Ангел-хранитель или крылья...

               1

Живем в этом Хырове и не известно
Куда, почему, для кого и зачем.
Слова здесь напрасны, вопросы излишни,
Сидишь, как в тюрьме монастырских тех стен.

С утра ты бежишь, чтобы вдруг ненароком
Не опоздать на дурацкий развод.
Стоишь ты в толпе, но тебе одиноко
И каждый, кто здесь, как и ты одинок.

Затем наша служба, что это такое?
Одна суета – ни минуты покоя.
И даже уж если ты просто сидишь,
В душе ты уже с парашютом летишь.
Прыгать должны все и без исключенья,
При приземленье вставать и бежать.
Это для нас, что развлеченья,
Т.к. у нас здесь других не видать.

Праздник проходит под строгим контролем,
Хочется выпить хмельного вина,
Но командиры всегда на контроле,
Как хочется многих на х… послать.

Здесь монастырь, а мы те же монахи:
С утра и до ночи службу несем.
Где-то за стенкою слышатся ахи,
Тебе не до них- ведь с утра на подъем.

Семью завести здесь почти не возможно,
Живем мы по правилам папы полка.
В кельях сидим без тепла и уюта,
От этого свалит любая жена.
       
А если не свалит, то будет скандалить,
А коль не скандалить, то будет гулять.
И все это чтобы себе доказать,
Что от природы дано ей быть женщиной,
Что по природе она чья-то мать.
               2               
Но не о них здесь хочу я сказать,
Нет не о тех, что вас предавали,
А о малышках, что в ручках держали
Долю свою, свой домашний очаг.

Ночами вас ждали, уют создавали,
И ребятишек с любовью рожали,
Много ночей они не досыпали
И красоту на морщины сменяли.

Они говорят, что живете не зря,
Добро и любовь близким даря:
Помнишь, сказала, когда провожала:
«Ты все смог, ты наш бог,
Ты родной наш, любимый ты мой!»
Ответил: »единственный ангел ты мой!»
И мы за тобой как за крепкой стеной
Ну а с нами она станет не пробивной.
               3               
Нужно всегда бок о бок идти,
Зависть и сплетни сметать на пути,-
И тогда сможешь ты - горы свернуть,
И родниковой водички хлебнуть,
Встать в полный рост и криком взорвать
Все то, что так долго мешало дышать,
И не забудь с собой друга позвать-
Вместе быстрей подлецов убивать,
И в Наутилус приятней втыкать.
               4
Ну а когда вернешься домой,
Не в силах желанье свое ты унять,
Все ж не спеши свою пылкую страсть раскалять:
Пожалей, обними, что на душе
Поспеши ты сначала узнать.
Знаешь ведь сам, что самое трудное
В жизни- то ждать.
И только терпеньем ты сможешь
Тоску и усталость ей снять.

Дай милой немного «к белой стене лицом постоять»,
Платье вечернее медленно станет снимать,
Смотришь уж ты: О! жгучая боль,
Ты не можешь узнать:
Где же те крылья, что я так любил целовать.
Капельки крови струятся на платьица гладь:
Пришлось их отдать, я не смогла,
Не смогла нас с тобою предать.

И только тогда ты начнешь понимать:
Как мало ты смог, как мало ты сделал, чтоб знать:
Какой цены та, что рядом всегда,
Что лишь она вас обеих спасла,
И вашу любовь сберегла.
               5
Проходят года, скольких женщин ты знал,
Но талисманом ее называл,
А как часто порой ты о ней забывал,
И как волю ты глупым тем ссорам давал.

В основном уезжал, одну оставлял,
Невниманьем губил, в душу ложь допустил,
Шли года, ты терял, но потерь не видал,
И тех дней не считал, а все чувства свои
По частицам продал.
               6
Удивлялась она: неужель не спала,
Когда крылья свои под топор отдала.
И рубил их тогда, не царский палач,
А именно тот, чей звучит сейчас плач.
       
       Тот, кто свой талисман потерял,
Кто ангела крылья другому отдал,
Кто судьбу свою сам грубо в грязь затоптал
И при этом был трезв, и при этом не спал,
Но отдал, все отдал, потерял…

Одинок он теперь, т.к. нет у него:
Ни жены, ни детей, ни угла своего.
И простила она: Бог пусть станет судьей!
Ты и так уже сильно наказан судьбой!

Бог с тобой! Бог с тобой!
       (04.01.2000 г.)