЕ он письма не забыл.
Она- в полете, зал беззвучен.
-Свеча сгорела?
Он спросил.

Здесь умершие и живые
И буйство красок рядом жжет.
И Чаплин с тростью
Оттанцует, и люстра с неба упадет.

А Вечеря? Она в Милане?
Нет! На Пречистенке, смотри!
Такое не увидишь в раме,
Здесь действо, колдовство внутри.

А это яблоко огромно!
И искушение по Дали,
Сам зал: изысканно и модно,
Святители стоят вдали.

Не надо ездить в Барселону,
О Порт- Льигате не мечтать
И папе Римскому с поклоном
ВСЕ о Зурабе рассказать.

Ты нас потряс, ты- гениален!
Но жаль…ХУДОЖНИКОВ у нас.
Лишь только после смерти славят,
При жизни их не пробил час!


***

Любимый поэт

Так не умею думать я о смерти
И все мне грезятся как бы во сне…
Те женщины, которые бессмертье
Моей души доказывают мне.

Н.Гумилев



Ищу я своего поэта.
И вот нашла. Покорена.
С «Жирафом» чудным,  на «Трамвае»,
Его стихам всегда верна.
Но глубока любовь земная,
И в строчки,
Как в слезу нырнув,
Ты ощущаешь
Замиранье,
Эмоциями к ним , прильнув.
Они расстались,
Но любили.
Ведь жизнь у гениев своя.
Всегда искала я мужчину,
Что б так любил любовь , как я.
Ее слова через столетье,
«О, Боже! Только б ночь прожить…»
И перепевом тех страданий
Ты всех сумел заворожить.
И только этим с ним созвучна,
И снова молода, жива.
Мои слова- они так скучны,
Его читаю я слова!


***

Героям Серебряного века

       Опахалом чудишь или тросточкой,
       В каждой жилке и в каждой косточке,
       В форме каждого злого пальчика,
       Нежность женщины, дерзость мальчика.



       М. Цветаева

На дворе пятнадцатый год прошлого века,
Девушки, женщины, как небосвод: Леда и Вега,
Курсы Бестужевские, смолянки,
А на Литейном – гулянье на санках,
Только авто появляется в моде.
Кто- то в Швейцарии, кто- то в народе.
Часто поэты стреляется в «Нимбе»,
Вот Гумилёв с «Аполлоном» в цилиндре.
Литературные споры и ссоры,
Гиппиус с Дмитрием, в «Башне» дозоры,

Не отстаёт и Москва златоглава,
Ася с Мариной- крылатая слава!
Ранние, тайные встречи в Париже,
Макса приют в Коктебеле поближе.
Годы прекрасные, время чудесное!
Сколько стихов унеслось в поднебесную!
Кто-то игриво чудит опахалом,
Серебрякова себя написала…
Тэффи, Ахматова! Тайны безмерность,
Девушки нежные, мальчиков дерзость!



***


Валерию Брюсову

Так образы изменчивых фантазий,
Бегущие, как в небе облака,
Окаменев, плывут потом века,
В отточенной и завершенной фразе.

Валерий Брюсов.

Стремиться к совершенству наш удел,
Над каждым словом думать осторожно,
И даже помечтать о невозможном:
Создать стихотворение из стрел!

Ни просто так, увидел и сказал,
И написал торжественно в тетради,
Себя поэтом мысленно назвал,
И нимб примерил, смеха ради…

Нет! Выпестовать, воссоздать!
Законченную фразу с словом: «Вечность!»
Отбросим в сторону беспечность,
И гениев пойдем читать!

Пройдет сто лет, и вспомнят ли тебя?
Есть смысл в твоих стихах и стройность фразы?
Валерий Брюсов дарит нам себя,
Король поэтов, в мантии экстаза!


***

Иннокентию Анненскому


Среди миров, в мерцании светил,
Одной звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Её любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Неё одной ищу ответа,
Не потому, что от Неё светло,
А потому, что с Ней не надо света.

И. Анненский.


Держу я томик-луч в своих руках,
В стихах- новеллах свет и мирозданье:
Грусть мира, счастья ожидание…
И старый пруд … Моё лицо в слезах.

В сиреневых тонах -старинные дома,
Деревья царскосельские , живые.
Среди миров- немые терема,
Где жили и страдали , и любили…

Её лишь нет! «Сомненье тяжело»,
Но чувствуем любовь мы в слове каждом.
И сребролисто, нежно и светло,
С Ней на страницах встретимся однажды…