***

       
Повешу тело на крючок - знакомая, с отливом шкурка.
Рот на замок - всему молчок! Душа без плоти - в полудурках -
Пытается прожить сей век, кидаясь в крайности с разгону.
Душа давно взяла разбег, несётся фурией по склону
Прожжённых серою ночей. И дни не лучше - безвременье.
Итог один: скорей налей! - чего-нибудь - с изящной ленью,
И с разговорами про жизнь, с дурманом глаз, их томным блеском,
В которых затерялась высь - давным-давно - предлог был веским:
Меж пробами - почти не жить - так тихо, что не видно сути
Значенья - быть? - или не быть? Как шарик быстротечной ртути,
Боль тела мечется в висках, не соблазняя к воплощенью.
Я знала крыльев крепкий взмах - всё это предано забвенью.
Сейчас бекут иные дни. Развешу шкурку - пусть просохнет -
От незатейливой возни казаться кем-то. Что-то сродни -
Пародии из рук и ног - помятой, с виду неказистой.
И кто такое сделать смог - со мною, шкуркой серебристой?
В неволе выращена плоть - по клетке маленькой скучает.
Самодостаточна я хоть - без ласки одичало таю -
Гляжу затравленным зверьком - ложь руку напоследок лижет -
Покинув в спешке отчий дом, она - к надёжности? - поближе.
________________________________________________
Ты застыл в объятиях дороги - нету воли, как и прежних сил -
Перейдя столетние пороги, кого смог, отпел и отлюбил.
Ты не верил никогда в распятье - и судьбе не веришь, как себе.
Ты надел с плеча чужого платье - так привычнее, мой друг, тебе?
Что-то отчеканилось в сознанье, что-то обозначилось в глазах -
Форму ты вовлёк в души страданья - и томишься этим же в слезах.
Память не хотела линчеваться и терзалась неба чистотой.
Я б смогла женою называться - ты меня назвал своей вдовой.
Смерть боится часа воплощенья - жизнь бывает часто неживой.
Я не выпрошу мольбой прощенья, помня голос погрустневший твой.
Ночь втянула душу в чёрный кофе, остывая лужицей на дне
Чашки бледнолицей. Чёткий профиль твой застыл рельефом на стене.
Сигаретный дым затянут в кольца - что ему о нас с тобой сказать?
Разбежались души-богомольцы - веры не хватило - боль искать.
Я звучу - пока ночные тени заполняют нашу пустоту -
Мы исчезли за душевной ленью, обретя покой - не высоту.
___________________________________________________


Ты знал меня - по клеткам, по морщинкам,
По жёсткости упрямых волосков,
По запаху, по впадинкам, тропинкам,
По родинкам и трепету висков.
Ты часто слышал ночи придыханье,
Мой тихий стон и дикой птицы крик,
Души - порабощенья и скитанья -
Её прозрачный и незрелый лик.
Ты выучил все таинства и боли,
Знал сотни две придуманных имён,
Не требовал отчаянно: доколе? -
Ты просто был и назывался - он!
Ты раздробил серебряною пулей -
Прицельною, повязанной с судьбой -
Всю уязвимость, а шторма продули
Гордыню - и рассказ об этом злой.
Ты пригвождён ко мне - печальным звуком,
И тишиной прохладной за спиной,
И сердца разорвавшегося стуком,
И болью очевидного, Бог мой..
____________________________________
Глотала ночи вялый свет, к тебе протягивая душу.
Тебя со мною, милый, нет - и это - нет - я не разрушу.
Я стала более, чем жизнь. И смерть мне - ровня - но не пара.
Я - боль твоя, ущербность, высь, бессонница и божья кара.
Я - ирреальность, голос снов. Я - вдох и выдох откровенья,
Безмерность праведных основ, безумие, испуг, сомненье,
Истоки детства, тишины, молчание, глоток забвенья.
Я - послесловье вышины, надежды, веры воплощенье.
Я - свет луны и выкрик дня, под дых - заветное желанье,
Тепло искомого огня, и всё, что за последней гранью.
Я - суть твоя, жена и дочь, предсмертное воспоминанье,
Залётная, лихая ночь - безлунная и без названья.
Я - прошлое - в потоке дня, былое с ликом безвременья.
Как ты узнал, родной, меня? Благая весть - всегда знаменье.
Прошёлся по моей судьбе - так припадают болью к свету -
Нас, разделённых, нет нигде - ни здесь, ни там, где яви нету.