Причина

Расписавшись в собственном бессилии,
От холста художник отступил.
Он писал ландшафты Абиссинии,
А Донецкий кряж изобразил.
И во гневе отшвырнув палитру
(в чем же можно краски обвинить?),
Он достал заветную "поллитру",
Чтоб от грусти душу исцелить,
И с лицом от муки перекошенным
(ведь уже давно не дилетант)
Он ругал словами нехорошими
Свой нераспустившийся талант.
И присев на краешек дивана
Пот со лба холодный утереть,
Понял: через донышко стакана
Легче на судьбу свою смотреть!
Вдруг он оглянулся. Что за диво?
На диване рядом с ним сидит
Пожилая дама молчаливо,
Эдак намекающее глядит.
До чего потаскана, замызгана,
Но красива - в этом спору нет!
Краской с головы до пят обрызгана
И в руках подшивка из газет.
И уже не смотрит намекающее,
Говорит: "Налей-ка, молодец!"
Вид ее вульгарно-вызывающий
Изумил художника вконец...
Пораженный дикою догадкой:
"Вон кого судьбиной принесло!"...
Осенив себя крестом украдкой,
Понял: "Наконец-то повезло!"...
Наяву - без трепа, без игрушек
Он узнал, в почтеньи сгорбив спину,
Мать восьми известных потаскушек,
Блудную богиню Мнемосину.
Неспроста пожаловала гостья!
Видно что-то хочет рассказать...
Ох, заныли черепные кости,
Подбородок стал слегка дрожать!
А она стакан опорожнила,
Закусила чем Господь послал,
"Беломор" неспешно закурила,
А художник трясся и икал.
Погасив в тарелке папиросу,
Бросила газеты на диван:
"Здесь ответы на твои вопросы!"
Улыбнулась и ушла... в стакан.
Что ж художник? Постояв немного,
Он раскрыл газетные листы
И прочел в них сдержанно и строго
О себе хвалебные статьи.
В них о многом говорилось кратко;
Только факты - против не попрешь!
Но художник, усмехаясь гадко,
Различал, где правда, а где ложь
Были там музеи, вернисажи,
Членство, лауреатство и почет...
То ли в Лувре, то ли в Эрмитаже
Были жертвы у его работ:
Десять женщин задавили насмерть,
Ранили одиннадцать мужчин.
Как вулкан, вокруг кипели страсти
МАстера за номером один.
Ахали в восторге иностранцы:
"Что за пленэр, что за колера!
Джотто и другие итальянцы
Супротив - простые маляра!"
Гордо отказав музею "Прадо"
(восемь миллионов тот платил),
Он свои полотна для фасадов
Городу родному подарил...
Там еще про многое писалось,
Только дочитать он не успел:
Что-то всех и каждого касалось,
Кто-то в чем-то очень преуспел...
В предвкушеньи тянется к бутылке -
Нет ее! А с ней пропал стакан,
Остается лишь чесать в затылке.
Так внезапно кончился дурман.
Исчезали медленно газеты -
Где уж там названья прочитать?!...
Если, статься, чертовщина это -
Кто ж тогда "поллитру" мог забрать?!...