Европа

 
Книга 2
Степаненко Василь
перевод с украинского Тараса Сергийчука

Город царя Кекропа
Европа
Кадм
Зет и Амфион
Ниоба
Афродита
Золотой трон
Орион
Орфей и Эвридика
Асклепий
Царица Ио
Данаиды
Атланта




Город царя Кекропа

Богиня земли Гея имела сына, которого называли Кекроп. Она подарила ему самые лучшие земли в Греции. Царь был получеловеком, полузмеем и очень сты-дился своей внешности, но люди уважали его за ум и благодушие. Совместно с на-родом он построил недоступный город на крутой скале. Вокруг его стояли высокие горы. Оттуда хорошо просматривались подступы с моря и было легко заметить вра-га. А для большей надежности город обнесли высокой крепкой каменной стеной.
Кекроп учил людей хорошо относиться друг к другу, быть настойчивым в тру-де, уважать родных и близких как на протяжении жизни, так и после их смерти.
Имел Кекроп любимую дочь Аттис. Когда царевна узнала, что ее хотят выдать замуж за чужестранца, заперлась в башне и никого к себе не подпускала, даже род-ного отца. Так девушка прожила много дней и ночей в горькой тоске, без воды и пи-щи.
–Доченька, этот брак необходим для нас,– умолял Кекроп,– ведь нужно иметь друзей за пределами нашей страны, чтобы вместе защищаться от врагов.
– Я никогда не соглашусь выйти замуж за чужака и не оставлю свой родимый край,– отвечала царевна отцу и всем, кто пытался выманить ее с башни. Вскоре она заболела с тоски и умерла. Аттис похоронили на вершине скалы, на Акрополе. Царь Кекроп долго горевал и винил себя в смерти дочери. Чтобы как-то искупить свою ви-ну и увековечить память о ней, назвал здешнюю землю в ее честь – Аттика.
Город Кекропа обустраивался и украшался. Слава о нем быстро облетела всю Грецию. Тогда вспыхнула размолвка между богами-олимпийцами, кто станет его по-кровителем.
– Этот город будет мой,– настаивал Посейдон.– Я сделаю так, что его жители будут владеть всеми морями и океанами.
– Нет, он будет мой,– требовала Афина.– Я прославлю его жителей, которым придется жить по законам справедливости, в благосостоянии и счастье.
Два бога никак не могли придти к соглашению. Тогда они попросили Зевса рассудить их. Зевс выслушал и молвил:
– Кто из вас сделает самый лучший подарок городу, тот и станет его покрови-телем.
Олимпийские боги решили назначить судьей в этом споре царя Кекропа.
Посейдон ударил о скалу своим царским тризубом – и на Акрополе мигом пробился родник, что мощной струей поднялся к тучам. Вода обрушилась ливнем на землю, затапливая ее.
В свою очередь богиня Афина ударила копьем о скалу рядом с родником. Фонтан вдруг успокоился – на месте его выросло оливковое дерево, пустило корни глубоко в землю, а крона его поднялась к тучам.
Кекроп признал, что лучший подарок для города сделала Афина. Боги согла-сились и постановили: город Кекропа будет пребывать под защитой богини и назы-ваться в ее честь – Афины.
Посейдон не мог с этим смириться и надолго затаил злобу на Кекропа и афи-нян.
– Я никогда не прощу вам этой наглости! – крикнул Посейдон.– Ждите, я на-шлю на город невиданную беду! Вы еще будете умолять меня сжалиться над вами!
Афина, услышав угрозы Посейдона, успокоила афинян: – Не бойтесь, я не дам вас в обиду.
Сердитый Посейдон взбудоражил морские волны и накрыл ими Аттику. Тогда Афина попросила Гелиоса, бога солнца:
– О, Гелиос сияющий! Поднимись высоко в небо и осуши, затопленную Аттику Посейдоном. Людям нравится оливковое дерево. Я научу их выращивать оливковые сады. Будут людям и вкусные плоды, и масло, и дрова.
Гелиос принял к сердцу ее просьбу, поднялся высоко в небо на своей золотой колеснице, запряженной огненными конями. Земля высохла от воды, и вскоре ог-ромная скала снова засверкала в солнечных лучах, стали веселыми маленькие до-мишки, что, словно гнезда ласточек, облепили ее склоны.
Оливковое дерево было для афинян большим утешением. По вечерам, ус-тавшие от тяжелого труда, они присаживались в ее тени и вели тихие разговоры.
Прошло много лет с тех пор, когда Афина соревновалась с Посейдоном за право быть покровителем города. Люди уже и начали забывать об этом споре богов. Да и сам Посейдон давно примирился с поражением. Однако, его сын Галиротий, ко-торому отец рассказывал о том давнем событии, решил отомстить богине. В один вечер он схватил топор и бросился к дереву, гневно выкрикивая:
– Это проклятое моим отцом дерево должно погибнуть!
Но Афина успела прибежать и подставить свой щит – топор вырвался с рук сына Посейдона и полетел вверх.
– Что делается?! – только и успел воскликнуть Галиротий.
– Не притязай на чужое,– услышал в ответ, оглянулся, но вокруг не оказалось никого. В тот же миг топор опустился на голову завистника и он упал наземь мерт-вый.
С тех пор никто не осмеливался притязать на священное оливковое дерево. Оно стало символом Аттики, а после и всей Греции, в которой жили наши герои.
Но о них – далее.


Европа

В те далекие времена, когда всем светом правил Зевс, в городе Сидоне жил его племянник, царь Аненор.
Царь имел три сына и красивую дочь Европу. С ее красотой могла сравниться разве что богиня Афродита. Отец любил ее всей душой, угождал, как только мог, чтобы она чувствовала себя царевной, заботился, чтобы с ее головы не упал ни один волосок.
Как-то Европе приснился сон, будто две женщины, по имени Восток и Запад, схватились между собой, дергая друг друга за волосы.
– Если я одержу победу,– визжала первая женщина,– Европа будет жить в моей стороне, на Востоке!
– Нет, если я выиграю победу, то она будет жить в моем краю, на Западе,– горланила другая.
В этом споре победила женщина, которая носила имя Запад.
Когда Европа проснулась, она стала умолять всех богов, особенно Зевса, что-бы тот не высылал ее с родной земли. Но громовержец имел иные намерения. Это именно он подослал ночью бога сна, Гипноса, подготовить девушку к далекому пу-тешествию.
Весенний день был в разгаре, когда Европа пришла к отцу и рассказала свой дивный сон, после чего прижалась к нему и начала просить:
– Батюшка мой родной, на улице тепло, светит яркое солнышко, отпусти меня погулять с подружками!
– Ты уже взрослая, как я могу тебе запретить? Ты же знаешь, что я тебя люб-лю больше всех на свете. Только умоляю: будь осторожна, ведь тебе нехороший сон приснился. Сегодня и у меня плохое предчувствие.
Юная красавица вместе с подружками ушла погулять на зеленый луг, укра-шенный пестрыми цветами. Европа собирала в золотую корзинку только красные цветы, которые очень шли к ее любимому пурпурному платью. Недалеко плескались морские волны, они медленно накатывались на песчаный берег, смывая следы чаек. Волны будто манили к себе. Солнце нежно ласкало головки девушек. Подружки кру-жились в танце, шутили и пели песни. Их звонкие голоса летели далеко за море…
Вдруг с царского стада вышел вперед бык и, щипая травку, медленно стал приближаться к девушкам. Это Зевс, чтобы осуществить свою задумку, превратился в быка: его шерсть искрилась на солнце, словно золотая, на лбу серебрилось кружа-ло, а роги, похожие на два полумесяца, были с чистого золота. Бык словно плыл над зеленым шелковым ковром. Царевна, очарованная божественной красотой животно-го, пошла навстречу.
– Посмотрите, что за небесное диво приближается к нам! – радостно закрича-ли девушки.
Бык ступил к Европе, посмотрел в ее неземной красоты глаза, лизнул шерша-вым языком руку красавицы и прилег на сочной траве. Царевна в ответ погладила шею быка, словно знала этого красавца давно.
– Посмотрите, как бык ластится к нашей царевне,– пошутила одна подружка.
– Европа, остерегайся, не то бык еще украдет твои ясные глаза! – прибавила другая.
– Сейчас я на нем покатаюсь,– засмеялась в ответ царевна и залезла на ши-рокую спину быка.
Неожиданно тот сорвался с места и умчал к морю. Европа схватилась за рога и в отчаянье стала звать на помощь подруг, но они уже оказались бессильными.
Бык ловко плыл по морю. Он нес на себе очаровательную Европу прямо к Греции. Это было прекрасное путешествие на Запад!
Сам Посейдон, брат громовержца, сопровождал их на своей колеснице, за-пряженной четырьмя морскими конями. Держа в правой руке тризуб, успокаивал вспененное море. В небе сверкало помаранчевое солнце. Рядом с Посейдоном на колеснице стояла его жена Амфитрита. Спереди всех плыл их сын Тритон и трубил в большую ракушку. По обеим сторонам плыли дивные морские божества: животные и рыбы. Царский тризуб сверкал на солнце, как золотой вещий знак. Вокруг простила-лось голубое государство Посейдона. Казалось, небо сливалось с морем, и в этой бесконечности плыл бык, неся на себе красавицу Европу. Она уже успокоилась и крепко держала его за золотые рога, поняв, что от судьбы не уйти. Море шептало девушке, сколько она родит сыновей и какие они будут уславленные. Теплый ветер ерошил ее буйные кудри, из-под которых светились ясные, чистые, как две слезинки, глаза царевны, что с интересом рассматривали этот новый для нее мир.
Вскоре на горизонте забрезжил берег острова Крит. Там Зевс опять обрел свой облик и сказал:
– О, красавица! Я велю тебе стать царицей этой земли и родить мне три сына.
Европа родила Зевсу сыновей Радаманта, Сарпедона и уславленного критско-го царя Миноса.
С тех пор Крит, Греция и другие земли – до самого великого океана – начали называться Европой.
Чтобы Европа не смогла удрать к своему отцу в Азию, Зевс поставил стража, гиганта Талоса. Он охранял не только царицу, но и весь богатый остров от врагов.
А тем временем царь Агенор, узнав, что его дочь исчезла, вызвал в дворец троих своих сыновей и приказал:
– Я вас очень люблю, сыны мои, но не смогу жить без моей дорогой доченьки Европы. Призываю вас, отыщите ее или не возвращайтесь домой.
Финик, старший сын, поплыл со своими верными слугами на юг и, не обнару-жив сестры, основал там свое царство, которое стало называться Финикия.
Килик, средний сын, искал Европу на севере, но не нашел ее. Он основал царство Киликию.
А о самом младшем сыне Кадме вы узнаете из следующей истории.


Кадм

Третий сын царя Агенора, Кадм, очень отличался от своих братьев, Финика и Килика. Он единственный не оставлял надежды найти сестру. Долго путешествовал по морям, но напрасно. Да и разве мог он ее найти, если сам Зевс охранял Европу от всего света? Дорога Кадма простиралась на Запад. Уже издали он увидел высо-кие скалы острова Крит.
– Давайте сойдем на этот остров,– предложил Кадм слугам.
– Мы не можем этого сделать. Остров охраняет медный великан. Когда путе-шественники осмеливаются сойти на берег, он бросает на них целые скалы. Кадм, лучше обойдем остров!
Вот так путешественники проплыли мимо места, где Зевс прятал Европу.
Объездил Кадм много греческих городов, везде расспрашивал о своей сестре, но никто ничего толком о ней не слышал. Как-то ему посоветовали:
– Посетил бы ты, юноша, Дельфы, храм Аполлона. Там есть жрица Пифия, лишь она скажет, где твоя сестра. Если и жрица не поможет, то дела твои плохи.
Через несколько дней Кадм прибыл в Дельфы и спросил у жрицы о судьбе своей сестры. Пифия ответила ему:
– Достойный сын царя Агенора, не теряй больше сил на поиски сестры – тебе ее не отыскать. А сделай так: только выкатится Утренняя Звезда, найди на лугу сре-ди волов корову, по бокам которой находится знак полумесяца, и пойди следом за ней. Когда корова устанет и приляжет отдохнуть, принеси ее в жертву Гее, богине земли, да покропи жертовной кровью землю – там после ты построишь город, наи-менуешь его Фивами, а страну свою – Беотией.
Кадм все сделал, как говорила ему провесница Пифия. Корова, что отошла от стада, направилась на восток. Она обошла гору Парнас, святилище в Дельфах и, ус-тавшая, прилегла отдохнуть в долине речки Кефис.
Кадм сложил с камней жертовник и приказал слугам принести родниковой во-ды. Слуги нашли родник, а возле него, среди зарослей вековечных деревьев и кус-тарников, – пещеру. Наполнили водой кувшины и хотели уже возвращаться назад, как неожиданно с пещеры выполз исполинский дракон и проглотил их.
Прошло немало времени, а слуги с водой не возвращались. Тогда Кадм по-шел в сторону пещеры и, увидев гигантского зверя, понял, что это он сожрал его слуг.
Кадм схватил камень и бросил в дракона. Но этому хоть бы что! Тогда царе-вич ввогнал меч ему в спину – и тут случилось что-то жуткое. Дракон от боли начал крушить все вокруг: камни летели над головой, деревья ломались, как спички. Юно-ша собрал все силы и ударил страшилище копьем в шею. Дракон мертвый упал на землю.
Кадму не верилось, что он сам победил дракона, и не знал, какого бога благо-дарить за доброжелательность к нему. В этот миг перед ним предстала Афина, бо-гиня мудрости.
– Боги оказывают помощь сильным и храбрым,– молвила голубоглазая боги-ня.– Но знай: этот дракон – сын воинственного бога Арея. Настанет время, когда те-бе придется расплатиться за убийство!
– Что же мне делать? – пригорюнился Кадм.
– Вырви зубы в пасти дракона и засей ими поле.
– Зачем?
– Не спрашивай, делай то, что я тебе велю!
Только успел Кадм закончить работу, как с земли выросли воины в доспехах, с мечами и копьями и бросились друг на друга.
Жестокий бой закипел между воинами. Когда в живых осталось всего пятеро, Афина приказала им примириться и остановить поножовщину. Рожденные с земли воины стали называться “сынами земли”.
Они были верными помощниками царя, помогали ему соорудить крепость на горе, а у подножья построить город Фивы.
Справедливый царь Кадм научил людей разных ремесел, грамоты. Он первый создал алфавит.
Фивы стали самым богатым городом во всей Греции. Его охраняли воины, ро-жденные с земли. Кадм дружил с соседними царями – и этим обеспечивал мирную жизнь своему народу.
Кадм женился на Гармонии – дочери богини Афродиты. На свадьбу прибыли все боги с драгоценными подарками. Сам Аполлон играл для молодых на золотой лире. Музы для них пели: “Любите все прекрасное, и никогда – плохое…” А боги же-лали: “Мира и любви!”
Только Арей не был на свадьбе, ибо не мог простить Кадму убийство своего священного дракона.
Но недолго длилась счастливая жизнь Кадма и Гармонии. На их семью посы-пались несчастье за несчастьем, гибли дети и внуки.
Царь понял, что боги отвернулись от него. Он вспомнил пророчества Афины: “Настанет время, когда тебе придеться расплатиться за убийство!”
Как только Кадм припомнил эти слова, тело его покрылось змеиной чешуей, язык превратился в жало. Вот так он стал змеем.
Плакала над своим мужем Гармония, просила богов:
– Я не могу жить без любимого мужа – превратите и меня в змею!
Смилостивились боги над несчастной Гармонией и превратили ее в змею.

Зет и Амфион

Город Фивы, который основал Кадм, славился далеко за пределами Греции своими умельцами. Позже эту славу умножили Зет и Амфион. Они построили вокруг города несокрушимые стены и семь ворот.
Когда-то их мать – царевну Антиопу – полюбил бог – громовержец. Царевна уже ожидала от Зевса ребенка, а поэтому боялась, что суровый отец царь Никтей накажет ее за эту скрытую связь. Одной ночью она удрала к Эпопею – царю сосед-него города Сикиона. Он давно любил Антиопу и мечтал жениться на ней, а тут она и сама появилась в его дворце.
– Ты хочешь стать моей женой? – радостно воскликнул Эпопей.
– Да, царь мой,– тихо произнесла Антиопа.
Она хотела признаться во всем своему жениху, но решила отложить разговор до других времен. Итак, они отгуляли свадьбу.
Но вскоре отец Антиопы начал войну с Эпопеем. Нектею оказывал военную помощь родной брат Лик. Антиопа просила мужа вернуть ее отцу, чтобы предотвра-тить войну, но Эпопей и слушать ничего не хотел. Он выступил против царя Никтея.
Случилось, что в этой жестокой битве погибли оба царя. Тогда Лик провозгла-сил себя царем, а царевну заключил в крепкую башню, куда не проникал ни один солнечный луч. Тут и родились ее дети от Зевса – близнецы Зет и Амфион.
Жена Лика Дирка, узнав о младенцах, уговорила мужа, чтобы тот приказал от-нести их в горы, где они умрут от голода или их сожрут волки.
Так и сделали. А царевну Антиопу приковали тяжелыми цепями к стене, чтобы она не удрала. Однако раб, которому поручили отнести в горы детей, пожалел их и сделал все по-своему. Он нашел в горах чабана и сказал:
– Видишь этих двух парней? Царица приказала отдать их тебе на воспитание. Это сыновья царевны Антиопы. Воспитай их молодцами и ты получишь за это хоро-шие деньги.
– А что случилось с царевной? Она жива? – поинтересовался чабан.
– Не хотел я тебе говорить, но скажу – вижу, что ты благопристойный человек. Антиопа заключена в крепкой башне. Поклянись, что ты расскажешь спустя детям, кто их мать.
– Клянусь! – испуганно пообещал чабан.
Вернувшись в дворец, раб доложил царице, что исполнил ее приказ: оставил детей среди голых скал на съедение волкам. Дирка самозабвенно возрадовалась
Прошло время. Близнецы выросли, возмужали, но очень различались между собой.
Зет был крепкий, коренастый, похожий на настоящего воина. Юноша больше всего любил охотиться и не боялся никаких зверей.
Амфион, наоборот, был хрупкий, словно девушка, и любил играть на лире. Он не разлучался с ней ни днем, ни ночью. Когда юноша играл, все вокруг умолкало, словно очарованное: горы и леса, звери и птицы, и, конечно, люди.
Близнецы уважали друг друга и как родного отца любили чабана, который их растил и воспитывал.
Как-то ночью Антиопа почувствовала, что с нее свалились цепи, которыми она была прикована к стене. Подошла к железной двери и поняла, что она не заперта. Не спеша вышла во двор, дошла к воротам – они оказались также открытыми на-стежь. Царевна сначала удивилась, но потом поняла, что ее мучения наконец закон-чились – это громовержец освобождает ее. Не раздумывая, Антиопа направилась в горы. Она бежала и не оглядывалась, пока не увидела перед собой избу.
Но царица Дирка в окно заметила, как с башни выбежала Антиопа, и тайно пошла следом, чтобы узнать, кто же ее освободил.
Когда Антиопа вошла в избу, Дирка ворвалась всередину и, увидев двоих юношей, обратилась к ним.
– Я царица Фив, приказываю вам схватить невольницу, которая удрала с баш-ни, привязать ее к рогам дикого быка да и погнать его по крутым склонам.
Зет и Амфион растерялись, но внезапно на пороге появился чабан.
– Несчастные, что вы делаете?! Это же ваша мать, царевна славного города Фивы!
– Он лжет! – визжала Дирка.– Антиопа хотела смерти своим сыновьям!
Но чабан схватил злую царицу за локоть и сказал:
– Вот это, любимые мои, человек, который сотворил вам страшное зло. Вяжи-те ее к рогам дикого быка. Пусть Дирка погибнет от той смерти, которую готовила царевне. А потом возвращайтесь с матерью в Фивы. На вас уже давно ждет трон ваших предков. Гоните с города тирана Лика и царствуйте.
Так оно и случилось. Первое, что сделали близнецы, когда с города удрал царь Лик, построили крепкие укрепления вокруг Фив – соорудили высокие каменные стены, а в них поставили семь ворот.
С тех пор Фивы называют семивратными.


Ниоба

Счастливо жили братья Зет и Амфион, мудро правили государством. Говори-ли люди, что они были достойные наследники царя Кадма.
Но трагически сложились их судьбы.
Жена Зета Айдони после смерти единственного сына лишилась рассудка и боги сжалились над ней и Зетом – превратили царевну в соловья.
Амфион женился на дочери Тантала, внучке Зевса – Ниобе. Длинную и счаст-ливую жизнь прожили Амфион и Ниоба. Они родили четырнадцать детей: семь де-вушек и семь мальчиков.
Ниоба радовалась дружбе двух братьев, Зета и Амфиона, а больше всего гордилась своим мужем. Она прилежно воспитывала своих детей, отдавая им всю любовь.
Фиванская царица Ниоба была самой счастливой женщиной. Но со временем она загордилась так, что это бросалось в глаза всем и беспокоило родню.
Однажды, когда Ниоба стояла на крыльце своего дворца, к ней подошла тол-па людей, которые в этот день почитали богиню Лето. Царица не сдержалась и вос-кликнула:
– Я – самая достойная, самая счастливая женщина на свете! Кто такая Лето? Смертная женщина, которую, как и других смертных женщин, любил Зевс! Сколько она имеет детей? Всего двое, а я – аж четырнадцать! Скажите мне, кто самый сча-стливый и самый достойный?
К Ниобе подошла ее кормилица и сказала:
– Царица, ты достойная женщина, мы все тебя уважаем и любим. Послушай меня, старую: не гневи богов. Самая достойная и самая счастливая все же – Лето. Она – мать Аполлона и Артемиды, славных богов среди смертных и бессмертных!
– Я тоже родом из богов. Мой отец Тантал – сын Зевса – громовержца!
Старушка продолжила дальше:
– Не сердись на меня, я же тебя выкормила своим молоком. Забери свои сло-ва обратно. Тебе нет равных среди смертных, но не среди бессмертных…
– Ты что, старая,– рехнулась? Разве Лето могущественней меня? Мой муж – сын Зевса! Мне прибавляют сил и величия мои дети!
– Не говори так, царица, ибо накличешь на наш город гнев богов! Пойдем, по-ка не поздно, возложим дары к алтарю в честь Лето.
– Я никогда не унижалась и не буду унижаться перед какой-то Лето! – не уни-малась царица.
Ниоба стояла, гордо задрав голову, словно вызывала Лето на поединок…
Но вдруг она услышала обеспокоенные голоса своих дочерей.
– Мама! – просила старшая дочь.– Пойдем с нами. За крепость, в поле, где собрались атлеты на соревнование. Там наши братья, но там творится что-то не-ладное. Пойдем с нами туда, поскольку на сердце у нас очень неспокойно.
– Чего вы боитесь? – спросила мать.
– Мы волнуемся за наших братьев.
– Ничего не бойтесь! Это – наше государство, мы здесь хозяева! – дерзко молвила Ниоба. Но что-то в ней изменилось – она словно стала сама не своя.
Еще издали царица увидела Амфиона, своего мужа, который продирался сквозь толпу. Она бросилась за ним, но когда приблизилась, то от увиденного остол-бенела на месте и не могла вымолвить ни слова: Амфион горько рыдал над телами двух мертвых сыновей. Царица пришла в отчаянье, а тут услышала крики дочерей. Она обвила ледяным взглядом толпу и еле не лишилась рассудка.
Самая младшая царевна склонилась над мертвым телом старшего брата – победителя по метанию диска. Недалеко, пробитые золотыми стрелами, лежало еще двое братьев. Четвертого стрела сшибла с коня, а возле него упал, как подко-шенный, пятый, который спешил ему на помощь.
Воздух наполнился стенаньями и рыданьями. Ниоба поняла, что Лето ей отомстила – послала Аполлона и Артемиду погубить самое дорогое, что имела ца-рица Фив.
Царь Амфион, прибывший сюда наградить победителя соревнований, видел, как гибли его любимые сыновья. Он не смог пережить такое горе и закололся мечом. Но на этом трагедия царской семьи не закончилась.
Ниоба вдруг выпрямилась. Ее лицо побелело, словно мрамор.
– Лето, ты мне мстишь,– исступленно закричала царица,– но не забывай: я – славная, ты – нет! У тебя всего двое детей, а у меня их еще семеро!
Рядом просвистела стрела – и на землю упала старшая дочь. Девушки гибли одна за другой. Самая младшая подбежала к матери, ища защиты у нее.
– Лето! – воскликнула Ниоба.– Пожалей хоть ее – убей лучше меня!
Но было поздно. Золотая стрела уже вылетела с лука Артемиды и ударила девушку в плечо. Она упала к ногам Ниобы.
Царица исступленным взглядом обвела толпу. Остолбенев, она долго стояла возле убитых детей, пока не стала каменной.
Ночью западный ветер Зефир отнес царицу в ее родные края. С тех пор на горе Сипил возвышается скала, похожая на женщину. Обвеянная ветром, омытая дождями, виднеется она издали и до сегодняшнего дня. По скале скатываются ка-пельки воды – это слезы Ниобы.
Афродита

Было пригожее весеннее утро. Вдруг на гребне морской волны, что быстро приближалась к острову Кипр, люди заметили златокудрую девушку невиданной красоты. Когда вспененная волна докатилась к берегу, девушка горделиво соскочила с нее и ушла в глубину острова. Так рассказывали о появлении на свет богини кра-соты и любви Афродиты. На острове красавицу уже ожидали богини – покровитель-ницы времен года. Они одели ее в нарядное платье, голову увенчали золотой коро-ной, посадили на перистую тучку и отправили на Олимп. С тех пор Афродита жила в заоблачном царстве, но время от времени возвращалась на этот чудесной красоты остров, жители которого стали называть свою богиню Киприадой.
Много богов влюблялись в Афродиту, поэтому Зевс, чтобы не возникло на Олимпе раздора, сразу же выдал ее замуж за Гефеста, бога огня. Все почитали Аф-родиту, а кое-кто даже ее побаивался, ведь она могла сделать жизнь любого или счастливой, или невыносимой. В этом богине оказывал помощь ее единственный сынок Эрот, имеющий волшебные стрелы: золотые – стрелы любви, серебряные – стрелы ненависти.
На Кипре ежегодно праздновали день Афродиты и в честь ее построили храм.
Однажды на этот праздник пришел кипрский скульптор Пигмалион.
– Великая богиня красоты и любви! Я принес тебе в подарок эту мраморную статую, которую вырезал много дней и ночей,– сказал он.– Я объездил всю Грецию, но не нашел себе девушки, которую мог бы полюбить. Пошли мне жену, похожую на эту, что я создал!
Возвращаясь после этой встречи с богиней, Пигмалион еще издали увидел свет в своем доме. А когда зашел в него, то не поверил собственным глазам: на сто-ле стояли разные вкусные блюда, а с угла на хозяина смотрела красивая девушка, как две капли воды, похожая на ту, которую он изобразил в мраморе,– это Афродита вдохнула жизнь в статую. Девушка застеснялась и, улыбнувшись, молвила:
– Меня тебе подарила Афродита. Я – твоя жена.
Пигмалион обнял жену, которую и сам создал. Она была красивая, с белой, как молоко, кожей, поэтому он назвал ее Галатеей.
Свадьба получилась шумная, на ней гуляла и Афродита.
Когда в молодой семье родилась дочь Паф, ее именем они назвали и свой го-род. Пигмалион и Галатея жили долго и счастливо, славя свою покровительницу Афродиту. Богиня же частенько прилетала сюда на своей колеснице, запряженной белыми голубями, чтобы искупаться в чистых водах, с которых она родилась.
По-другому сложилась судьба юноши, что назывался Наркис. Красивый, за-носчивый, он никогда не оказывал почестей богине красоты. За это и поплатился. Когда Наркис рассматривал на зеркальной глади Лесного озера свое приятное лицо, Эрот поразил его стрелой любви. Парень не знал, что в воде – его собственное от-ражение, поэтому и влюбился в самого себя.
Наркис сидел на берегу озера много дней. Он не кушал, не пил, не спал, ни о чем не думал, лишь о лице, которое видел перед собой. Там, на берегу, юноша и умер. Его оплакивали нимфы и нереиды, а больше всего – нимфа Эхо, любовью ко-торой он пренебрег. Эхо долго плакала и не заметила, как стемнело. А утром, про-снувшись, не увидела юноши. На том месте вырос белый цветок, который и до сих пор называют нарцисс.
Эхо поблекла от горя и потеряла дар речи. Остался только ее голос. Попро-буйте-ка крикнуть в лесу – и вы услышите голос нимфы. Эхо ответит вам последним вашим словом.
Афродита была покровительницей всех влюбленных. Но случилось так, что и она влюбилась.
Как-то кипрский царь пригласил к себе на пир красавицу Афродиту. Там она увидела юношу, в которого сразу влюбилась. Это был царевич Адонис. Никто на свете не мог сравниться с ним красотой: ни смертные люди, ни бессмертные боги. Адонис тоже полюбил Афродиту пылким юношеским сердцем.
Богиня днем охотилась с Адонисом в лесах острова на пугливых зайцев, оле-ней, а когда темнело, они, обнявшись, сидели на террасе дворца и слушали чарую-щие пения птиц.
– Адонис, любимый, умоляю – не иди без меня на охоту, ибо мне вчера при-снился плохой сон – будто на тебя напали львы,– сказала Афродита в один теплый вечер.
– Не беспокойся, любимая, ведь я без тебя никуда не хожу. Притом, и львы и дикие кабаны живут совсем на другой стороне острова.
– Они могут забрести и сюда,– не успокаивалась Афродита.
– Пусть будет по-твоему,– согласился Адонис.
Так они жили в согласии и горя не знали. Казалось, что их счастью ничто не угрожает.
Уплывало время. Как-то Зевс пригласил Афродиту к себе, чтобы напомнить богине о ее ежедневных обязанностях. Покидая дворец, она еще раз предупредила Адониса, чтобы не охотился без нее, и направилась на Олимп.
Как только Афродита переступила порог дворца, Адонис схватил лук и бро-сился в лес. Но однажды случилось что-то необычное: гончие быстро взяли след зверя и погнали его к охотнику.
Адонис почувствовал, что к нему приближается большой зверь и подумал: “Вот жаль, что рядом нет Афродиты! Ее так тешит охота, что она от радости подпры-гивает и выкрикивает, словно маленькая девочка”. В раздумьях о своей любимой царевич не заметил, как неожиданно из-за кустов выскочил огромный вепрь. Адонис успел бросить в зверя копье. Смертельно раненый вепрь проскочил мимо охотника и так зацепил его своими клыками, что тот упал мертвым.
Афродита, узнав о смерти любимого, стремительно бросилась в лес. Она бе-жала по окровавленным следам, что прямо на глазах превращались в ярко-красные цветы. Так цветы Адониса, названные после “цветами любви”, привели богиню на то место, где случилось несчастье. Она долго плакала, а потом начала умолять Зевса сжалиться над ней. Громовержец, чтобы помочь горю Афродиты, попросил бога по-тустороннего царства:
– Аид, брат, я знаю, как ты любишь свою Персефону, как тебе тяжело расста-ваться с ней, когда ты отпускаешь ее посещать мать. Я велю тебе отпускать Адони-са из своего подземного царства каждой весной на полгода, чтобы двое влюбленных могли побыть вместе.
Ежегодно в апреле, именно когда распускается цветок адонис, юноша Адонис возвращается с подземелья на белый свет к Афродите.

Золотой трон

Мы уже знаем, что Гера, когда у нее родился хилый, хромой Гефест, сбросила его с Олимпа. Гефеста воспитали морские богини Фетида и Эвринома, которые меч-тали, что с этого работящего парня получится хороший морской бог.
Как-то Гефест вышел со своей морской пещеры на берег острова Лемнос и увидел, как извергается вулкан. Огонь, подымающийся высоко в небо, очаровал Ге-феста. Раскаленная лава сползала с вершины горы и плавила все вокруг. Тогда и возникла в Гефеста мысль использовать огонь в своем ремесле – изготовлении из-делий с металла.
Дни и ночи Гефест трудился в своей кузнице. Со временем хилый парень стал мужественным, коренастым, сильным мужчиной. Гефест сделался непревзойденным мастером. Он превращал куски железа, серебра, меди в чудесные изделия.
Гефест с детских лет боготворил своих воспитательниц: они были для него как няни, как сестры, как подруги. Однажды он решил отблагодарить Фетиду и Эври-ному за их доброту и изготовил для них украшения.
Богини, как и все женщины в похожем случае, от радости не знали куда де-ваться, чтобы похвастать драгоценностями. Наконец решили одеть их себе, идя на пир, устраиваемый богиней Герой. Она, увидев украшения на морских богинях, об-ратилась к ним с просьбой:
– Любимые мои, признайтесь, где вы раздобыли такие прекрасные браслеты и пекторали, кольца и сережки?
– Это все работа нашего воспитанника Гефеста.
– А можно ли попросить Гефеста выковать и мне что-то необычное?
Гере еще и до сих пор было стыдно перед сыном за свой жестокий поступок.
– Богиня, для тебя он сделает все с большой радостью!
Гефест, узнав о просьбе матери, несколько дней неустанно работал в кузнице. Золотые слитки превращались в его руках в диковинные детали. Наконец таинство закончилось: Гефест принялся подгонять детали одну к другой – и прямо на глазах появился золотой трон.
– Отнесите этот трон нашей самой достойной богине! – попросил он морских богинь.
Когда Гера увидела золотой трон, то несказанно обрадовалась и поспешила сесть на нем поудобнее. В одно мгновение случилось что-то невероятное: невиди-мые для всех цепи защелкнулись на богине. На крик пленницы Геры сбежались все олимпийские боги, но не могли понять, что случилось.
– Проклятый трон! – заорала Гера.
– Если тебе не нравится, то не сиди на нем,– пошутил Зевс.
– Я закованная в цепи! – кричала Гера.
– Какие цепи? Где ты их видишь?
– Это вы – слепые боги, а еще считаетесь всевидющими и всезнающими! Ос-вободите меня немедленно! – чуть не плакала Гера.– Я его родила, а он за это ока-зал мне такую благодарность!?
– Ты о ком? – спросил Зевс.
– О нашем сыне Гефесте, что прислал мне подарок! Как он посмел!
– А ты как могла сбросить своего ребенка с Олимпа?
Все попытки богов освободить Геру с невидимых оков оказались тщетны. Это было под силу лишь Гефесту.
Зевс попросил Гермеса:
– Лети немедленно на остров Лемнос и передай Гефесту, что мы ждем его на Олимпе.
Гермес поторопился посетить остров, но ему не удалось уговорить кузнеца появиться перед Зевсом и Герой. Тогда громовержец обратился к богам:
– Если он пренебрегает просьбой, притащите его сюда силой! Это твоя забо-та, Арей!
Бог войны тоже возвратился с пустыми руками. Хотя нет – получил от Гефеста палкой по голове.
– Я приведу вам вашего Гефеста,– вызвался бог вина и веселья Дионис.
Он созвал вакханок и сатиров, прихватил с собой много вина и направился к Гефесту.
Когда бог огня услышал песни, веселые возгласы возле своей кузницы, он вышел с нее, вытер вспотевший от труда лоб.
– Наш неутомимый Гефест, мы пришли поприветствовать тебя, почтить своим вниманием твой труд и угостить! – провозгласил Дионис, наполнил бокал искристым вином и подал Гефесту.– Выпей, друг, на Олимпе пируют, а нам что – нельзя?!
Тот растрогался от внимания к себе и одним махом осушил бокал вина, за ним – второй, третий. Все гости расхваливали Гефеста и предлагали выпить за него. Вскоре он опьянел и мирно уснул. Его погрузили на ишака и под звуки флейты по-везли на Олимп.
Гефеста доставили в тронный зал. Когда выпивший проснулся, у него уже не осталось злости на свою мать. Освободив Геру с оков, он крепко обнял ее, а она также все простила сыну и обняла его. С тех пор Гефест жил на Олимпе. Итак, про-славленный мастер стал богом огня и покровителем кузнецов.
Гефеста женили на Афродите. Но богиня красоты мало внимания оказывала мужу. Да Гефест не очень перенимался этим. Для него самым важным было жела-ние работать. Он по целым дням не выходил из своей кузницы, построенной ему на Олимпе, изготовлял украшения для богов, отделывал их дворцы. В этом и находил свое счастье.


Орион

Великану – охотнику Ориону его родной край Беотия был тесен, поэтому он постоянно путешествовал по свету. Когда Орион шел пешком по глубокому морю, его ноги меряли дно, а голова касалась туч.
Как-то великан оказался на острове Хиос, расположенном в Эгейском море. Он в прошлом имел название Офиусса – “Змеиный остров”.
Царь острова Энопион слышал неоднократно об этом охотнике и узнав, что тот выслеживает зверя в здешних землях, пригласил его во дворец. Царь почтил охотника, как знатного человека. Даже дочери Энопиона угощали гостя вином.
– Царь, скажи, кто эта красавица? – спросил Орион, указывая на одну из де-вушек.
– Моя дочь.
– Как ее звать?
– Меропа,– обеспокоено ответил царь.
– Я хочу на ней жениться! – тут же гость сообщил о своем решении.
Не понравилось Эполиону такое решение гостя, поскольку это была его самая любимая дочь и, конечно, он мечтал о богатом женихе для нее. Царь исподлобья посмотрел на коренастого парня.
– Хорошо,– пробормотал он,– но сначала ты должен освободить мой остров от хищных зверей.
– Не беспокойся – для меня это обычное дело! Я исполню твою просьбу, царь.
Орион днем и ночью охотился на медведей, львов, тигров, а потом в один ве-чер взгромоздил на свои плечи трофейные шкуры и притащил их к дворцу. Охотник бросил добычу царевне под ноги и ожидал похвалы. Меропа лишь покраснела и приветливо улыбнулась.
– Царь,– спросил парень Энопиона, когда тот зашел в зал,– когда будет на-значена свадьба?
– Ты еще должен освободить остров от змей. А уж потом поговорим.
Орион колебался. Он не знал, что ему делать дальше. Царь тем временем собственноручно угощал охотника. Энопион был сыном самого Диониса и хорошо владел всеми хитростями, как хмельным вином приспать желания охотника, чтобы тот не притязал на его дочь. Но чем больше пьянел Орион, то тем сильнее желал именно Меропу своей женой.
– Дионис, отец мой! – обратился царь к богу вина.– Помоги мне!
Бог услышал слова сына. Вино, что сначала лишь слегка пьянило гостя, вско-ре подействовало на Ориона так, что он свалился у ног Меропы.
Испуганная Меропа и ее сестры попятились к стене и молча смотрели на ве-ликана-охотника, возлежавшего на полу тронного зала.
– Вот какая благодарность за наше гостеприимство! – воскликнул царь.
Он радовался, что добился своей цели и сможет осуществить злое намере-ние:
– Я отблагодарю наглецу!
Энопион вытолкал из зала дочерей, приказал слугам ослепить Ориона и вы-бросить его вон.
Прошло некоторое время. Охотник очнулся на песчаном берегу и не мог сооб-разить, что с ним случилось. Вокруг – темно, ни одной живой души, только слышно, как морские волны накатываются на берег. Вдруг охотник почувствовал тепло на своей руке.
– Солнце поможет мне снова прозреть! – прошептал он.
– Мне с мольбами поскорее нужно идти туда,– раздумывал охотник,– где встает солнце, где появляются первые лучи, где рождается свет, откуда он льется и наполняет землю…
Орион внимательно прислушался к плесканию волн и решил пойти морем. Соленая волна ударила ему в грудь, брызги освежили глаза. Ориону показалось, что он не один в этой темени. Внезапно издалека нахлынули звонкие ритмические звуки, словно от ударов молота о металл. Звуки наращивались и наполняли все вокруг.
– Это же Гефест! – прошелестела в голове радостная мысль.– Это звуки, ко-торые могут долетать с его кузницы…
Орион протянул руки вперед и пошел на звуки. Одолев немалый путь, наконец воскликнул:
– Гефест!..
После некоторой паузы Орион услышал голос бога огня:
– Ты меня звал?
– Помоги мне! Меня ослепил Энопион. Я хочу снова видеть свет, я хочу ви-деть, как сходит солнце!
– Прости, друг,– ответил Гефест.– У меня сейчас очень много работы.
– Тогда дай мне кого-то в поводыри! – заорал отчаянно охотник.
Ответ не последовал. Напряженное ожидание взволнованного Ориона вдруг оборвал еле слышный шорох.
– Кто бы ты не был, стань моим поводырем! – пролепетал охотник.
– Его имя – Кидалион. Это мой помощник,– услышал Орион голос Гефеста.– И хотя Кидалион совсем маленький, но имеет доброе сердце. Он станет твоим пово-дырем.
Орион посадил мальчика себе на плечи и сказал:
– Веди меня на восток! Все время – лишь на восток!
Итак, они вышли к океану, там Орион ступил в воду, а когда выбрался с нее, то снова стал видющим.
Орион возвратился в дворец Энопиона, но там никого не обнаружил. Он не мог знать, что бог Дионис спрятал своего сына и его семью в далекой пещере.
Разочарованный Орион ушел с острова Хиос и направился на остров Крит, где во время охоты встретил Артемиду. Могучий великан-охотник пришелся по душе Ар-темиде. Она пригласила Ориона охотиться вместе с ней. Спустя некоторое время брат богини Аполлон начал ревновать сестру к охотнику. Как-то вечером он сказал ей:
– Сестра, пойдем охотиться к морю – я видел, что недалеко от берега плавает большая нерпа.
– Ладно,– согласилась Артемида, чтобы угодить брату.
Уже вечерело. Брат и сестра стояли на берегу моря. Вдали в воде они увиде-ли что-то темное, большое…
– Стреляй первая, сестра, ты же знаешь, как я тебя уважаю.
Артемида, не мешкая, натянула тетиву лука – в воздухе просвистела выпу-щенная стрела, и богиня увидела, как зверь перевернулся в воде.
– Я попала! – радостно воскликнула Артемида.– Теперь твоя очередь. Поце-лишь ли?
– Нет необходимости, ты его убила! Это не нерпа, а охотник Орион, из-за ко-торого ты не находишь времени для родного брата.
Богиня долго рыдала, умоляя Зевса сжалиться над ее горем.
– Отец, я такая несчастная, сделай что-нибудь, чтобы облегчить мучения Ориона.
– Хорошо, доченька, я поселю охотника в небе, чтобы ты по вечерам могла им любоваться.
Теперь, когда мы видим на небосклоне Ориона с поднятой булавой, то нам кажется, что охотник и до сих пор выслеживает зверей. У его же ног простирается небесная речка Эридан, где-то утонул Фаэтон.


Орфей и Эвридика

В давние времена жил себе в горах Фракии, что на севере Греции, юноша по имени Орфей. Он был сыном музы Каллиопы и речного бога Эагра. Пение Орфея пленяло всех на земле: зверей, птиц и, конечно, людей. Полюбила его нимфа Эври-дика, стройная, красивая девушка, и с тех пор они были неразлучные.
Эвридика ежедневно сплетала ему венок из свежих цветов, а Орфей с утра до вечера играл на лире, подаренной ему Аполлоном, и воспевал красоту родного края и красоту Эвридики. Своей игрой он очаровывал все вокруг – останавливали свое течение реки, даже листья на деревьях не шелестели, ниже к земле склонялось не-бо, звери, птицы и другие живые существа, затая дыхание, слушали чудесное пение.
Итак, двое влюбленных жило в согласии и счастье, словно двое голубков, пока их не постигло горе.
Как-то Эвридика рвала цветы, чтобы сплести для Орфея веночек и нечаянно наступила на ядовитую змею, а та укусила ее. На стенания нимфы прибежали под-руги, что также собирали цветы недалеко, а после появился Орфей. Все попытки спасти Эвридику оказались тщетны, она умерла на руках у певца.
Долго Орфей оплакивал свою любимую. Грустно стонали струны его лиры – все вокруг горюнилось: и деревья, и птицы, и звери. Измученный горем Орфей оставил дом и пошел по свету, куда глаза глядели.
Он странствовал по городам и селам, путешествовал по горам и долинам, про-бирался сквозь чащи лесов и пески пустынь, пока не прибился к речке Стикс, опоя-сывающей семь раз царство Аида. Она была самая главная речка подземного цар-ства. Ее все считали страшной речкой. Очарован мелодией, изливаемой из-под пальцев великого певца, перевозчик Харон переправил Орфея на противоположный берег речки. Вход к подземному царству охранял Кербер, трехглавый пес со змеи-ным хвостом, сын Тифона и Ехидны.
Орфей не испугался чудовища, он тронул пальцами серебряные струны лиры и запел. В песне он рассказал о своем горе, о коротком счастье с любимой женой Эв-ридикой. Кербер расчувствовался и пропустил Орфея. Певец пошел по тропе даль-ше, пока его не остановили другие стражи, что охраняли души мертвых. Справа он него бродили тени умерших, которых никто здесь не беспокоил. Слева слышались стенания и вопли: там пребывали души разных преступников и тех, кто прогневил богов.
Вот Сизиф катит на вершину горы камень, у него исчерпались силы, и камень тянет его вниз. Сизиф каждый раз начинает все сначала.
Когда-то давно Зевс послал тощую Смерть привести Сизифа, но он не покорил-ся – не захотел умирать и вместо этого связал Смерть веревкой и закрыл в погребе. Разгневался громовержец на смельчака и послал в помощь Смерти бога войны Арея. Тот освободил Смерть и убил Сизифа. А Зевс присудил Сизифу вечные муки после смерти: катить огромный камень на вершину горы.
Вот там, возле родника, сорок девять девушек непрерывно наполняют водой амфору без дна. Это Данаиды, которые в первую брачную ночь убили своих жени-хов.
А вот человек стоит в воде по шею, плачет от отчаяния и невыносимой жажды, но когда питается дотянуться к плодам, висящим у него над головой, ветви деревьев мигом подымаются высоко вверх. Когда же наклоняется, чтобы испить воды, земля поглощает ее. Такие страдания Зевс назначил своему сыну Танталу за то, что он разглашал его тайны, а также убил собственного сына Пелопа. Со временем, прав-да, боги оживили парня и подарили ему полуостров, где он впоследсвии царствовал. Этот полуостров и сейчас называется Пелопоннес. Тантал был также отцом Ниобы, о судьбе которой мы уже знаем.
В подземном царстве пребывало много других грешников.
Орфей еще издали увидел трон, на котором сидел бог подземного царства Аид. Прибывший не растерялся и дальше играл на лире, воспевая свою любимую.
Орфей закончил песенное сказание и поднял голову.
– Стой! – предупредил Аид, нахмурив брови.– Дальше ни шага! Что тебе здесь надо?
– Отдай мне, повелитель подземного царства, мою жену! Мы, смертные люди, все будем в твоей власти, но Эвридика еще совсем молодая, позволь ей возвра-титься домой.
Слова безнадежности и отчаянья растрогали Аида.
– Своими мольбами ты никогда не выпросил бы у меня Эвридики, но твоя тоск-ливая песня принуждает меня уступить. Иди себе, а когда выйдешь на белый свет, встретишь свою жену. Но берегись: чтобы не случилось по дороге, не оглядывайся, ибо потеряешь любимую навсегда.
Тяжелым и длинным был возвратный путь. Орфею казалось, что ему не будет ни конца ни края. Он чувствовал, что сзади бредет тень Эвридики.
Наконец Орфей увидел выход с подземного царства и побежал со всех ног, но, немного не добежав, не сдержался и оглянулся. На одно мгновение он увидел Эври-дику, но она внезапно исчезла во тьме – навсегда.
Обессиленный, Орфей вышел на белый свет. Вся природа оплакивала смерть Эвридики.
С тех пор Орфей жил в горах, а отрадой ему служила лира. До конца жизни он оставался верный памяти своей жены. Лишь по смерти Орфей вернулся в царство теней и уж больше никогда не расставался с Эвридикой.
Боги подняли на небо лиру великого певца Орфея.
И поныне сверкает на небе созвездие Лиры, знак верной любви Орфея и Эври-дики.


Асклепий

У подножья горы Пелион, в Фессалии, среди буковых и хвойных деревьев, жили себе мудрый и добрый кентавр Хирон – получеловек, полуконь. Он всегда ходил с высоко поднятой головой, покрытой венком с лаврового листья. Несмотря на солид-ный возраст, в его энергичной походке чувствовались величие и сила. Хирон был воспитателем храбрых юношей, будущих героев. Он давал уроки гимнастики, учил ловко владеть разным оружием, ездить верхом, лечить людей. Именно как лекаря его знали во всей Греции.
Однажды он прогуливался в роще.
– Хирон! Хирон! – вдруг послышались голоса.
К нему подбежало несколько подростков. Среди них был синеглазый мальчиш-ка, который сжимал руку возле локтя.
– Учитель, его укусила змея, помоги! – кричали друг перед другом мальчишки.
– Немедленно к пещере, я еще успею выжечь яд!
Когда Хирон рассматривал руку парня, к нему подбежал его ученик Асклепий с узелком разнотравья.
– Бедняжка,– посочувствовал Асклепий, развязывая узелок.– Подожди, я знаю, как тебе помочь... Учитель, позволь мне попробовать!
Он вытащил какое-то зелье, растер и приложил к тому месту, где парня укусила змея, а потом перевязал рану. Спустя несколько минут поинтересовался:
– Как самочувствие? Тебе лучше? Я недавно проверял эту траву на волчице – бегает, хотя бы что!
– Спасибо, Асклепий, мне уже лучше, я и пальцами могу пошевелить. Пусть те-бе помогают боги!
Хирон лишь улыбнулся и погладил находчивого ученика по голове.
– Ты еще опередишь познаниями своего учителя,– сказал он.– Вот и хорошо! Может, настоящим целителем станешь.
Кентавр словно в воду смотрел, оправдались его слова.
Вырос Асклепий, оставил своего учителя, спустился с гор в долины к людям и у него заболело сердце от жалости к ним. Он видел, как их обсели болезни – люди умирали в страданиях.
Скоро вся Греция заговорила об Асклепие – сыне Аполлона и царевны Корони-ды, который излечивал разными травами больных, давал им надежду на жизнь.
Странствуя по стране, Асклепий влюбился в очаровательную Гелиону, которая родила ему три сына. Он учил их сызмальства своему ремеслу. Со временем они также прославились, как хорошие врачи.
Подалирий, старший сын Асклепия, помогал раненым у стен Трои. Средний сын, Махаон, успешно занимался медициной в Фессалии.
Третий сын Асклепия, Телесфор, хотя и казался немножко странным, поскольку круглый год носил теплую одежду, но, как и отец, тоже лечил больных.
Спустя некоторое время в семье родилась девочка по имени Гигия, с мягкой улыбкой и светлыми глазами. Она стала богиней здоровья.
Тем временем Асклепий также не сидел, спустя рукава. Работы у него было много. Люди славили неутомимого доктора, который не только исцелял больных, но даже воскрешал мертвых.
Но не все радовались успехам всесильного целителя.
Так, Аид, властелин потустороннего угрюмого царства теней, свирепствовал, что к нему уже не прилетают души умерших.
Аид очень отличался от своих братьев и сестер, он появлялся на Олимпе в черной одежде, всегда понурый, с глазами, налитыми кровью. Казалось, что сейчас из него извергается пламя и дым, за это его и не любили другие боги.
Как-то Аид пожаловался Зевсу:
– Брат, ты вот расселся на своем троне и не видишь, что творится на земле. Харон, который раньше перевозил души покойников тысячами, ныне дремлет, опер-шись на свое обветшалое весло. Дорога к аду зарастает травой. Ты только посмот-ри, что там творится! Я посылаю Смерть к людям, а она возвращается с пустыми ру-ками. Смерть бессильная против волшебств Асклепия.
Услышав такое, Зевс обеспокоился. Бывали времена, когда он, увлеченный пи-рами и забавами, забывал о земной жизни и грешных людях на целое столетие. Громовержец поднялся с трона, глянул вниз и увидел, что смертные жили в согласии и счастье.
“Да, время навести порядок в своем царстве”, – подумал владыка мира.
Вдруг громовержец увидел, что Асклепий пытается спасти умирающего. Зевс еще больше разозлился и в ярости бросил молнию в целителя.
Сразу воздух наполнился рыданьями и воплями – и долетели они к Олимпу.
– Аполлон, солнеликий бог! У нас отняли твоего сына Асклепия, славного цели-теля. Отомсти за него!
А на Олимпе боги будто не слышали проклятий и стенаний – они продолжали трапезу.
Но Аполлон услышал плач людей. Он нахмурился и, перебросив через плечо лук со стрелами, спустился на остров Сицилию.
Аполлон стоял на скале вулканической породы Этна и смотрел вниз, туда, где жили три циклопа – чудовищные гиганты с одним глазом на лбу. Они верой и прав-дой служили Зевсу – тяжелыми молотами выковывали для него молнии.
Три стрелы Аполлона сделали свое дело: циклопы скончались тут же, в кузни-це. Таким образом он отомстил за смерть своего сына.
Конечно, Зевсу молнии служили незаменимым оружием, поэтому царь всех бо-гов был вынужден укротить свой гнев и помириться с Аполлоном.
– Сын, отныне двери Олимпа для тебя всегда открыты,– молвил Зевс.– Я не только возвращу жизнь твоему сыну, но и сделаю его бессмертным. Прошу тебя, оживи моих рабов.
Так и случилось. Циклопы и дальше служили Зевсу. Асклепий же стал бес-смертный и люди прозвали его Сотирон, то есть спаситель. Дети же Асклепия про-должили дело отца, учили этому искусству других людей.


Царица Ио

Полновластная хозяйка Олимпа Гера всегда сидела на золотом троне рядыш-ком с громовержцем. Он ее уважал, а она была ему хорошей советницей.
Гера знала о том, что Зевс, используя свою большую власть, частенько влюб-лялся в земных царевн-красавиц. Ревнивая Гера, прибегая к женским хитростям, пыталась препятствовать этому, а женщин, на которых громовержец ложил глаз, преследовала всю жизнь, да так, что нигде несчастные не имели спасения.
Подобное случилось и с дочерью аргоского царя Инаха. Зевс влюбился в Ио, а Гера решила согнать на девушке злость. Чтобы защитить царевну от мести богини, громовержец превратил ее в белую телку.
Гера, увидев красавицу телку, поняла, что это проделки ее мужа. Она угнала телку в горы, а чтобы она не удрала, привязала ее к дереву и поставила охранника – стоглазого гиганта Аргуса.
Никакие хитрости Зевса не могли освободить Ио от колдовства Геры. Никто не сумел бы ее украсть, ибо у гиганта Аргуса имелось сто глаз: когда пятьдесят спало, пятьдесят других бодрствовало. Зевс, потеряв всякую надежду, пригласил к себе Гермеса и сказал:
– Гермес, ты у меня служишь вестником, но мне известно, что ты, хитрец, спо-собствуешь даже ворам и мошенникам. Помоги мне освободить царевну Ио.
Гермес подумал, потом сказал:
– Ладно, хотя мать станет свирепствовать, я для тебя, отец, все сделаю.
Он принял облик обыкновенного путника, отправился на луг, где паслась телка, и заиграл на флейте.
Аргус, возлежащий на шелковой траве, выпучил свои глазища и очарованно слушал неземные мелодии.
– Эй, парень! – со временем он обратился к Гермесу. – Ты бы, голуба, подошел поближе, чтобы мне было лучше слышать.
Гермес сделал вид, что не слышит.
– Ты что – глухой? – разозлился Аргус.– Я не могу сдвинуться с места, посколь-ку стерегу телку. Если она удерет, расплачусь своей головой. Гера меня сживет со света!
– Поглядывай за своей коровкой, пастух,– сказал Гермес.– Как ты хочешь, так не получится! – И продолжал играть дальше.
Сначала Аргус растерялся, потом посмотрел одним глазом на телку, спокойно пощипывающую траву, и завопил:
– Слушай меня, встретимся вот там, на опушке, чтобы нас не увидела Гера, моя хозяйка, телка и так никуда не денется.
Когда Аргус пришел в назначенное место, ближе к лесу, Гермес заиграл снача-ла бодрые мелодии, после перешел к медленным, впоследствии – к колыбельным. Глаза страшилища, один за другим, закрывались...
Со временем Аргус забился в глубоком сне. Гермес убедился, что тот спит, вы-тащил спрятанный меч и отрубил чудищу голову, а сам, насвистывая веселую мело-дию, поспешил на Олимп.
– Ио свободна,– еще с порога доложил, учащенно дыша, вестник.
Зевс так подпрыгнул от радости, что земля вздрогнула. Он сразу же полетел на луг к Ио, но там ее не обнаружил.
Когда Гера узнала, что Аргуса убили, она опередила громовержца и послала на луг яростного овода, чтобы тот назойливо жалил телку. Ио не находила себе места, куда спрятаться от напасти. Заливаясь слезами, она побежала, куда глаза глядят. Бежала по горам и долинам, плыла по рекам и морям, удирая от невыносимого ово-да. Наконец она миновала скифское царство и прибыла на Кавказ.
Когда Ио пробегала мимо скалы, к которой был прикован Прометей, титан предсказал ей:
– В Египте, где могучая река Нил вливается в море, ты найдешь спасение и вернешь себе человеческий облик. Там ты станешь царицей, и начнется от тебя род прославленных героев: Персея, Тесея, Геракла. Именно Геракл освободит меня от этих мучений.
Побежала Ио через царство амазонок, переплыла море, где жили горгоны, на головах которых вместо волос были змеи.
Наконец, обессиленная годами скитаний, Ио очутилась в стране Эфиопии, где нашла реку Нил. Здесь на нее уже ожидал Зевс. Он убил овода и вернул ей челове-ческий облик. А спустя девять месяцев Ио родила сына, которого назвала Эпаф.
Местные жители боготворили Ио и даже после ее смерти называли Исидой, бо-гиней Нила. В честь Ио называется также Ионическое море.
Гера же после смерти Аргуса пристроила его глаза на хвосте своей самой лю-бимой птицы – павлина. И сегодня можно видеть, как на хвостах павлинов они изме-няются на солнце разными цветами.


Данаиды

Внук Зевса, царь Бел, имел два сына, Зевс гордился крепкими парнями, что продолжат род царицы Ио. Но ревнивая Гера, преследующая когда-то любовницу Зевса, теперь пыталась навредить ее потомкам.
Когда они повзрослели, Бел разделил между ними власть: одному сыну – Егип-ту – подарил земли по берегам Нила, где тот создал государство Египет; Данаю вру-чил земли Ливии. У царя Египта родилось пятьдесят сыновей – красавцев, у Даная – пятьдесят красивых дочерей.
Выросли дети, а тут и Гера не замешкалась. Она начала уговаривать Афродиту приказать своему сыну Эроту ранить парней стрелами любви, а девушек – стрелами ненависти. Сыновья Египта влюбились в дочерей Даная, а девушки в это же мгнове-ние возненавидели их.
Но еще перед выполнением приказа Геры Афродита тайно посетила Зевса и призналась:
– О громовержец! Твоя жена решила уничтожить род Ио. Я не могу ее ослу-шаться, но и греха большого на себя брать не хочу.
– Хорошо, пусть продолжится славный род Ио, – сказал Зевс. – Но сделай так, чтобы в Геры не возникло ни одного подозрения.
Итак, Афродита приказала Эроту попасть стрелами ненависти во всех дочерей Даная, кроме Гипермнестры. Самая младшая дочь получила другое назначение – в ее сердце попала стрела любви.
Неоднократно Египет посылал сватов к Данаю – с этого ничего не получилось. Данаиды даже слушать не желали о ненавистных им женихах. Тогда брат пошел войной на брата, чтобы захватить его земли и в той же время силой заставить Дана-ид выйти замуж за его сыновей.
Афина, которая всегда была на стороне справедливости, с целью защиты Да-ная и его дочерей от бедствия, помогла ему быстро построить корабль на пятьдесят весел и сопровождала их в Грецию.
По пути к своему родовому городу Аргосу они остановились на острове Родос, где построили жертовник в честь защитницы Афины. Воздав богине почести у жер-товника, Данай с дочерьми отплыли на родину их бабушки Ио. Дальше путников со-провождал сам Зевс. Когда все сошли на берег, самая младшая дочка Гипермнестра вдруг воскликнула дрожащим голосом:
– Отец, смотри – на нас движется черная туча!
– Дети мои, бегите к священному алтарю, что на холме и никуда от него не ухо-дите. Держите в руках оливковые ветви, и Зевс не допустит, чтобы вас обидели.
Данаиды поспешили к храму, а их отец встревоженно смотрел вдаль, откуда приближалась пыль. Вскоре он увидел конное войско с предводителем спереди. Это был царь Геланор.
– Что тебя, чужеземец, привело сюда? – спросил он у Даная.
– Я не чужеземец,– ответил тот.– Это земля моих предков. Я спасаюсь бегст-вом от преследований своего брата Египта и его сыновей, которые насильно захва-тили у меня землю и хотят насильно жениться на моих дочерях. Защити нас, царь, умоляю!
Геланор созвал народное вече, на котором арговяне, выслушав прибывших, решили принять их под свою защиту.
– Не бегать же им по свету от беды, как пришлось их бабушке Ио. Они полно-правные хозяева этой земли,– провозгласил на вече один старейшина.
Не понравились такие слова царю Геланору. На рассвете ему доложили, что ночью в город зашел волк и загрыз бычка, притом сказали, что это – вещий знак. Волк, вероятно,– это чужеземец, а бычок – их царь. Геланор испугался смерти и убежал с города. Арговяне признали своим царем Даная, но, чтобы не пролилась кровь, решили предложить ему отдать дочерей за сыновей Египта. Данай согласил-ся с решением арговян.
Вечером он собрал всех своих дочерей и сказал:
– Дети мои, воля ваша, вам решать, что случится после, но завтра – играем свадьбу. Иначе нам всем угрожает смерть.
– Хорошо, отец,– ответила самая старшая дочь,– пусть будет по-твоему! Но просим, дай нам кинжалы для самозащиты, вдруг женихи замыслили нас убить, что-бы уничтожить наш род.
– Ладно, дочь! Завтра после свадьбы я положу каждой кинжал под подушку.
Свадьба была пышная. Пятьдесят пар молодых сидело за предлинным столом, который прогибался от разных блюд и вин. Жители Аргоса пили, веселились и сла-вили нового царя. Никто даже подумать не мог, что этой ночью случится беда. Да-найцы договорились погубить немилых им женихов, только Гипермнестра, которая влюбилась в Линкея, не могла причинить ему зло.
Когда все в дворце уснули, она, обняв крепко своего любимого, сказала:
– Любимый, я хочу, чтобы мы навеки были вместе, но для этого тебе нужно не-медленно оставить дворец и ждать моего сообщения.
– Что может со мной случится?
– Не спрашивай, злое намыслили мои сестры, я тебя выведу тайным ходом, а дальше – ты уже сам. Жди на мое сообщение в ближайшем селе.
Утром Данай обошел комнаты молодых – и в каждой он нашел мертвого суже-ного. И лишь в комнате самой младшей дочери Данай застал одинокую Гипермнест-ру.
– Почему ты не сделала, как твои сестры? – спросил Данай.– Теперь аргосцы будут говорить, что ты спасла врага. Они совершат суд над тобой.
– Напрасно, я люблю Линкея, а сестры своих женихов ненавидели!
Собралось народное вече, чтобы придумать наказание для Гипермнестры, но внезапно появилась Афродита. Она горделиво осмотрела толпу и сказала:
– Зевс благословляет бракосочетание Гипермнестры и Линкея, а вам, Данаиды, после смерти в царстве Аида придется искупить грех – вечно будете наполнять без-донную амфору водой. А ты, царь Данай, устрой спортивные игры в честь олимпий-ских богов, победители поженятся с твоими дочерями. На белом свете они будут прощены.
Свадьба длилась пятьдесят дней. Афина была почетной гостьей на венчанье Гипермнестры и Линкея, этой достойнейшей пары.

Аталанта

Жители города Схены перессказывали друг другу удивительную историю, не-давно услышанную от двух чужих людей на базаре. В горах они будто видели краси-вую девушку с луком. Она охотилась на диких зверей.
Слухи дошли даже к царскому дворцу. Много лет здесь не видели улыбок, не слышали радостных голосов. А теперь царицу было не узнать. Услышав удивитель-ную новость, она изменилась на лице, ее походка стала уверенная, быстрая!
– Что с тобой? – спросил ее царь Иас. – Ты словно на свет родилась.
– Конечно, – ответила она, – я давно ждала этой минуты. Мне кажется, что на-шлась наша дочь.
– Откуда ты это взяла?
– Помнишь, сколько я слез пролила за дочерью, которую ты приказал слугам отнести в горы? Видите ли, тебе нужен был сын, наследник трона! – укоряла царица. – Ты отказался от нее! Столько лет прошло с тех пор, но разве такое можно за-быть?!
– Милая моя, не растравляй мое сердце. Ты забыла, как уже на следующий день я разослал всех своих воинов, чтобы разыскать ее? Они обшарили все уголки в горах, но, к сожалению, дочери не нашли. Я же покаялся и умолял богов помочь нам.
– Боги не благосклонны к тебе, ибо ты любишь только золото и серебро!
– Разве, я не хотел покаяться в своей вине?! – оправдывался царь.
– Ладно, прикажи, чтобы привели этих двух чужаков во дворец. Пусть расска-жут, что они знают о нашей девочке!
– Как ты знаешь, что это она?
– Сердце подсказывает...
Царь приказал привести в тронный зал чужих людей.
– Мы о девушке знаем очень мало,– рассказал один, – да и видели ее лишь раз. Как-то, путешествуя, мы решили отдохнуть у подножья горы, когда вдруг с кус-тов выпрыгнул олень и остановился на скалистом выступе. Вскоре появилась де-вушка. Она была увлечена погоней, лицо ее сверкало от радости. Исчезла она вне-запно, как и появилась. Мы слышали много об этой девушке. Кое-кто называет ее нереидой, другие говорят, что это обыкновенная девушка. Но в осанке чувствуется величие, горделивость. Один старец говорил нам, что эту девушку еще ребенком нашла медведица, потерявшая своего медвежонка. Она отнесла девчушку к себе в логово, кормила своим молоком, согревая от холода. А вскоре, еле поднявшись на ноги, маленькая проказница уже носилась по горам.
Царица разрыдалась.
– Это моя доченька, – всхлипывая, говорила она. – Это мой любимый ребенок!
Тогда царь Иас приказал:
– Воины и слуги мои! Отыщите царевну и приведите во дворец!
Когда воины нашли царевну Аталанту – так дочь называла царица с первого дня ее рождения – радость вернулась во дворец.
Аталанта была счастлива, что у нее появились родители. Особенно она полюбила матушку, которая не чаяла души в ней. Царица не оставляла дочери ни на минуту. Но стены дворца для девушки были тесные, ведь она привыкла к свободе.
– Мама, разреши мне ходить на охоту! Не бойсь за меня!
Царица понимала, что удержать девушку ей не под силу.
– Хорошо, доченька, – соглашалась она, – но будь осторожна. Ты же знаешь, что у меня никого дороже за тебя на свете нет!
Царевна, похожая на богиню охоты Артемиду, с луком и стрелами по целым дням исчезала в лесу и домой возвращалась поздно вечером, но всегда с добычей.
О мужестве и ловкости Аталанты вскоре узнали по всей стране. Греческие ге-рои приглашали ее на охоту.
Однажды Аталанта с Ясоном и его друзьями были приглашены героем Мелеаг-ром охотиться на калидонского вепря.
Мелеагру сообщили, что в их краях появился страшный вепрь, как бык боль-шой. Он уничтожает все вокруг: опустошает поля, вырывает с корнями фруктовые деревья, крушит дома, нападает на людей.
Услышав такое, Мелеагр объявил на всю Грецию, что он собирает желающих пойти вместе на страшного зверя. На призыв Мелеагра съехалось много людей – каждый имел за честь поохотиться с героем.
В город Калидон прибыли афинский царь Тесей; Ясон, который прославился в походе аргонавтов за золотым руном; известный целитель Асклепий; Пелей, отец прославленного Ахилла; сыновья-близнецы Елены прекрасной, из-за которой много лет длилась Троянская война; брат матери Мелеагра и много других.
Среди прибывших выделялась девушка в коротенькой юбочке, как и в Артеми-ды. Она была вооруженна луком и стрелами.
Герои хорошо ее знали и уважали за ловкость и умение метко стрелять. Они считали девушку себе равной. Это была Аталанта. Собравшись вместе, все пошли в лес искать вепря.
Это был знаменитый поход героев. Молодые и сильные, они были готовы к но-вым подвигам.
Охотники договорились, кто первый убьет вепря, тот забирает голову зверя, как трофей. Поэтому сердце каждого переполнялось волнением. Они шли молча, тихо ступая по лесному мху. Вдруг под ногами в кого-то треснула сухая ветвь. Охотники начеку остановились, прислушиваясь, – не испугали ли случайно зверя.
В это мгновение впереди качнулись ветки и к ним долетел рев вепря, разбу-женного, вероятно, звонким треском. Еще не успели охотники приготовиться, как пе-ред ними появилось страшилище, но, увидев тьму-тьмущую вооруженных людей, развернулось и бросилось в чащи.
Стрелы, выпущенные вдогонку, не попали в вепря. Охотники начали преследо-вать зверя. Впереди всех бежали Мелеагр и Аталанта. Они первые увидели пещеру.
– Поспешим, пока он не спрятался в своем логове! – крикнул на бегу Мелеагр.
Вепрь, добежав к пещере, на мгновение остановился, повернул к преследова-телям голову и разинул свою страшную пасть. Рядом с ним уже был Мелеагр. Он взмахнул топором, но не успел ударить зверя. Чудище вдруг пошатнулось и распла-сталось мертвое на земле. В его шее торчала стрела. Это была стрела Аталанты. Мелеагр добил вепря топором. А тут нагрянули и другие охотники.
– Молодцом, Мелеагр! – выкрикнул Ясон.
– Это не моя заслуга, – оборвал его Мелеагр. – Я только закончил работу, кото-рую сделала Аталанта. Это она смертельно ранила зверя.
– Но я видел, что ты ударил его топором по голове! – возбужденно кричал Ификл, брат матери Мелеагра.
– Не гневи меня, дядя!
– Я видел, что ты первый ударил топором, а потом вепря нашла стрела Ата-ланты. Я говорю правду! – настаивал на своем Ификл, ибо ему не понравилось, что их опередила какая-то девчушка.
Ификл исподлобья посмотрел на Аталанту, а она словно и не слышала его слов и не желала ему отвечать. Девушка повернулась, чтобы уйти. Ификл рассер-дился и начал над ней глумиться:
– Смотри, молчит, будто язык проглотила. Значит, это правда!
Мелеагр придержал Аталанту за руку.
– Не спеши, – сказал он спокойно. – Ты первая поцелила вепря, поэтому голова принадлежит тебе.
Аталанта мягко улыбнулась герою и тихо ответила:
– Для меня это не важно, я знаю, кто победитель, и этого мне хватит.
Ификл приблизился к девушке. В его глазах была ненависть.
– Ты знаешь, как победила, да? – дрожа от свирепости, визжал он. – Зато я знаю, почему ты попала в зверя первая!
Мелеагр, видя, как нестерпимый родственник досаживает Аталанте, выхватил с ножен меч и закричал:
– Вон, иначе я не ручаюсь за себя! Я говорю, что победила Аталанта!
Но Ификл не слушал и грозно наступал на девушку.
– Стой, я кому сказал! – крикнул еще громче Мелеагр. – А то будешь иметь де-ло со мной, напрасно, что ты мне родственник!
– Вероятно, тебя ранила стрела Эрота, – зашипел от злости Ификл, – и ты влюбился в девчонку, а дома Клеопатра с детьми ожидают тебя!
Побледнев, Мелеагр бросился на дядю. На какое-то мгновение их мечи скре-стились. Ификл был сильный воин, но племянник оказался ловче. Он одним ударом выбил оружие с рук подстрекателя и нанес ему удар мечом.
А потом, отрубав голову вепрю, бросил ее под ноги победительнице.
– Это тебе на потеху, смелая Аталанта! Ты ловко исполнила свою работу и по-бедила достойно!
Возвратясь домой, Аталанта долго размышляла над тем, что случилось с ней на охоте. Ей действительно нравился Мелеагр... Она гнала эти мысли, а потом по-клялась, что никогда не выйдет замуж.
Родители очень любили Аталанту и хотели видеть ее счастливой.
Как-то Иас обратился к царевне:
– Доченька, три царя сватались к тебе.
– У меня есть покровительница Артемида, я дала слово. Разве я могу нарушить клятву, принесенную богине? Это она всегда помогает мне на охоте.
Но отец не отступил от своего. Ежедневно он напоминал Аталанте, какая она красавица, что все цари Греции желают, чтобы она выбрала кого-то себе в мужья.
Наконец Аталанта согласилась.
– Ладно, – сказала она родителям, – но знайте, каждый, кого я одолею в сорев-нованиях, поплатится головой!
Аталанта считала, что так она сможет отвоевать себе свободу и родителей не обидит резким отказом.
Эта новость облетела всю Грецию. Сразу же много храбрых воинов согласи-лось на опасный шаг. Но, к сожалению, это сватание стоило им жизни. После много-численных неудач влюбленных в царевну юношей не находилось смельчаков, же-лающих испытать свое счастье.
Уплыло много времени.
Однажды родители сказали царевне, что с ней хочет посоревноваться царевич Меланий. Аталанта лишь пожала плечами:
– Пусть попробует, – она была уверенна в своей победе.
В это время в храме Афродиты царевич перед статуей богини умолял:
– Афродита, богиня красоты! Помоги мне победить девушку, которую я люблю. Перед тобой юноша, который боготворит тебя! Сделай чудо, иначе я погибну!
Царевич посмотрел на статую и ему показалось, что Афродита улыбнулась ему. Вдруг с ее хитона скатилось на землю одно яблоко, потом – второе, за ними – третье. Яблоки были одно другого лучше. Меланий от радостей спрятал их в пазуху, а потом, припав губами к холодным мраморным ногам богини, прошептал:
– Афродита, славься в веках!
В следующий день тысячи болельщиков собрались на стадионе. Они нетерпе-ливо наблюдали за тем местом, откуда должны выйти Меланий и Аталанта.
На мраморном троне сидел, понурившись царь. Он догадывался, чем закончит-ся соревнование, и горевал, что так и не дождался наследника трона.
Двое молодых людей ожидали начала соревнований...
Аталанта была спокойная. Она искоса посмотрела на своего соперника. Мела-ний вежливо улыбнулся царевне, словно давнему своему другу. По команде они стремительно кинулись на арену стадиона. Спереди на мраморной колонне было написано: “Победи!”. Бегуны прошли ее, потом – другую колонну с надписью: “По-спеши!” Аталанта побежала еще прытче.
Именно в это мгновение перед ней покатилось золотое яблоко. То Меланий вы-тянул его из пазухи и бросил царевне под ноги. Девушка остановилась, чтобы по-добрать его, – и юноша пробежал мимо нее. Стадион взорвался ревом.
Аталанта, пряча яблоко, ускорила бег. Она легко обогнала юношу и уже при-близилась к третьей колонне с надписью “Разворот”, но тут к ее ногам прикатилось второе, еще краше яблоко. Царевна наклонилась за яблоком, и Меланий снова опе-редил ее. Он вышел на финишную прямую и, казалось, что его не догнать. Но только не Аталанте! Под возгласы болельщиков она стрелой полетела вперед, обогнала парня, но вдруг перед ней появилось третье, самое лучшее яблоко, – такого она не видела никогда в жизни! Аталанта не могла его не подобрать.
Эта задержка стоила царевне дорого...
Юноша первый добежал к финишу, а потом в его объятия попала и Аталанта. Так царевич Меланий стал женихом Аталанты.
Аталанта и Меланий жили долго и счастливо. Они любили друг друга.
Но горе не миновало их семьи.
Как-то влюбленные блуждали по лугам и лесам. А когда полил дождь, спрята-лись в храме Зевса, чтобы переждать его. Но ливень не унимался. Счастливые мо-лодожены обнялись, чтобы согреться, и задремали. Громовержцу их объятия в хра-ме показались кощунством. Статуя Зевса вдруг зашевелилась, задвигалась, и с ал-таря на них вылетело пламя. В миг Меланий превратился во льва, Аталанта – в львицу.
С тех пор они стали царями лесов и гор.