Последний Шаман

       Алексею Быкову

Однажды, бродя средь безмолвия скал,
Нашла я глубокой пещеры оскал.

И, не опасаясь ни мрака, ни зла,
Как зовом ведома - туда я вошла.

Там влага стекала со стен до земли,
Там вниз головой сталактиты росли.

А в центре пещеры, изменчив и ал,
В чуть тлеющих углях костёр умирал.

Там с трубкой в зубах, источавшей дурман,
Сидел в позе Будды Последний Шаман.

И плечи его - к ним со страстию льня,
Лизали багровые блики огня.

Я, взором скользнув по истлевшей золе,
Спросила: "Что делаешь ты в этой мгле?

Ужели пещеры столь мрак тебе мил?
Ужели ты Тьму, а не Свет, возлюбил?"

Он взор свой - как в ночь новолуния час
Поднял - я забилась на вертелах глаз.

Ответил - и снова пронзил меня шок:
"Обилие света - не так хорошо.

Стремишься к нему? Так узнай, стрекоза -
Он неподготовленным режет глаза.

И, им ослеплённый - при знаньях, уме -
Не видит того, что таится во мгле.

На солнце полудня вдруг выползший крот
Что там, в темноте - больше не разберёт.

И может, начав справедливость вершить -
Немало ошибок потом совершить.

А из темноты, без напряга для глаз,
Что в Свете идёт - чудно видно, как раз.

Сноп Света с обилием Истин сравнить
Могу я - но столько не может их быть.

Лишь правд самых разных во все времена
Быть может; а Истина - только одна".

Застыло молчание, камнем упав.
Змеился дымок от мистических трав.

Во мраке пещеры, где воздух был прян,
Докуривал трубку Последний Шаман.