***

       
Цветастой мишурой душа моя объята.
Она сменила крой, побелку многократно.
Она взялась за ум, прислушалась к сознанью -
Полна высоких дум и нот самопознанья,
Бежит от суеты, к толпе давно остыла,
Глотает виражи неспетого мотива,
Уходит по ночам, зализывает раны.
Она зевает там, где эпотаж - экранный,
Где в напускных страстях всё - слишком пародийно,
Где чувства - на сносях - вот-вот! - многосерийно,
Где тишина в тоске повеялась за пивом,
Поставлен дух на кон, все пробы выжить - лживы,
Где меркнет небосвод - всё под луной не ново -
Утрачен смерти код - но будет найден снова.
И так - в который раз - спираль идёт по кругу,
Притягивая нас - инстинктами друг к другу,
Забыв знакомый текст, поставив крест, как точку.
Я не из этих мест - я не жена, не дочка -
Под тихий голос дней, ночей в придачу - тоже -
Я становлюсь живей, отчётливей, моложе.
Цветною мишурой душа моя объята -
Мне радостно с собой, как в праздничные даты,
Летаю в светлых снах - их детскость не нарушу -
И к новым рубежам оттачиваю душу.
_________________________________
Я знаю эту боль - в ней светится луна,
И льётся спелый яд тягучею рекой -
Слизала залпом всё, как водится, одна:
Пьяна теперь хожу - до чёртиков - тобой.
Увижу эту боль - и снова пристаю:
А вдруг отвалит мне, хоть капельку себя?
Я утоплю печаль. Ей нежности налью -
И - с болью пополам - помянем мы тебя.
А память бьёт под дых - о каторжном тебе -
Завешу зеркала, отправлю с миром боль.
Как выдержала всё предательство в судьбе,
Молитву бросив в стих? Прости меня, любовь.
__________________________________________

Судьба замуровала нашу боль в сугробы белые и спазмы января.
В окошко бьётся птицею любовь - не бросить чувствам в душах якоря.
Мы протрезвели - старая игра - устали падать, тянет полежать.
У ангела, два выдернув пера, отправились - кто спать, а кто - кромсать
Ночную тишину навзрыд стихом - авось зачтётся в стужу поутру!
Луна в запое - добрый, старый ром не предсказуем. Я слезу сотру,
Сбежавшею строкою по щеке - авось пригреет - старая игра:
Всё бьёт на жалость. Ром горит в руке и просится в желудок - для пера
Не слишком романтично, но зато - так очевидно. В муках января
Томленье с нежностью опять ушли в запой, позоря ангела,под перегар паря -
Над миром золотисто-голубым - без повода сведения счетов,
Вне времени, пространства - лёгкий дым - под радость избавленья от оков.
Судьба замуровала нашу боль в сугробы белые, в разлуки января.
Мы проиграли, сдав за так любовь холодным, девственным,заснеженным полям.
___________________________________________
Всё остальное запутала осень.
Небо путаною тянет асфальт.
Слившись - по серому в серое - просинь
Не отчеканилась - видно, не фарт!
Я разуверилась в женском начале.
Я разбрелась по непрошеным снам.
Души до дыр мы с тобой заласкали -
Долго, прерывисто, чаще - не там:
Тихо входили, навзрыд уходили,
Каялись в чём-то - хотелось тепла.
Мы узнавать по теплу разучились -
Нюх потеряли, бредём со двора
Прежних попыток в судьбе состояться,
Держим поджатыми наши хвосты -
Некуда стало и незачем рваться -
Как непонятны былые «понты»!
Утро от вечера неразличимо.
Осень украла у времени стиль.
Я обозналась - ты за угол, мимо -
Тихо ушёл, отчеканившись в штиль.