***

       
Февраль. Приручала к своей ностальгии,
Любила неясность, запутать могла.
Потом исчезала под вьюги нагие,
И снегом взбивала сугробы. Легла
К ногам, утомлённым ночными речами,
Прозрачным смятением женских начал.
Я падала снегом, смущала словами.
 И голос души к откровению звал.
Снег чувствует сутью, что чисто и свято,
Что надо прощать. Как ты жил без любви?
Ты помнишь их шорохи, запахи, даты.
Меня с ними нет - не ищи, не зови.
Я выпала снегом, в сугробах скиталась
По холоду ночи - бескрылой, немой.
Любили тебя - и об этом не каюсь.
Люблю - промороженной женской душой.
Тебя приручала к своей ностальгии.
И вот - приручила. А что же со мной?
Намеренья были, поверь мне, благие.
Но я растворяюсь с рассветной звездой.
Люби мои мысли под смутные речи,
Печаль откровенья под сладкую боль.
Нам выпало мало. Но как грели встречи -
Под спазм снегопада и веру в любовь.
       ______________________________

Пускай хлеба по текущей воде,
Не зная, не видя и даже - не слыша,
Не узнавая узнаваемое в себе,
Не привыкая к дому или к еде,
К женщине, ребёнку, надёжной крыше -
Даже небесной, опрокинутой болью в тебе.
       ________________________________
Сирень не помнит. Память ни к чему -
Луне, созвездиям, печали и воде.
Стань просто небом - и осилишь звёздность,
Которая приближена к тому,
Кто грустно молчалив - всегда, везде -
Оттачивает нежностью бесслёзность.