Вельможи рода Тайра покидают старую столицу

[Вельможи рода Тайра покидают старую столицу Рокухара]


Камни остались в золе
       там, где Феникса высилась зала.
Выбоины от колес –
       там, где прежде карета стояла.
Столько прекрасных принцесс,
       царедворцев когда-то съезжалось
В этот чертог, где звучит
       бури стон, пробуждающий жалость!
Веет печалью в садах
       при покинутом женском покое.
Будто слезами, кропит
       их вечернее небо росою.
Стены в убранстве зеркал,
       и на ширмах – узоры нефрита
Стали добычей огня.
       Драгоценная утварь разбита.
Даже сторожек лесных
       не осталось в угодьях, где птица,
Рыба, непуганый зверь
       на приволье любили резвиться.
Множество пышных палат,
       где первейшие жили вельможи,
Вплоть до министров, князей,
       что к монарху пресветлому вхожи, –
Все, услаждавшее взор,
       что века богатело и крепло,
Пламени обречено,
       стало грудами угля и пепла.
Жерди, солома, камыш –
       все бессчетные смердов жилища,
Верных вассалов дворы
       были отданы пламени в пищу,
И трепетали сердца
       перед страшным всевластием рока,
Что низлагает владык
       и державы карает жестоко.
Так и в былые года
       погибали великие страны:
Росные травы взросли
       на руинах твердыни У-вана.
Циньской империи мощь,
       безнаказанным злом одержима,
Пала, и стольный Сяньян
       запылал в черном облаке дыма.
Строили Тайра в горах
       на крутых перевалах заставы,
Чтобы с заставой Ханьгу,
       с Сяошань им соперничать славой.
Грозной чредою засек
       ощетинились горные склоны –
Северных варваров рать
       прорвалась, разметала заслоны.
Словно Цзиншуй и Вэйшуй,
       были реки в горах, но преграды
Не убоялись в пути
       супостатов восточных отряды.
Ведал ли кто, что придет
       час для Тайра бежать из столицы,
Чтобы в безвестных краях
       по лачугам убогим селиться?
Им ли, привыкшим блюсти
       при дворе церемоний порядок,
В западных весях сносить
       дикость нравов и грубость повадок!
Равные славой имен
       богу водной стихии, Дракону,
Что, восседая меж туч,
       не подвластен земному закону,
Стали подобны они
       мелкой вяленой рыбе на низке.
Кто из великих досель
       опускался с вершины столь низко?
По мановению вмиг
       чередуются радость и горе;
Недолговечный рассвет
       увяданьем сменяется вскоре.
Тяжко порой провожать
       даже день, вытесняемый ночью, –
Что же о смертных сказать,
       бренность мира узревших воочью?!
В годы правленья Хогэн
       были Тайра – как вишня весною;
В годы Дзюэй перейдя,
       стали палой осенней листвою...