***

       
О вечном спорили, кого-то поносили,
Пытались убежать за сто морей,
Отчаянно, до коликов, любили -
Друг друга, кофе и призыв: налей!-
Молчали долго, верили грядущим,
Ещё не наступившим временам,
Ночь зазывала голосом поющим
И верилось бессоннице, как снам.
Луну ласкали тёрпко, осторожно,
Вкушая шорох каждый или вдох.
На выдохе всё оказалось ложным -
Он с памяти нас вычеркнуть не смог.
Он умер от бессилия и боли -
Нежней ночного выдоха - лишь смерть -
Что выдала нам шутовские роли, -
И придавила ими же, как твердь.
Всё кануло в небесную бездонность,
Роль отыграла зрелая луна,
Зияющая клушей полусонной,
Как будто бы виновница - она.
Мы были растворимы в этой неге,
Друг в друге, в кофе, в дрожи и в глазах,
Перемололо в прах на этом беге -
Крыло на вдохе проглядело взмах,
Запутались молчаньем в многословье,
Ушли на водопой нагих страстей,
Грешили у ночного изголовья,
Став неприметной тенью новых дней.

       ________________________________
Горят огни свечением пространства, наполненного жизнью до краёв,
Промотаны потуги на тиранство бессилием, отведенным в наём
Под эту осень - бледную, в прожилках багряного на фоне бирюзы,
Где небо облаками, как в опилках, проклюнулось свеченьем полосы
Нерукотворной, бесконечной тяги к томлению по Богу, что в душе
Звучит как оправдание отваги земною жить судьбой на этаже,
Где мы столпились плотскою забавой плодить грехи мозаикой страстей,
Перемежая пиршества с отравой прозрений - как последних новостей -
О том, что все греховны, как и святы. Возможно, в осень замышлял Творец
Нас под дожди - шаблонную расплату -творения небесного венец.