Их жалко-прежалко! Но кризис!!!

Скоро декабрь, но в субботу, вчера ночевал я на даче.
Утром проснулся от громкого «Кукареку» петуха.
Этот соседский петух – голосистой юрловской породы.
Зимнее время ввели – он исправно сигнал подаёт.

Кстати, петух – это значит, наверное, песни поющий,
Птица же, пташка, – петушка, наверно, жена петуха.
Кстати, Есенин в стихах вспоминал и про пенье петушье,
Признак жилья непременный, его звуковой атрибут.

Днём я услышал какие-то странные, хриплые крики.
Вместо сигнала к обеду – прощальная песнь петуха.
«Надя, ты слышишь, как просится, может быть, позже зарежешь?
Может быть, курицу? Сколько их? Просится! Жаль петуха!».

«Юля! Я тоже живая, и мне всех их жалко-прежалко!
Но холода наступают, и чем я их буду кормить?
Да и ощипывать холодно будет, и руки простудишь.
Век они жили бы, если б не крайняя наша нужда!»
Вон телевизор послушай – про кризис глобальный зудят!

А на обед у меня, как на грех, петушиные ножки.
На птицефабрике выросли в Штатах, на лучших кормах!
Антибиотики в этих кормах, стимуляторы роста.
Съешь эту ножку дешёвую – станешь навек импотент.

На птицефабриках этих цыплята не видели света.
Выросли быстро под лампой. Кормов минимальный расход.
Только расти перестали – на переработку попали.
Были ощипаны билами, стали как окорочка.

Перья, и ножки, и головы в корм превратились, конечно,
Пение только пропало, всё прочее в дело пошло.
И никаких сантиментов. Всё рационально предельно.
Вот демократия тоталитарная – сущий фашизм.

Можете там поиграть в демократию, сколько хотите!
А подрастёте – мы всех без изъятия пустим под нож.
Кажется, общество – как птицефабрика или курятник.
Только дошли до кондиции – кризис пришёл мировой!