И слёз над книгой дорогой. Былинка

Заговорили с молодым компьюторщиком о чтении. Парень он думающий, грамотный и технику знает прекрасно.

— А ведь книг скоро не будет, Александр Григорьевич, — заявил он, — столько места занимают, портятся от старости, боятся сырости, и технологический процесс изготовления сложный — оттого и книги дороги. Уже сейчас в Интернете есть электоронные библиотеки, и молодежь читает книги только по компьютеру.

С грустью подумал я, что он прав. Пятьсот лет книга была хранилищем мудрости (и заблуждений) человеческой, мир был без нее немыслим. Изгоняет книгу прогресс… Но на мой век хватит! — успокаиваю себя, глядя с любовью на ряды книжных полок.

«Ум без книг, аки птица спешена. Якож она возлетати не может, такоже и ум недомыслится совершена разума без книг. Свет дневной есть слово книжное», — сказано в сборнике ХI века «Пчела». Люди будущего лишатся прикосновения к книге, к запаху типографской краски, шороха пожелтевших страниц, чьих-то заметок на полях, а иногда и засохшего давным-давно цветка, положенного вместо закладки твоим отцом. Мир становится все призрачнее, и скоро пишущие ручки отменят, видимо, за ненадобностью в виртуальной «действительности», где все будет делаться на бездушной машине. И решения приниматься тоже…

…Нет, жизнь меня не обделила,
Добром своим не обошла.
Всего с лихвой дано мне было
В дорогу — света и тепла…
И летних гроз, грибов и ягод,
Росистых троп а траве глухой,
Пастушьих радостей и тягот,
И слез над книгой дорогой…
Александр Твардовский †1971

Новый год приближается. Странно, как с возрастом утишается радость даже от этого любимого праздника. И дело не в том, что продолжается Рождественский пост, и 31 декабря мы отмечать не будем. Как радовался я в детстве запаху привезенной отцом елки, как мне нравилось наряжать ее, подвешивая на пышные ветки шоколадные конфеты и обернутые блестящей фольгой грецкие орехи, как ждал, когда наконец зажгут на елке свечки! А папа, вывернув наизнанку овчинный полушубок, превращался в Деда Мороза, раздающего подарки. О Рождестве Христовом я тогда и понятия не имел.

Много лет минуло с тех далеких пор. Елку наряжаем уже только ради внука и радуемся его неподдельной радости от зим-него чуда.

… На верху книжного шкафа резво скачет разукрашенная картонная лошадка — единственная елочная игрушка из моего счастливого детства…

Мороз трещит и стонет,
Пугает сторожей,
В нутро подвалов гонит
И кошек, и бомжей.

К прохожим подступает,
Нетерпелив и груб.
И душу выжимает
Из-под пальто и шуб.

Но крепкий хвойный запах,
Что с детства в нас живет,
На гибких колких лапах
Над городом встает.

И вспомнишь праздник краткий
В далеком том году,
Тягучий пряник сладкий
И яркую звезду.
О.Анатолий Трохин, СПб

"ПРОЩАЙТЕ! УХОДИМ С ПОРОГА"
Сегодня 31 января — день папиной смерти в 1981 году от инфаркта в неполных 68 лет. Но главной причиной его ухода была контузия военных лет; да и вся Великая Отечественная война не могла не сказаться на здоровье человека, провоевавшего четыре года на передовой.
У меня такое ощущение, что мы, дети Победы, еще помним и чтим память отцов, еще понимаем, какой ценой они дошли до Берлина. Нынешнее поколение уже воспринимает эту страшную войну за событие далекой истории, а многие просто ничего о войне не знают…

Прощайте! Уходим с порога,
Над старой судьбой не вольны.
Кончается наша дорога —
Дорога пришедших с войны.

Прощайте! Со временем вместе
Накатом последней волны
Уходим дорогою чести,
Дорогой пришедших с войны.

Уходим… Над хлебом насущным —
Великой Победы венец.
Идем, салютуя живущим
Разрывами наших сердец.
Михаил Дудин, СПб

В последние дни декабря, в субботу, выбрались с женой на Рождественскую выставку в Александро-Невской Лавре. Радуюсь, что подобные мероприятия (не нравится это канцелярское слово, но другого не подобрал) становятся традиционными, вживаются в церковный календарь. У стенда, где продают книги, разговорился с молодым посетителем:

— Хорошие стали издавать книги, душеполезные и в руки приятно взять, только я мало сейчас покупаю — непрочитанных много. Но все равно, когда в доме святоотеческие книги, от них благодать исходит — тоже польза, — говорю.

— Мужчина, от книг не может исходить благодать, — ответил молодой человек, глядя на меня, седого несмышленыша. На этом разговор прекратился. Я задумался: неужели он прав?

Знаю одного батюшку-писателя, который нужные ему для работы книги по оккультизму держит в уборной. Открыл «Православный богословский энциклопедический словарь», репринт 1992 года, и читаю: «Действие благодати заключается в том, что она «доставляет че-ловеку познание божественной истины» и указывает «повеления, необходимо нужные для спасения; все это совершается через Сло-во Божие», стр.339. Но ведь Слово Божие рассыпано сверкающими бриллиантами в книгах святых Отцов Церкви, в их поучениях и наставлениях!

Получается, что не могут православные книги не нести в себе благодати Божией.

Православные греки, в отличие от нас, не освящают иконы, считая, что святое изображение уже освящено самим изображением. Или я не прав? Слава Богу, нашел у святителя Игнатия (Брянчанинова): «В книгах, написанных Свя-тыми Отцами, излившихся от избытка смиренных их сердец, живет Благодать Духа Святаго». А я было засомневался…

СТАРИК И БИБЛИЯ
В забытой всеми деревне
живет одинокий старик,
нашел утешенье он в древней
и самой мудрейшей из книг.

Читает он Книгу ночами,
читает в стотысячный раз,
с божницы святыми очами
глядит нестареющий Спас.

И нет одиночества старцу,
и старости нету ему,
небесному светлому Царству
доверился он одному.
Виктор Федоров

..."СОКРОВИЩА ЖИЗНИ СВОЕЙ?"
Жена приходит с работы поздно, и я встречаю ее шутливой фразой из песни: «Когда усталая подлодка из глубины идет домой…» Она и правда устала: подъем около семи. Привести в поря-док себя, накормить двух кошек, привереду-мужа, засунуть ему завтрак в портфель, успеть к отъезду машины, которая повезет на работу и обратно не по высокой должности, а по дальности расстояния от города — и то обратно только до метро — в час пик. Восьмой час вечера. Все повторяется: покормить кошек, привереду-мужа, настроить ему компьютер, выслушать его новости и ненадолго прилечь — до очередного сбоя в электронном ящике. А во время настройки выслушать ворчание мужа за то, что он так и не научился им пользоваться.
Немного отдохнув, жена заводит стиральную машину. Моет посуду и гладит белье, разговаривая с внуком по телефону. Муж в это время читает ей сотворенные за вечер строчки. Со слипающимися глазами жена еще пытается вникнуть в смысл услышанного. Но усталость берет свое, а кошки уже укладываются по краям постели в ожидании завтрака до ее раннего пробуждения — их будильник срабатывает точнее электронного. А утром…

ЖЕНА
Откинув со лба шевелюру,
Он хмуро сидит у окна.
В зеленую рюмку микстуру
Ему наливает жена.

Как робко, как пристально-нежно
Болезненный светится взгляд.
Как эти кудряшки потешно
На тощей головке висят!

С утра он все пишет и пишет,
В неведомый труд погружен.
Она еле ходит, чуть дышит,
Лишь только бы здравствовал он.

А скрипнет под ней половица,
Он брови взметнет — и тотчас
Готова она провалиться
От взгляда пронзительных глаз.

Так кто же ты, гений вселенной?
Подумай: ни Гете, ни Дант
Не знали любви столь смиренной,
Столь трепетной веры в талант.

О чем ты скребешь на бумаге?
Зачем ты так вечно сердит?
Что ищешь, копаясь во мраке
Своих неудач и обид?

Но коль ты хлопочешь на деле
О благе, о счастье людей,
Как мог ты не видеть доселе
Сокровища жизни своей?
Николай Заболоцкий †1958

А порой и я устаю так, что надвинется танк — не шелохнешься. Тут тебе и мед, и витамины, и фрукты жена, но до церкви не дойти. А и доберешься — силы не прибавляется. Безразли-чие подступает от немощи собственной. Четки в руке, но больше привычка. Испробовав все, ставлю кассету с песнями-молитвами иеромонаха Романа. Потихоньку легчает тяжесть и жизнь оживает в бренном теле.

Но правды ради скажу, что этой песни уже нет на его кассетах. Стихи взяты из присланной мне в подарок его последней книги «Русский куколь», 2002, когда иеромонах Роман перестал не только петь, но слышать и говорить. Читаю его непревзойденные стихи — и мир вокруг просветляется…

Не жди от мира утешенья,
Не поворачивай назад.
Полынны воды поношенья,
Но омывают и целят.

Не отвергающийся боли
Познал Разумность бытия.
Какая трапеза без соли?
Мы живы — не по нас кутья.

Не любит Счастье недотрогу,
Несчастье — мимо не пройдет.
Полынь-трава, и ты от Бога,
Благословен и твой восход.

Недалеко от совершенства
Кто за тебя благодарит.
Блажен не жаждущий блаженства:
Ей-ей! Он со Христом стоит!

"ФИРМЕННЫЙ ТРОФЕЙ"
Больше двадцати лет храню я отцовские трофейные часы. Раньше к ним был и ремешок, но дал кому-то поносить — и вернули без него. Они давно не заводились, но если сбоку покрутишь колесико по часовой стрелке, часы будут работать как новые — изделие швейцарское.

Помню, отец рассказывал, в Германии у каждого солдата были наручные часы-трофей; всем хотелось по-форсить в деревне после войны.

А эти часы тихо лежат в моем школьном пенале и терпеливо ждут: они любят тепло человеческой руки; их время — в движении щестеренок и натянутых пружин. Но я не завожу их — берегу, чтобы передать, как память об отце. Вот только — кому?..

ТРОФЕЙНЫЕ ЧАСЫ
Отраженный в классике
Фирменный трофей.
Крохотные часики
Западных кровей.

Золото на кобальте —
На старинный лад,
Но в пыли и в копоти
Этот циферблат.

Но в дыму и в пламени
Этот небосвод,
И едва ли правилен
Их неслышный ход.
Константин Ваншенкин †2003

"ВЕСЁЛЫЕ ДЕЛА РАБОТАЛА ДЕВИЦА"
Как объяснить чувство, когда ты становишься владельцем собственного автомобиля! К тому же, после учебы и мучительной сдачи экзаменов ты получил права — и мир раздвинул горизонты, и расстояние ты стал определять только по часам, и ты жмешь на газ, становясь сильнее на целых семьдесят лошадиных сил.

… Я возвращался домой на Юго-Запад в прекрасном настроении и жаждал сделать что-нибудь приятное человечеству. У проспекта Стачек увидел поднятую девушкой руку, остановился и приоткрыл дверь: «Нам не по пути?» Но она, заглянув внутрь, привычно произнесла: «Я работаю» и перечислили цены за разного рода услуги. Я растерялся, захлопнул дверь и рванул на красный светофор…

Оказывется, много их стоит вдоль дорог, замечаешь, когда едешь с женой на дачу. Чем-то они отличаются от просто голосующих. Хотя внешне ничего необычного в них нет: на ходу выражения лица не разглядеть, но теперь я даже не притормаживаю — подальше от греха…

БАЛЛАДА АВТОМОБИЛИСТА
Вторая ночь без сна,
Хоть я не виноват.
Все в голове она —
Пустой стеклянный взгляд…

Как руку подняла,
Как я остановился…
Веселые дела
Работала девица!

Скривив в усмешке рот,
Пуская дым небрежно,
Сказала: «Ну, вперед!
Могу быть очень нежной…»

«Все можешь?» — «Все могу!» —
Ей было лет пятнадцать.
В тот миг, я не солгу,
Я начал заикаться.

«Расслабься, мужичок,
Какие твои годы…»
Попалась на крючок
Исчадия свободы?..

На улице. На грани.
На грани Бытия…
Я не отец, но ранен.
А эта дочь — ничья.
Ирина Дрожжина, СПб