16. 10. 2008. Флягиной Олесе

А она все наливала, а я пила… и говорили мы о чем-то важном и очень сложном. Мы говорили о Любви.

Налей, Олеся, мне еще,
Давай забудемся вдвоем.
И мне известно горе твое,
Тебе известно мое.
Еще давай мне наливай,
И про себя ты не забудь.
А пусть они покатятся все в рай,
 Может там научатся чему-нибудь.
Подружка милая Олеся,
Могу сказать я лишь одно:
Любовь – это такая песня,
Которая закончится все равно.
Но вот мотивы остаются,
 И напеваешь их себе под нос.
ОНИ одни с любовью не проснутся,
А почему? Трудный вопрос.
Олесь, не надо было слезы лить
Мне в те мгновения разлуки.
Лишь нам дано вот так любить,
Что восхищаются в округе.
Лишь женщина дарует то,
Что жизнью называют люди.
Мы будем счастливы все равно
И все равно любимы будем.

И время было уже позднее, точнее раннее, а мы все говорили и пили. Слезы текли лишь у меня, потому как она сильнее меня… гораздо сильнее.

Я восхищаюсь твоим самообладанием,
Я восхищаюсь трезвостью души.
Завидую тебе, ты не так печальна,
Не дашь сплетен тем другим.
Я восхищаюсь той улыбкой,
С которой ты смотрела на меня.
Со скоростью быстрой улитки
Пыталась я догнать тебя.
Стать, как ты, сильнее может,
Может мудрее, лишь бы не реветь.
Я знаю, твое сердце так же гложет
Любовь к Нему. Ты запереть
Смогла печаль и слезы.
 А я все выливаю каждый день.
Олесенька, пройдут морозы,
Придет весна, придет апрель.
Ты станешь старше и мудрее,
Еще мудрее, чем сейчас.
Прости, Олесь, я не сумела
Сдержать потоки из моих глаз.
Я восхищаться не перестану
Тобой, всеми вами никогда.
Олесь, мне так приятно,
Что вы мои друзья.

Настало утро, мы проснулись. Мне стало легче. Тепло ее любви ко мне, ее веры в лучшее сделало меня сильнее может, может мудрее. И я перестала плакать в это утро и с ледяным сердцем ко всем другим переступила ее порог в мир, где холодно и мне все фиолетово…