***

       
Так упоённо вскидывала осень
Лихой загривок, жёлтый от листвы.
Застыла нерешительная просинь -
Небесная, с повадками вдовы:
Ещё не всё, что Бог дал, отыграла
В лучах солнцестоянья у весны.
Душа скоропостижно обветшала,
Забыв метафизические сны.
О прошлом не вздыхается под вечер -
То откровенней, что не навсегда.
Подул пресытившийся волей ветер.
А я переменилась вся, когда
Узнала придыханье музы в свисте
Пространства в контрабасном сквозняке,
Стремительном в Шопене или Листе
На нотном многозвучном языке,
В прудах, заполонённых свежей влагой
До краешков зеркального литья,
Оплавленного острою отвагой -
Быть беззащитными - такими же, как я,
Припавшая к тебе неоднозначно,
Душой - не телом, тело - на потом,
Союзом - невостребованным брачным,
Небесным - под карающим дождём.
       ___________________________
В тебе - нежность проблесков вольного неба,
И ветра, осипшего от многословья,
И квасного запаха чёрного хлеба,
И мяты, озябшей у снов изголовья.
В тебе - крепость мёда - янтарного, в бликах,
В светящихся капельках медного солнца,
В тебе - срезы вечности в маленьких мигах -
Осколочных, жёстких, отбитых у донца
Вселенной, застывшей на вдохе любовном.
Ещё не закрыто вторжение это -
Во всё, что вокруг оплавляется - словно
Причастностью жить - в озарении светом.
В тебе зреет музыка - плавно и грешно,
На джазовых чакрах спокойного тела -
Изысканно строго, отчаянно нежно,
До хрипа гортанного - страстно и смело!
       _________________________

Я для тебя выкручивала душу.
Она стекала каплями на пол.
Ночь слизывала влагу, вяло слушала -
Томленье вены жаждало укол.
Преобразует чувственность страданья
Истерзанной и замкнутой души?
Как ночь нежна - под то, что без названья,
Как самобытны неги этажи!
Тепло гулять пошло по струнам тела,
Что б опуститься на твою ладонь -
Дрожащую и занятую делом,
Скользящую ритмично - и не тронь
Меня - распятую до оскверненья -
Такую же, как все: плоть без души -
Твой голос, переполненный томленьем,
Шептал украдкой: « Вечность покажи».
И выгибался гласными гортанно,
И в низ спускался по теченью сна,
И прерывался, пропадал туманно,
И возникал, как яркая блесна
Стальной прохладой в резкости согласных.
Без чувств. Не мой. А был ли ты моим?
Как чувственность по-своему причастна
К любви, оплавленной под иллюзорный дым!
Подмены Мефистофель рассылает,
Как грешников, в ночную пелену.
Они давным-давно не различают
Тепла от похоти - промёрзли потому.
Период - душ живых - в оледененье -
Когда-нибудь у вечности пройдёт?
Мной - отогревшейся - линчуют звенья,
Соединяющие прах и небосвод!