Реклама

Хоть работа не потеха,
но четверг у нас день смеха:
всей бригадой вслух читаем, строчки чёрные снуют.
Видим там не чудеса мы,
а наш быт, обычный самый,
приложение-рекламу, там, где замуж выдают.

Если больше спать не может,
если жизни вас лишает,
удовольствия сужая,
пламя страсти бесит кровь,
то реклама вам поможет –
вас на почту приглашает
неизвестная, чужая,
запоздалая любовь.

И твердит народ упрямо:
«Нам реклама стала мамой.
Обнадёжила, ну, прямо
исцелитель-мумиё».
Засекайте, сёстры, братья,
на фига вам сват и сватья?
Вот реклама (стану врать я),
положитесь на неё.

Пишет так: «Хочу семью, мол,
и ценю в мужчине юмор.
Если кто чего подумал,
тот неразвитый видать.
Вы ж насмешек не бросайте,
сорок лет сижу в офсайде.
Хоть убейте, только дайте
с кем-нибудь похохотать.

Только, чтобы он не просто…
не без роста и не с ростом…
чтобы простыни по ГОСТу…
не слизняк и не упрям…
чтоб кино, театр-драма,
не курил… и в рот – ни грамма…
ел… не больше килограмма,
во пределе тыщи грамм.

чтобы разом с ним, обои
выбирали мы обои,
чтоб не падок на побои
был, любил, само собой,
чтобы имя…- только Федя,
чтоб умел – на лисапеде…
ни друзей… и ни соседей…
остальное… как любой.

Жить, поди, суди, ряди нам,
с чукчей, ненцем, осетином…
бабой, видь, а не сардиной
косяковою любим.
Мир не хлебом жив единым…
лучше края – середина.
Мне бы… рыжего блондина,
иль… брюнета… с голубым.

По изложенным причинам,
выдаюсь я за мужчину.
Пусть другие ходят, бродят, ищут, рыщут, колесят.
Заявляю откровенно:
«Мне не надо супермена,
лишь бы лет…
не меньше… двадцать
и не больше… шестьдесят».

Где ж ты милый, безупречный,
неизвестный первый встречный,
мой душевный залп картечный,
квинтэссенция огня?!
Дорогие, в вашей власти
загасить полымя страсти.
Всё.
Привет.
Целую!
Настя.
Довостребуйте меня.