Плач младшего брата

Отец и мать мечтали о дочке много дней,
Но небо им дарило, увы, лишь сыновей.
Одиннадцать нас было. И всё ж пришла пора:
На радость нам родилась красавица сестра.
Мила, стройна, с игривой улыбкой на лице.
Не ведая печали, мы жили во дворце.
Я младшим был, со мною играла чаще ты.
Мы бегали, резвились в в саду до темноты.
Я розы и фиалки, сорвав, тебе дарил.

О, милая Элиза! Я так тебя любил...

Негаданно-нежданно, как вор, беда пришла -
И нашу мать с собою навеки унесла.
Король-отец недолго печалился о ней:
Женился на колдунье из княжеских кровей.
Она оклеветала детей в глазах отца,
И в гневе повелел он прогнать нас из дворца.
Чтоб мы места родные покинули скорей,
Колдунья превратила всех принцев в лебедей.
Разлуке ужасаясь, я долго слёзы лил.

О, милая Элиза! Я так тебя любил...

За море, на чужбину попали мы детьми.
Днём лебедями были, а вечером - людьми.
Но через годы летом вернулись в край родной,
И встретились случайно с любимою сестрой.
От счастья мы не знали - смеяться, иль рыдать.
И ты нас упросила тебя с собою взять.
Всю ночь плели мы сетку. Восток же посветлел -
И братья улетели. Но я не захотел.
Я голову лебяжью к ногам твоим склонил...

О, милая Элиза! Я так тебя любил!

Всех нас закат в тот вечер на берегу застал.
Тебе я сочных ягод в дорогу насбирал.
Мы с первыми лучами поднялись от земли,
Тебя в ивовой сетке над морем понесли.
И, крылья распахнувши, я над тобой летел -
От яростного солнца спасти тебя хотел.
Но наступивший вечер вновь колдовство унёс.
Средь моря мы спустились на крохотный утёс.
Тебя держал я крепко; всю ночь от волн хранил.

О, милая Элиза! Я так тебя любил...

Когда мы оказались за морем, в той стране,
Ты средство избавленья увидела во сне.
Шепнула ночью фея: чтоб нас от чар спасти,
Должна ты из крапивы рубашки нам сплести.
Лишь нас они коснутся - и чарам не бывать,
Но ты, начав работу, обязана молчать...
Проснувшись, принялась ты сейчас же за дела,
И нежными руками крапиву нарвала.
Но я твои ожоги слезами исцелил...

О, милая Элиза! Я так тебя любил!

Король с охоты ехал. Он след заметил твой,
И полюбил, и сделал тебя своей женой.
Ты ж до конца спешила работу довести:
Рубашки стала ночью украдкою плести.
"Она - немая ведьма!" - епископ всё шептал.
Король тебя в темницу упрятать приказал.
Ты, губы сжав, безмолвно не ела, ни спала,
И жгучие рубашки по-прежнему плела.
Я об окно темницы всю грудь свою разбил...

О, милая Элиза! Я так тебя любил!

И был твой труд закончен почти. А поутру
Палач в повозке старой повёз тебя к костру.
Народ кричал: "Колдунья! Сожжём её живьём!
Рубашки колдовские на части разорвём!"
Но с неба опустились мы стаей лебедей,
В рубашках из крапивы преобразясь в людей.
Все братья - снова принцы. А мне не повезло:
Руки нет. Вместо левой - лебяжее крыло...

Глаза ты опустила. Сказала: "Брат, прости.
Я не успела эту рубашку доплести..."
...........................................

Я не сержусь, сестричка. Таков закон времён:
Тот, кто сильнее любит - всех больше оскорблён.
Закона непреложность я снова узнаю:
Не доплела рубашку ты именно мою.
Не слёзы это. Дождик колени окропил.

О, милая Элиза! Я так тебя любил...