Perestroika... Разбит, как вдребезги стакан,

Разбит, как вдребезги стакан,
И однородной массой жира,
Растёкся по полу мой дар.
Всё унизительно и лживо.

Распустишь слух о моей смерти,
Начнёшь со всеми обсуждать,
Каким я был, плохим. Уверьте!
Я был не хуже, чем кровать.

Я тоже мялся и скрипел,
Я был обосан жалкой тварью,
Меня использовал бордель,
Я был как в коммуналке, тахта.

Матрас мой сильно исхудал.
Как старый проклятый моряк:
Он много в жизни повидал,
И кончил - подстилкой для собак.

До этого он был во власти,
Бомжей, босоты, наркоманов.
Последний раз он мок на свалке,
Среди отбросов и помой.

Чужой матрас, чужие туши
На мне свою проводят жизнь.
Отходит человек, и души
Уходят вдаль, снимая нимб.

У изголовья крест дубовый
С распятым, в простыне, Христом.
Что толку, Ты молился Богу
За наши души и покой?

Бывает, спьяну, жизнь зачали,
А через пару дней убьют.
Чему учить! Я лишь топчан:
На мне сольют - и будь, как будь.

Давным-давно стою на даче,
Никто не помнит, всем плевать.
Служу кроватью старой кляче,
Которой завтра подыхать.

Зачем сказал, что я скончался?
Скончался дар, как тот матрас.
Но может быть начать сначала:
С поклоном Солнцу, с верой в нас?

Скажи о том, что я воскрес,
Уже иду с бессмертным знаньем:
Я поднял сердце до небес,
И в старый путь с кровавым знамя.