Сказ о Хароне, хозяине Стикса

То ли быль – а то ли сказка
То ли ныне дело было
Или сказ времён минувших
Или древняя легенда
Рассказать – поверит кто-то
Кто-то тихо рассмеется
Кто-то злое слово скажет
Кто-то камень вместо хлеба
Даст в протянутую руку.
Я сказитель никудышный
Что-то видел, что-то знаю
А совру – меня простите
Не со зла прибавлю красок
Было дело в мире мёртвых
У ворот Тартара страшных
У истоков самых Стикса
У начала тёмной Леты
Вышла дева на дорогу
Дева в белом покрывале
Дева в саване поблеклом
С потускневшими очами
Шла по берегу до утра
Шла до ноченьки глубокой
Ноги в кровь свои истёрла
Слёзы по щекам струятся
Чай негоже в юных годах
По такой идти дороге
В царство мрачного Аида
И прекрасной Персефоны
Вечность встретить под землёю
Средь полей в густом тумане
Под охраной пса-Кербера
Потеряв воспоминанья
То ли быль – а то ли не быль
То ли правда дело было
Дева шла – и Стикс струился
Дева шла – река шумела,
Била брег волною черной,
Черных птиц водой поила
Не сыскать на Стиксе брода
Глубоки его владенья
Лишь одни слепые рыбы
Плавником своим шершавым
Дна его коснуться могут.
Не найти моста чрез реку
Не с руки его бессмертным
Возводить в чертоге мёртвом
Лишь один Гермес беспечный
Подвязав ремни потуже
На сандалиях крылатых
Пролетит над тёмным Стиксом
Не коснувшись полой платья
Черных вод реки глубокой.
Но чредою бесконечной
К бессердечному Аиду
Всё бредут дорогой длинной
Те кто смертны от рожденья.
Кто идёт своею волей
Кто в отчаяньи суровом
Кто-то мучаясь от боли
Не телесной, но душевной
Кто-то с поднятой главою
Кто-то с тусклыми очами
Кто найти покой извечный
Позабыть земные беды
Вековечные страданья,
Кто заслуженную кару
Понести готов отважно
За деяния лихие
И кровавые расправы
Кто-то мучается страшно
Запоздалым покаяньем
Кто-то радуется тихо
Встрече с мёртвою любимой
Что потеряна однажды
На земных дорогах трудных.
Разный люд шагает к Стиксу
Разный люд бредёт к Аиду
Разный люд – одной дорогой
Разный люд – и равный в смерти
На пустынном бреге Стикса
У ладьи своей прогнившей
У ладьи старее мира
Был Харон, слуга Аидов
Ненавистный Персефоне
Перевозчик душ умерших
Мрачный Стикса укротитель.
Днём и ночью неустанно
Он чертил по черным водам
Как пером ладьею старой
Летопись времён Тартара
Тороват был от рожденья
Старость слог его сгубила
Стал Харон ворчлив не в меру
Всё на умерших ругался
Всё грозил покинуть службу
Утопить ладью во Стиксе
И сломать о берег вёсла
Всё грозил – да всё без толку
Лишь Аид над ним смеялся
Персефона молча злилась
В кровь свои кусала губы
Кербера рукой ласкала.
Вот к Харону приближалась
Дева в белом покрывале
Дева юная годами
Протянула руку старцу
Низко в ноги поклонилась
И, прижав к груди ладони
Не спеша заговорила:
«О, Харон, хозяин Стикса
Перевозчик хладнокровный
Проводник в чертоге смерти
Поводырь для душ погибших
Я одна была на свете
Я одна сошла под землю
Мне не сделали могилы
Не сожгли в костре высоком
Завернули тело в саван
Бросили в овраг глубокий
Без достойного обряда
Знаю я что ты, хозяин
Перевозишь наши души
Прочь от солнечного света
В царство мрачного Аида
Знаю я что ты, хозяин
За свои дела благие
С душ берёшь монетой звонкой
Что кладут в могилу рядом
С тем кто дни свои окончил
Знаю я – и всё же молвлю
Не серчай, хозяин Стикса
Я без племени, без рода
Шла по жизни словно птица
День единый проживая
И не думая о завтра
Посмотри – ладонь пустая
Нет тебе моей уплаты
Нет со мной златой монеты
Нечем заплатить за дело
Но скажи, Харон, быть может
Заслужу тебе я службой
Или просто в благодарность
Ленту алую с косы я
Дам тебе взамен монеты?
Что же, старец, ты не хочешь
Мне сказать простого слова
Али даром ты не станешь
В царство мрачного Аида
По текучим водам Стикса
Провозить до брега деву?
Али ты рождён был камнем,
Может сердце из гранита
Что не внемлет мольбам робким
Той что с жизнью распрощалась?
Не молчи, прошу, хозяин!
Не томи молчаньем душу!»
Что ж Харон ей отвечает
Отчего бледнеет дева?
Ей в глаза Харон смеется
Усмехается в глаза ей
Говорит Харон сурово
Говорит такие речи:
«Дева, для чего тревожишь
Мой покой недолговечный
Дева, для чего волнуешь
Душу глупыми словами?
Правила для всех едины
И закон для всех единый
Перевозка за монету
За неё ладья поедет
За неё весло возьму я
За неё штурмую реку
За неё по водам Стикса
С брега на брег я поеду
Для меня все души равны
Не бывает исключений
И бедняк – одна монета
И богач одна монета
Со вдовы – одна монета
И одна монета с мага
Стражник даст одну монету
И певец одну монету
Одиссей – одна монета
И Парис одна монета
Менелай одна монета
Даже с северной царевны
Взял всего одну монету
Что ж ты дева нынче хочешь
Хочешь чтобы воды эти
Для тебя хребет свой тёмный
Без монеты подставляли?
Хочешь чтобы я без платы
Снова брал тяжелы весла
И рукою верной правил
По воде ладью до брега?
Дева, нет, сего не будет
Я останусь неподвижен
Буду ждать того кто златом
Мне за трудности заплатит
Ты же прочь иди отсюда
И одна не возвращайся
Без сверкающей монеты.»
Тяжело вздохнула дева
Запахнула плотно саван
В путь пустилася обратный
На судьбу ропща негромко
Шла – и чуяла как сердце
Замедлялось раз за разом
Понимала что бесплотной
Ей скитаться здесь не стоит
В пору ту летели птицы
Черны птицы подземелья
То летели птицы в Тартар
В царство мрачного Аида
Улыбнулась дева слабо
К черным птицам обратилась
К черным птицам белы руки
Подняла в мольбе великой:
«Птицы, крылья ваши черны
Ваши когти словно стрелы
Ваш полёт высок и важен
Ваша жизнь темна как небо
Словно небо перед бурей
Словно ночь зимой снежной
Вы свободны и счастливы
Крылья вас несут далёко
Птицы, нынче вас молю я
Мне, прошу, не откажите
По перу мне, птицы, дайте
Я сошью из перьев платье
Я скую из перьев крылья
Саван ненавистный сброшу
Облачусь в наряд пернатый
Обернусь сестрою вашей
Вместе с вами я над тьмою
Вознесусь в полёте долгом
Я прошу, не откажите
Вам перо – мне жизнь иная»
Птицы молча покружились
Словно думая о деве
Молча крыльями взмахнули
Молча перья побросали
Деву стаей окружили
Охранили в час недобрый
Время долгое проходит
Вот наряд уже готовый
Брошен прочь истлевший саван
Дева в черном одеяньи
Стала трепетною птицей
Поднялась она со стаей
Крылья новые расправив
Поднялась – и стала кирой
Черным демоном летучим
Охранителем кровавым
Вековечного закона.
А Харон? Со златом звонким
Никогда не расстается
Стал ворчливее и злее
Лишь смеется он порою
Видя как над черным Стиксом
Пролетает птичья стая
Впереди большая птица
Что себе наряд соткала
Впереди летит и взора
На него не опускает.
А Харону и не нужно
Вверх смотреть на птичью стаю
Знай своё считает злато
Да ворчит на души мёртвых:
«- Эй, не стой, одна монета!
С бедняка – одна монета
С богача одна монета
Даже с северной царевны
Взял всего одну монету
Зря – наверно мог бы больше…»