***

       
Товарно-денежные отношения берут своё, проникнув в кровь,
Разрушив живость ощущения игры в бессмертие. И новь -
От жизни купленной - иная. А явь - товар - не более.
Всё на продажу! - синева ли, пронизанная светлой болью,
Ребёнок ли - глаза распахнуты, и женщина - комок у горла -
Всё на продажу! - тянет затхлостью от ценников из жерла морга.
       ______________________________________
Барабанит дождь по крыше. Ночь вонзилась в мокрый сад.
Вслушиваюсь - что я слышу? - я живу с собой в разлад!
Театрально, мрачно слишком, зябко, пыльно и темно -
Не хочу сидеть над книжкой, где всё так, как суждено,
Где разжевано так длинно суть страстей - от сих до сих.
И поленья тлеют дымно, завывает ветер - псих.
Капли падают на крышу, а по стёклам - водопад.
Я давно гостей не слышу, я живу с собой в разлад.
Не хочу я жить, как надо. Надо всем - не надо мне.
Декорацией для сада служит ночь. Наедине
Существую с непогодой - ну и что? - пускай знобит.
Всё проходит: дождь - к исходу, тучи ветер теребит!
К причащенью ночь подвластна - отворилась изнутри,
К обновленью сопричастна, что маячит впереди!
 ______________________________________________
Перехожу дырявый мостик - внизу вода, как бирюза -
Сверкает благородным лоском живого зеркала. Слеза
Предательски подкралась к веку - резь света в тысячу свечей -
Вот так прощается век с веком, день с ночкой грешною моей.
Трава устала от топтанья - что за судьба? - кому не лень
Снуют, гонимые желаньем, свет перекраивая в тень.
И ветерок забыл, что молод, затих сонливо, как старик,
Тень не отбрасывает холод, где зной главенствовать привык.
Листва прохладою не дышит, не насыщает вдохом грудь,
Для глаза - слабо заколышет верхушками - и всё, забудь!
Степенно всё, надменно даже - и лес, и вялая трава,
И жук необычайно важен, как тронный принц в мирских правах.
Богоявленья слышен голос во всём под явью голубой -
Насыщенной, как полный колос - предвестник зрелости иной.
       ______________________________________
Мой грех лишь вызывает смех -
У тех, кто грешен.
А смех мой - более, чем грех,
Кто безутешен.
       ________________________________

Всё, что предвижу - не дать ненависти прорасти -
В нервном до дрожи и вязком желании,
Не дать её повода вслепую вести
До сатисфакции одичанием.
Ощущение радости - слепо капает дождь
На изумрудный зрачок винограда,
Упругостью листьев овладевает ночь
Негой томленья до полной отрады.
Прозрачный воздух - как белый лист:
Я его впитываю - или он меня?
Бог - ирреален, как птицы свист,
Как взгляд ребёнка на тёплый ливень.
Всё, что предвижу - не дать ненависти прорасти
В нерасторопно упрямую душу,
Которой не удаётся никак спастись,
Первопричину неба любовью разрушив.
       ________________________________________

Появился ненадолго, сплёл капкан из вечных слов,
Нежно улыбнулся, ловко бросил сети на улов.
Придыханье залпом выпил - так смотрел, как страстно жил,
Все опоры напрочь выбил - как же раньше был не мил?
Снизу вверх глядел волнуясь, будоража выдох-вдох,
И дрожал, в уста целуясь, и не смел, хотя всё мог.
Правила игры не новы - ты их знаешь, Дон - Жуан,
Но сама я - Казанова - и легко введу в обман:
Подыграю поцелуем - мне знакома эта страсть -
Боже правый! Аллилуя! Дай любви нам, что б пропасть!
 _______________________________________

Имеет смысл лишь то, что - неделимо,
Всё остальное - на нарез бисквит.
Пустыни - беспросветно нелюдимы:
Пророки выдохлись - им искус не велит.
_____________________________________________
Грудь наливалась, тело хорошело,
Глаза искрились - старая игра,
Пружинили напористые ноги -
Топтали чьи-то судьбы озверело
И знали чётко - впереди борьба
За место, что под солнцем на итоге.
       _____________________________________
Время отсуетилось. Вечер принёс усталость.
Мутное небо укрылось пледом из звёзд. Уже старость
Чувствуется острее - или больнее? - не знаю.
Ветер сопрано заводит и тишину выпускает.
Та сторожит одиночество, память-золу вороша.
Привычка отточена к отчеству, а с холодом свыклась душа.
За так не клюётся на новое - забытые боли дороже,
Пунцовое памяти облако встречает закат. Стали строже
Слова - в непомерности - сдержаны, лицо опускают при встречах,
И жесты - не рвутся, а держатся друг дружкой - так проще и легче.
И значимым стало - случайное, случайным, напротив, всё значимое.
Уже не волнует так тайное, обиды не требуют сдачи.
Прощать стало проще простого, прощаться - куда тяжелее,
Не вспомнить лица дорогого, огонь у камина не греет.
И страшно, как раньше, проматывать остатки свободы и времени.
Угодно втихую залатывать дни - полные пресного бремени.
Друзья не припомнятся старыми - остались-то все молодыми! -
Когда-то, пылая пожарами, друг дружкой всерьёз дорожили.
Сольюсь с молоком одиночества. Плевать мне на жизни итоги.
Другим занимаюсь я зодчеством - себя расчленяю на слоги -
На звуки, согласные, гласные - теперь я, скорее, часть речи.
И с миром я в полном согласии, когда приближается вечер.
 ____________________________________________
Тишина порождает сопричастность
К летним звёздам, деревьям в соку.
Я себя ощущаю частностью
Дня шестого - что в этом толку:
Суетиться, опровергая молчание,
Самое верное из всех языков,
Окунувшееся в одичание
И манерность базарных оков?
Дождь стекает ко мне на ладонь
Мокрой свежестью слёзного лета,
Соком яблока - лучше не тронь
Память Евы о том ярком свете,
Когда время не начало ход -
И события - те, что мгновенны -
Стыли вечностью. Семь стройных нот
Не вскрывали тональностью вены -
А молчали молчаньем ягнят,
Приготовленным небом к закланию.
Я не вспомню - ни райских тех врат,
Ни себя в потаённом молчании.