Натюрморт с шахматной доской. Божен Любен. Лувр

Плоть и кровь - вино и булка,
Карты, лютня и тетрадь,
Кошелёк – деньжат шкатулка,
Свет из окон – благодать.

Красногрудые гвоздики
Вянут в вазе, без корней.
В мутной влаге тонут блики,
Словно память прошлых дней.

Злой, пристенный восьмигранник
Молча смотрит в темноту.
Это зеркало – изгнанник,
Отражает пустоту.

На смертельном, чёрном фоне
Белых клеток стройный ряд.
Отчего так сердце стонет –
Слишком много говорят…

Поле шахматным фигурам
Обозначил, верно, Бог.
Хитрым, умникам и дурам
Этот строй не раз помог.

Обречённые столкнутся,
Предназначены к борьбе,
Обязательно споткнутся,
Вслед невидимой судьбе…

Подчинённые успеху,
Несвободны, как в плену.
Все фигуры – на потеху,
Жизнь имеют лишь одну.

Хоть триумф, хоть пораженье,
Но итог всегда один:
Под лопаткой боль и жженье,
В ящик спрячет Господин.

Эта мёртвая натура –
Человек во всей красе.
Пешка заданного тура,
В чёрно-белой полосе.

Полагаясь на удачу,
Пропускает верный ход.
То над выдумкою плачет,
То сбирается в поход.

Меркантильный и беспечный,
Велемудрый и простой,
То святой, то бессердечный,
То - текучка, то - застой.

Независимо зависим,
Неоправданно правдив.
Ждёт, как манну, тёплых писем,
Ни одно не настрочив.

Часто думая о Боге,
Пребывает в темноте,
Ищет истину в предлоге,
Ну, а душу – в животе.

Робко тянется за светом,
Отрываясь от земли.
Без корней, зимой ли, летом,
Как корабль на мели.

Одинокий и конечный,
Раб удачи и страстей,
Как сюжетец скоротечный,
Вечно первый средь гостей.

Натюрморт - то безутешный,
Старый мастер подарил.
Получился стих поспешный,
Впрочем, кто бы говорил…
16.10.05