***

- Ты поэт? - спросила дама.
- Нет! - ответил я упрямо.
- Ты банкир? - Пожал плечами.
- Ты факир? - Я был в отчаянии.
- Ты писатель? - Улыбнулся.
- Ты старатель? - нае … я упал.
Интерес ко мне пропал.
Ну не мог же скромный я
Рассказать ей про себя:
Что волшебник и герой.
И бродяга и с едой.
И целитель и Магистр,
Даже занесен в Регистр,
И спортсмен и словоблуд
Получил в ответ бы: «Плут»!
На вопрос такой простой
Отвечаю: Я простой!
Не блатной и не в законе
Кстати не сидел на зоне.
В уважении воров,
Мастериц и поваров.
Ненавязчив, честен, прям,
Что прибавило мне ран.
Крут, когда бываю в драке
Шут, когда смеюсь в «Аншлаге».
Многословен, если ждут
От меня таких причуд.
Тих, безмолвен, будто в морге.
Пионерист, коль комсорги.
Не обидчив, коль не бьют.
Не люблю когда плюют,
Пьют, буянят, матерятся,
Заодно и шестерятся.
Не заметен, коль не нужен.
Кваса нет, так пью из лужи.
Правда чистой и лесной.
Не люблю, когда со мной
Лицемерят и лукавят,
Словно и не понимают,
Что я вовсе не такой!




Белый маленький цветок
Под забором нежно вьется,
Белый маленький цветок
Диким ландышем зовется.

Вот крапивы переплет,
Вот репейник кучерявый,
Белый маленький цветок
Не спасет мир от отравы.

Вот тяжелый летний дождь
Дал ему немного влаги,
Вот и жаркий солнца луч
Получил он без отваги.

Белый маленький цветок
С тонкой кожицей поэта
В темноте зеленых трав
Дарит нам немного света.





В тиши лесной, вдали от шума,
Под тонкий комариный писк,
Дождем пролившиеся струны
Упруго барабанят в лист.

И под симфонию немую
Я, оставляя мокрый след,
В трущобу ухожу глухую
От всех сражений и побед.

Мой разум чист и дух спокоен,
И грудь покинула тоска.
Теперь я ангел, а не воин
И сущность рвется в небеса.

И средь умывшегося леса
Стою с умытою душой,
Я, как цветок в начале лета,
Пред наступающей зимой.




Из огня да в полымя
С корабля и на бал
Да под знаменем с именем
Я по жизни шагал.
И походкой упругою
Словно лук с тетивой,
По прямой, как по кругу я,
Любовался собой.
Но споткнувшись единожды
Я себя растерял
И от хижины к хижине
Уж не брел, а плутал.
И усевшись под сосенкой
Между сном и луной
Я прошу тебя, Господи!
Поусердствуй над мной!
Я прошу тебя, Господи!
Дай мне песню допеть.
И от черной соловушки
Улететь, улететь.



Уж опостылели все встречи
И надоели все друзья
И в этот теплый летний вечер
Один сижу я у огня.
Один сижу, один скучаю
Улыбкой сморщилось лицо.
Отсутствия не замечаю.
Присутствие забыл давно.
Огонь мне друг, печаль мне в радость
И пустота - моя любовь
Я не хочу, чтоб жизни гадость
Мне в двери постучалась вновь.




На смутных тропах бытия
Давно уж мною конь потерян.
Еще бреду, хотя уверен,
Что жизнь потрачена моя.



Мой дом теперь для всех открыт
И для друзей и для подружек,
Кто хочет есть, тот будет сыт
Кто хочет пить хватает кружек.
Кто хочет петь, я подпою,
Кто хочет спать, готова простынь,
Лишь тех, кто хочет суть мою
Не позову к себе я в гости.


На темном небе ни звезды,
Как будто умерли все души,
И в мраке сумрачной ночи
Один лишь я бреду заблудший.
Куда бреду, лишь Богу весть,
На это он не даст ответа,
Но слабая надежда есть
В конце пути достигнуть света.


На ярмарке купцы отрада для народа
Китайский капитан привез зеленый чай
И праздник детворе - хорошая погода
И петушиный бой и шавок звонкий лай.
Цветастые платки на утешенье модниц
И нитки алых бус и красная парча
С баранками лотки и кудри из-под ножниц
Казачий длинный ус и сабля янычар.
И мед течет рекой, и рыба в кадках плещет,
Под скрипку на цепи идет седой медведь
Натруженной рукой крестьянин смотрит вещи
И баба на возу в платочек прячет медь.
А балаган зовет и скоморохи рядом
В глазах пестрит с утра рябая карусель
И ярмарочный смех за тяжкий труд награда
И крякнет мужичок, смахнув с усов кисель.



По небу тучи грозовые,
Под небом запах от костра.
И вновь по сердцу барабанят
Литые капельки свинца.
Грех смыт дождем и стек в озера
И утонул на глубине,
И радуга под нашим взором
Пьет воду в теплом сентябре.
Промчалось лето, не заметил
И впереди – одна тоска.
России запах носит ветер,
Он пахнет дымом от костра.



Русь Россия понемножку
Правит дураком.
На печи сидит с лукошком
Рядом с петухом.
Крест, погост, картошка
С рожью
Вот и весь надел.
И народ, который смог бы.
Да не захотел.


Где твой патриотизм, заблудшая Россия?
Где твой сыновний долг и материнский глаз?
Куда девалось то, что кровушкой омыто?
Куда уносит нас столь дьявольский экстаз?

Неужто, жизнь твоя, что нам всего дороже,
Вдруг червем изойдет и смоется дождем?
И на твоих полях атласной, нежной кожи
Оставит кто-то след железным сапогом.



Рубиновые звезды, где запад, где восток?
Где толпы Мавзолея, где часовых сапог?
Где милая столица, родные имена,
Куда за синей птицей манила ты меня.

Куранты отгремели, затих фотоаппарат
Где голубые ели, где майский твой парад?
Куда тяжелым ветром арбатский дух слетел,
Куда умчались песни, которые я пел?

Куда девался Ангел, что вечно был с тобой,
Его святое место теперь занял другой.
Пришли иные люди, иные времена,
Рубиновые звезды, да только нет тепла.


Фараон.
Наперсник бога, царь людей
Взираешь с трона молчаливо
Не внемля шепоту речей
И Хронос тянется уныло.
Не интересен мудрый ход
По черно-розоватой кости
И сочный фрукт и спелый плод
И корабли, рабыни, гости.
Не тешит взор алмаз, рубин
Наложницы не тронут вкуса
Страх скуки вечный господин
Оставил в сердце след укуса.
На треугольник пирамиды
С надеждой смотришь каждый день
Скорей бы уж её вершина
На земль отбросила бы тень.


«Столбы» Игорю Герасимову
Для кого-то камни, для кого-то глыбы.
Для туза бубнового злые перегибы.
И по тем изгибчикам как по переходикам
Как по тонким ниточкам от судьбы уходим.
А судьба проказница бритвочкою острою
Усложняет линию четырёхполосную.
И кому-то столбики, а кому-то столбики.
И тузы бубновые на спине как ромбики.
Но тропинка черточкой снова камень выточит,
И гранитной стопочкой кто-то в небо выскочит.


На меня нашла печаль
На меня упало небо
На сверкающую шаль
Я смотрю кусочком снега.
Черным соколом встаю
На крыло, вскрывая вены
И в немыслимом бою
Шлю на землю перемены.
Переплавленною злостью
Я на коже режу звезды.
Из ладони вырвав гвоздь
Разоряю чьи то гнезда.
Сквозь оковы вижу рай
С полосы кидаюсь влево
И как гордый самурай
Я клинок вонзаю в тело.


Москва златоглавая
Золотом блящет
От храмов до банковских
Грозных дверей
Рука загребущая
Ныне обрящет
Сказал подмигнув мне
Знакомый еврей.

Кремлевские звезды
Как символ эпохи
Которая дружно куда-то
Ушла
Лукавый смеется
Под небом московским
И смотрит рубином на нас
Свысока.

Антихриста труп
До сих пор не в землице
И прется к нему
Им забитый народ.
А красные звезды все висят
Над столицей
Пророча кровавый
Безбожный восход.


Александр Сергеевич
Всеми тоннами меди
С высоты вы взираете
На Российские беды.
С четким профилем пафоса
Как вы там управляетесь.
Своей славой как напастью
До пьяна упиваетесь.
Александр Сергеевич
Вы б стихом или прозою
Поколению здешнему
Прописали б занозу.
Жаль стихи ваши «вредные»
Уж давно напечатаны.
И уста ваши медные
На века запечатаны.



Утроба мавзолея влечет к себе, влечет.
Сквозь лабиринты смерти течет народ, течет.
Покойника узреть бы заветная мечта,
Как будто штамп на сердце - печать на небеса.


Ямщик, постой, остынь немного
Охолоди свой резвый пыл.
Мне на роду лежит дорога
Давай-ка вон, свернем в трактир!
Пропустим чарочку другую,
Потешим местных лопухов.
И на дорожку столбовую
Уйдем до первых петухов.
Убогая корчма мне настежь растворила
Свой допотопный нрав приморских кабаков.
В беспутности своей мне на мозоль ступила
Костлявою ногой хвастливых моряков.
Забила ромом рот, в ухмылке злобной пасти.
Разложил мне пасьянс блохастый черный пес.
Запутавшись в сетях среди веселой масти
Я с пеною глотал остатки детских слез.


Сибирь. Красива, величава,
Игрива, песена, светла.
Сосниста, кедрова, курчава
Из баньки в снег - ох горяча!
Срубы лоснятся свежим тесом
Пахучий дым сосновых щеп.
И над Угрюм – рекой утесом
Калины алой чудный цвет.
И каторжанскою тропою
Я ухожу в глухой кедрач,
И вольным волком я завою
И тихо перейду на плач.


Хорошо в машине ехать
По бескрайней по Руси.
На педали четкий слепок,
Уводящий от тоски.
Бесконечными столбами
Пролетает день как год.
Кто же знал, что
Лень мне будет
Здесь вписаться в поворот?!


От смерти шаг, от жизни вечность.
Красный на белом крест
И чёрное крыло.
Я шёл по полосе,
Бравируя беспечность.
Я верил - повезёт,
Но мне не повезло.

И жизни суета в раз
Развязала руки,
И хочется бежать
И хочется ползти.
И этот поворот лишил
Тщедушной скуки,
Но порвана струна
И дальше нет пути.
       
И воздуха глоток
Огнём мне горло сверлит.
И треснувшим ребром
Упрямо рвётся плоть.
И гробовщик на глаз
Уже костюмчик мерит.
И благостный дантист
Заглядывает в рот.


Пришла пора уйти в поход.
И не вернет домой дорога.
Печаль оставьте у порога
И жизнь оставьте у ворот.


Как алчна красота,
Как безмятежна плоть.
Как смертоносен взгляд.
Как ядовито жало.
Но роза без шипа
Не потревожит кровь.
А шип лишь как наряд
Меня тревожит мало.


Твой водопад волос, два зайчика в глазах,
Как два огня в ночи, как две звезды в тумане,
Плыву к твоим огням. Хотя уже не рад,
Что повстречал маяк в безбрежном океане.
Пусть лучше будет штиль, иль грозная волна,
Пусть парус разорвет и выбросит на сушу.
Не доплыву к тебе, я бросил два весла,
Но ты манишь огнем израненную душу.
В мир смотрят два ствола,
В них страсти нет – лишь бой.
Потух огонь любви,
Отсутствуют глазнища.
Кому б еще воздать
Отравленной стрелой,
К кому б еще прийти,
Как гость на пепелище.
Холодной стали блеск
Кто видит, тот поймет,
И взведены курки,
И палец тверже стали.
И перекрещен взгляд,
И пуль косой полет
Заглушит огоньки,
Что так чего-то ждали.

Люблю твой гордый нрав
И искренний порыв,
Люблю твои мечты,
Люблю твои желанья,
Все что Господь создал
В неведомой дали
Для горделивых рук
Как будто в назиданье.

Ты словно огонек
От тоненькой свечи.
Что душу мне согрел,
Но до утра сгорела
Я просыпаюсь вновь
И вновь кричу в ночи
Но под рукой лишь воск
Где раньше было тело.

Ангел пришел, опустивши свои два крыла,
Бедный и глупый забыл, что летал на свободе.
- Доктор, скажите, что там, на спине у меня?
- Я умираю?
- Напротив, мадам, Вы живете!
- Это смешно, но прорезалась Ваша Любовь!
- Но мне не уютно, и кажется, очень пугливо!
- Вам бы летать, а Вы ноги изранили в кровь!
- Так дети, семья, и вообще все вокруг суетливо.

- Что?! Вам крылья обрезать?!
- Да, да и вот здесь поровней!
И бедный мой Ангел побрел, звеня кандалами
Я ж одиноко летел средь бескрайних полей
Видя ползущих рабов бьющихся лбами.

Я ангелом забрел
В её полночный дом.
Я светом озарил
Её души потемки.
Ей жизнь перелистал,
Как пожелтевший том.
И детям поменял
Испревшие пеленки.
С опаленным крылом,
Ушел, не скрипнув дверь
Из ран, что зализал,
Вновь потекла кровица.
Я знал, что не вернусь,
Я уходил как зверь
Запутывая след
И забывая лица.

Солнце упало за ржавый причал
Стало темно будто в склепе
Ты что-то спросила и я отвечал
В том теплом и радостной лете.

Я брел по волнам как воскресший Иисус
Без тени упрека и страха
А ты зажигала сиреневый куст
И звезды ловила рубахой

С тобой мы кружились до самой зари
Луна улыбалась убого
И тихо спросил я о нашей любви
Казалось у самого Бога.


Светла российская душа
Она мудра, но не лукава.
И кто картошки садит мало,
Тот вечно будет без гроша.
Она злословна сгоряча,
Коль любит, так не жди пощады,
Коль пьет, чтоб все в округе рады,
Коль рубит, так чтобы с плеча.
И на погосте слезным хором
Она голубкой рвется ввысь
И тройкой переходит в рысь,
Проснувшись утром под забором.
Она глядит себе во след,
Спешит к себе на пепелище.
У нас богат лишь духом нищий
И нищ, кто не прожил семь бед.
Светла российская душа,
Хотя от боли почернела,
Свой путь судьбы давно узрела
И с Богом чай пьет не спеша.




Когда приходит одиночество,
Когда уже не в мочь молчать,
Тогда на площади Пророчества
Так хочется кричать!
Среди безумных жалких особей
Стать потрясающим глупцом!
И пусть сегодня смотрят косо все,
Пусть замыкают круг кольцом!
Смотрю в глаза я их ослепшие,
Смотрю в закляпаные рты
О, Господи, ведь на посмешище
Прибили плоть твою они!


Среди людей не вижу брода,
Все просто прут по головам.
Зачем им здешняя Свобода?
Зачем стремиться к облакам?
Плюют, харкаются друг в друга.
Кругом проклятья, вопли, мат.
И не понятна им заслуга
Того, кто ими был распят!