Стишок к N

( петербургский стих)


Как мы живём? Простуженно хрипим,
поскрипываем ветхими костями,
нечасто утешаемся гостями,
из коих столь немногими любим.


С утра мусолим чашку кофея
марая строчки , подбирая рифмы,
подглядывая , что неторопливо
в проёме штор затеплилась заря.


Затем имеем завтрак и спешим
служить и обретать на хлеб насущный.
Минуем древ порушенные кущи
в раздрайном состоянии души.


Нам лучше б деву, чтоб ласкала торс
разморенному мирным сном поэту,
но вместо девы - древы , рывы ветра
и наглухо соплёй забитый нос.


Пейзаж настолько, сколь автопортет:
в набякшем небе мерно блещет купол,
река чего-то там бормочет грубо
в наморщенной, шершавой бересте.


Я знаю - всё должно совсем не так.
Несправедливость мира ограничив
поэтам бы уподобляться птичкам
резвящимся на розовах кустах,


ни сеящим, ни жнущим, навсегда
имеющим довольно пропитанья.
Бесплатность им дарованных пристанищ -
ещё одна достойная черта.


Мерзейшие настанут холода :
поэт, спеши к приютам италийским,
не вспоминая городишко мглистый
под зонтиками пиний щебетать.


Чтоб мутные влачил потоки Тибр
сквозь мраморные рощи Ватикана,
а звон монеток тяготил карманы -
с кофейнями расчёты провести.


Но нам не так - угрюмая швея
пейзаж подшила вымокшим ватином,
с востока истончённым в паутину
желтеющую тупо по краям.


Её труды проявшая игла
маячит перед оком воспалённо,
а к лёгким липнет накрепко казённый,
воняющий психушкою халат.


Не вознестись над оным, не взлететь
в расхристаном весёлом разгильдяйстве:
весь нараспашку, чтоб оторван хлястик,
и слюни счастья стыли в бороде!


Не оттолкнуться от земли ногой,
и пальцами царапая пространство
не воспарить , не закрутиться в танце,
подброшенный болотным сквозняком


над пеной волн , заржавленным мостом,
над куполом, над садом, над домами,
размахивая наобум руками,
чирикая восторженным дроздом.


Не вылететь отсюда аки птах.
Поэтам ныне не дают поблажек .
Сколь ни меси ладонью воздух влажный,
и как в штанах ни тужь мохнатых ляжек -
всё мокрый прах не отпихнёт пята!