***

       
Тебя держала, как могла. Но стряхивала пепел ночь.
Тиранила насквозь молва сомнений действа, чтобы прочь
Когда-нибудь слова изъять из онемевшего тебя -
Так сердце учатся сжимать в кусок металла. Знала я,
Что этим кончится. Зачем пыталась уберечь себя
От разрушения? - нет тем, достойных нелюбви. А я -
Немногословна, пленный друг, избравший страх на все века
В предательстве. Как узок круг, очерченный судьбой, пока -
Ты не оглох - всё впереди - не держит очертаний день.
И ночь прощанья позади затягивает вдох в ремень
На выдохе. Как нежен вдох! Дрожит несмелая рука,
Не ведая, что всюду - Бог. И даже в этом. На века.
       __________________________
Стекало время на ковёр, оплавленное битвой слов.
Тускнела вечность, где из нор сочилось завыванье вдов,
Оставленных на произвол - судьбы, накликанной зимой,
Принесшей, как вязанку дров, разрухи тягостный запой.
Зачем идти, никто не знал. Кому отдаться, коль зима
Внутри застыла? Льдов накал немногословен. Ночь нема:
Открыла настежь чёрный рот заснеженной до глаз пурги.
Прощения никто не ждёт отсрочкой казни за долги
Грядущего. С волками выть запойно выпало с тоски -
Звериное пригодно жить так достоверно, что виски
Гудят, предчувствуя разбой под слабый всплеск слезливых слов,
Твердящих жалобно: Бог мой, - что значит: не сносить голов!
Уже зима сглотнула боль картинкой виселицы дней,
Когда повсюду белый снег, пречистое во мгле ясней!
       ___________
Высшая плата - всегда за гармонию.
Что это - рок? Может, чья-то ирония -
Платить за божественный, благостный знак?
Ему нет цены. А мы вносим пятак
За боль и любовь, что дарованы свыше.
Опять эти звёзды, нагие над крышей -
Всё смотрят, как мы оставляем любовь -
Гонимые ветром, привычным безволием,
Невежеством духа, покорного телу -
Им нет никакого до нас, смертных, дела -
До тех, кто уже никогда не полюбит.
Не звери мы, нет. Но ещё и не люди.
       ____________________

Я наступала на те же грабли. Я уплывала по зыбким волнам.
Я в океане все знала капли, что не меняло исходов вольных -
До исступления, изнеможенья и безразличия одиноких -
Не приручилась я к заточенью, поработившего, знаю,- многих.
Слагая сказки иных народов, я сочиняла о вечном притчи,
Замки вскрывала, не зная кодов, и представала в чужих обличьях.
Я в жерле слова переплавлялась, учила гимны иного бога,
Чужими снами я нарекалась, по бездорожью ночной дороги
Ходила пьяно за оправданьем - не получала, ходила снова.
Я выжигала дотла желанья - наверно, в этом была не новой.
Читала боли с листа оттенки и согревалась лихим морозом,
И не бросалась легко на пенки - с шипами дарят венчанья розы.
Искала повод в тени остаться под мимикрию в саду Эдемском,
Привычней стало иной казаться, что б не втираться в доверье к Н-ской
Подружке Музы. Я стала словом, когда узнала, что это можно,-
Была, как видно, крылом готова, судьбу запачкав в пыли дорожной.
Брела пустыней к лесам навстречу, в горах Тянь-Шанских искала правду -
Не находила, но это лечит. Вскрывала сходу чужую карту.
Любила звёзды за бескорыстность, за непохожесть в картинке неба.
Не признавала тупую сытость и уходила от были в небыль.
Любовь растила, вскрывая вены, томленьем душу я причащала,
Не признавала любви подмены - нюх был отточен. Я страхи знала -
Поочерёдно и хаотично, перемещаясь в ночные бденья.
Всё отдавала, что было личным, оставив душу для воскрешенья.
       ____________________________
И бездыханным веет телом угомонившаяся боль -
От поля, леденяще белого, уставшего рядиться вновь.
Круг пройден: жизни - смерти - боли. И завершён. И сдан под снег.
И нет тех дней, залётных боле, когда был времени забег.
Когда цветенье было в радость, пыльцою пачкалась пчела,
Кружил победоносно аист, и ночка нежною была,
Зерно предвосхищало всходы, и нега отдавалась дням,
Не замечая непогоды, подставив таинство дождям.
И стоит ли об этом думать, по крохам счастье вспоминать,
Чтобы всю трепетность не сдунуть, благословенно снег ругать!