***

       

Слишком белые берёзы, беспредельная зима,
У меня гостила проза - и кругом её дела.
От поэзии остался след пичуги на снегу -
Он во мне не оправдался, всё промчалось набегу.
Я тебя воссоздавала из оплавленных руин,
Узнавала, что не знала, будто был в судьбе один,
Будто был из вечной темы о заснеженной зиме,
Возрождались оба - где мы?- отчего теперь неметь
Мне приходится так долго под обледенелость слов,
Завывать залётным волком из простреленных углов?-
А судьба капканы ставит - ну, попробуй, не попасть!
Чисто белое лукавит снегом, брошенным во власть
Зимней стужи, бледной ночи, вечной притчи не о чём,
Что за нас давно пророчит всесжигающим огнём.
Вечер стих в твоих ладонях. Я иная. Ты иной.
Вьюга снежной негой стонет: как люблю тебе, друг мой!

       _________________________________________

В пластах твоих лечила голод желаний чувственного дна,
И проклинала вечный холод скупой души. Царила мгла
В речах и жестах неродивых - ты их бросал по мере сил.
Ты ненавидел нас, строптивых, дрессировал с надрывом жил,
Ты выжимал, как сок , признанья, лакая преданность из нас,
Выкармливая истязаньем грехопадения не раз -
Искал им жертвенную дуру, готовую на стыд и боль,
Лепил из чувств карикатуру и презирал нас за любовь.
Ты верховодил в полнолунье, заглатывая сладкий яд
Залётной недалёкой лгуньи, лгав достоверней во сто крат.
Я верила - веленье ночи - и отдаваться, и хотеть,
И оплавляться, между прочим, надеяться, не смея сметь.
А утром, отрезвляясь быстро, латать сердечко, слёзы лить.
За всё, что было бескорыстным, судьбой по - крупному платить.