***

       
Размолвки оторванного сознания тянули в бесплодие мысли,
Как устали все быть без названия, за пределами собственной выси.
Невозможно слыть выдохом смерти, обесточенной магистрально,
Утвердившись в расплывчатом: верьте! - и не веря себе изначально.
Всё проходит под исповедь боли - о греховном, давайте, не будем!-
Что б не выпасть из заданной роли - кого нет, того крестим и судим.
Позабудь неприкаянность - сможешь! - дай мне имя, себя пересилив,
Ты бесправие крыльев итожишь, ясность темы из ближнего вынув.
Бледность облика впаяна в осень. Что ещё в этой жизни не спели?
Прослезилась забытая просинь, птицы клином во тьму улетели.
       __________________________________________
Послушай, отторжение души
Упирается тупо в открытость неба.
Я тебя позабыла, ровнее дыши -
Что ты знаешь о боли, сомнений не ведая?
Где кочует луна в незадачливой лжи,
Утомлённая пошлостью старых пародий,
Если сможешь, любимый, ровнее дыши,
Меня оттепель неба на выдох коробит.
Чувства вышли в утиль под отливку корней,
Перекормленных влагой забытого лета,
Необъятность твоя и бескрайняя ширь -
Опрокинулись в мёртвое царство ответов,
Где причины не быть, где попытки созреть,
Отследить суету убаюканных линий
Умещаются в ёмкое - больше не сметь! -
Жить в отрыве с тобой под морозы и иней.
       _____________________________
Верни оправданность обугленных небес
Ночного бденья в час изнеможенья,
Дремучестью в нас просыпался лес,
Томлением, недетским прегрешеньем.
Крыло металось под ознобом тел -
Ещё не обесцененных желаньем -
Быть неразрывными, их сладостный удел -
И просто быть - порывом осязанья.
Я сохраню остатки бирюзы
Небесной отшлифованной лазури
На дне души, как шорох стрекозы,
Взметнувшейся наверх, подобно буре.