Путешествие в Итурею

ВНИМАНИЕ! 15 СТРАНИЦ ТЕКСТА! НЕДОПИСАНО!

Часть 1. Легендарный президент

Фотографии
       
Меня часто спрашивают, почему побывав в Итурее, я не привез никаких сувениров и фотографий. Сувениром мне служит шапочка, подаренная итурейским поэтом Сахибом, а на фотографии, сделанные иноземцами, в Итурее наложено табу. Нет, сам Сахиб может сфотографировать детей и даже показать мне фото, но стоит мне навести свой зеркальный Nikon, как все шаманы бегут ко мне, загораживают объект съемки телами, брызгают водой, кидают овечью шерсть и плюются. Приходится, чтобы не портить международные отношения, опускать орудие фотосъемки, долго извиняться, чтобы местные не голосили и не вырывали Nikon из рук. К тому же альбомы с видами Итуреи можно купить в любом магазине подарков в Москве.
Нудными, длинными, тоскливыми, зимними вечерами, выключив телевизор и радио, включив на кухне свет, я рассматриваю фотографии из московских альбомов. Вот столица Арахис, вот гора Бехматон, вот поэт Сахиб.
       
Гора Бехматон
       
Гора Бехматон невысока — тысяча сто двадцать пять метров над уровнем моря. Она является наивысшей точкой горного хребта Бебе, тянущегося вдоль границы Итуреи по побережью Атлантического океана. Бехматон ничем не примечательна, но на ее вершине похоронен падишах Сулиб ибн Мавр IV. Небольшой малоприметный склеп из красного сердолика скрывает гранитный гроб с мумифицированными останками. В наше время к гробнице тянется тропа, по которой проводники-итурейцы водят туристические группы. Считается, что прикосновение к гробу возвращает мужскую силу. Поэтому тысячи и тысячи паломников едут в Итурею, чтобы посетить могилу Сулиба ибн Мавра IV.
Чтобы достичь гробницы в удобное время, все желающие собираются у подножия горы затемно. Весь путь занимает четыре часа и требует некоторых усилий. В некоторых местах надо бегать и прыгать. Но зато когда путь закончен, глазу туриста предстает красный, сверкающий в лучах солнца склеп, в котором в вечной прохладе таятся мощи падишаха. Прикосновение губ к холодному граниту гроба способно годами радовать жен и подруг.
       
Сафари
       
В Итурее люди участвуют в сафари. Они едут в дикую саванну, чтобы погоняться за антилопами и зебрами. На мощных джипах, ревущих и плюющих соляркой, охотники носятся посреди песка и пожухлой травы, чтобы уничтожить точным выстрелом из винтовки М-16 пару-тройку центнеров живого веса. Потом они в холщевых, белых шортах сходят на пышущую жаром землю, снимают пробковые шлемы, вытирают пот c лысеющих голов и пристально всматриваются в черные зрачки своих жертв. Если бы их интересовал шашлык или барбекю или мясо на решетке, то их действия можно было понять. Но, скорее всего, они сгребут туши в ближайшую канаву и продолжат свои необычайные приключения. Иногда они отдают мясо проводникам или хоспису в Арахисе.
В 1993 году президент Паб Армосабль запретил проведение сафари в саванне, но даже при его жизни запрет соблюдался лишь отчасти. Слишком бедная страна Итурея, а тут такой доход от богатых иностранцев. Даже правая рука Паба, министр обороны Хаид Мамнук обманывал президента и втайне от него проводил за большие деньги сафари в глубине континента. Хаид ехал на армейском Хаммере, трубил в охотничий рожок, а наглые, настырные европейские туристы освещали темноту прожекторами и без перебоя палили в многоголосую темноту ночной саваны. В 1995 году Паб Армосабль погиб от укуса змеи, выползшей из черепа зебры. Пришедший ему на смену Хаид Мамнук отменил приказ президента.
Когда я на берегу Либра спросил у ведуньи Про-Про, когда закончиться эта камарилья, она постучала в обезьяний бубен, поскребла клык тигра, посмотрела в рог носорога и запричитала: «Конца и края этому не будет, но скоро придет славный воин в леопардовой шкуре и свернет Хаиду шею».
Я представил черного итурейца со щитом во весь рост, с острым толстым копьем, опоясанного перьями попугая. Как он под покровом ночи по лестнице лезет в спальню Мамнука и душит чудовищного звероненавистника своими квадратными руками.
       
Дети
       
Я сидел в кафе «Новая богема» на Волошинском поэтическом фестивале, пил «Мускат Кара-Даг», ел салат из рапанов, поглощал речную форель в фольге, когда ко мне подошел черный-черный поэт-итуреец в расписном халате и радужной шапочке с кисточками и представился Сахибом. Он завел речь о стихах и прозе. Сахиб долго читал поэму о дожде, но постепенно разговор зашел о семьях. Я хвастливо заявил, что у меня два сына — Иван и Иннокентий, на что итуреец ответил, что у него двадцать шесть сыновей, не считая дочерей. Сначала я ему не поверил, но Сахиб дал мне фотографии четырех своих жен с детьми. Они радостно улыбались в объектив цифрового фотоаппарата. Показывая на них пальцем, Сахиб стал читать поэму про детей, по окончании которой попросил меня забрать у него шесть сыновей. Пусть они учатся в Российской Федерации. Осваивают физику, математику, древнерусскую литературу и этикет.
— Слушай, — сказал я Сахибу — при таком количестве детей ты, наверное, не можешь развестись с женой?
— Развестись-то я могу. Надо выйти на площадь и всем сказать об этом, но жене надо предварительно построить дом.
— А дети?
— А дети остаются со мной.
Потом итуреец мне зачел на два часа поэму о расставании, по окончании которой снял плетеные тапки и пошел к морю. Ветер ласково шевелил кисточки его шапочки, которая сдвинулась на правое ухо. Казалось еще немного и из Итуреи за ним прилетит воздушный корабль, заполненный голосящими детьми. Дети обнимут папу и поведут его на борт судна, чтобы он не вздумал их раздавать направо и налево.
       
Не хватило времени
       
Когда английские войска заняли государство Итурея, то им попался в руки гарем падишаха Сулиба ибн Мавра IV. Лучшие девушки с Ближнего Востока и Африки лежали, сидели, ходили, пыхтели, кружили и радовались жизни в богато убранном дворце, окна которого выходили на обрывистые берега реки Лигр. В темных водах плыли лодки с товаром. Глаза, на сколько возможно, охватывали цветущие сады, простирающиеся до самых гор. Чудесные разноцветные птицы пели песни и ублажали слух девушек. Они подыгрывали птицам на зурне и замысловато танцевали.
Всего в гареме падишаха находилось тысяча девушек. Триста пятьдесят из них были невинны. Наверное, не хватило времени.
       
Река Лигр
       
Через реку Лигр от столицы Итуреи Арахиса до тропы на гору Бехматон ходит паром. Паромщик — старый, уставший негр неопределенного возраста застал еще англичан, и поэтом все делает по свистку. Блестящая трубочка покоится на нижней челюсти. При глубоком выдохе из свистка вылетает пронзительный звук, и отплывающие стремительно рассаживаются по местам, словно знают, что паромщик может бросить их на берегу в любой момент.
Лигр славен и спокоен. Величественно он несет свои воды с востока на запад, через савану, через столицу, сквозь горный хребет Бебе, прямо в Атлантический океан. Лодочки рыбаков, пароходы торговцев, военный крейсер «Президент Армосабль», катера контрабандистов.
Контрабандисты ездят по ночам, когда двухметровый капитан Ли-Бо крейсера «Президент Армосабль» спит в теплой постели со своей страстной белокожей возлюбленной Юджин. Контрабандисты везут виски и марихуану. На окраинах Арахиса, на тайных складах они хранят ценный груз, чтобы караванами, на верблюдах доставить его в мегаполисы Дальнего Востока.
Иногда по приказу президента и министра обороны Хаида Мамнука капитан Ли-Бо устраивает обыски на складах, матросы потрошат целлофановые мешки и деревянные ящики, но, как правило, ничего не находят, а если и находят, то выкуп идет в руки Хаида, и контрабандисты продолжают свое темное дело.
       
Легендарный президент Паб Армосабль
       
Президент Паб Армосабль — легенда Итуреи. Он сверг англичан и устроил всенародные парламентские выборы, на которых пожизненно избрал себя президентом. При нем наступил период стабильности. Правительства не менялись каждый год, а оставалось одно и то же на протяжении двадцати восьми лет. Он отменил сафари, стал брать налог с паломников на гору Бехматон к могиле падишаха Сулиба ибн Мавра IV и купил крейсер «Паб Армосабль» для борьбы с контрабандистами марихуаны и виски.
В молодости, когда Паб был влюблен в принцессу Гженю, населению Итуреи жилось легко и вольготно, но в тридцать пять лет Гженя сбежала с английским бортпроводником авиакомпании «British Airways» и Армосабль навсегда заперся в своем замке у подножия горы Бехматон. Оттуда на протяжении двадцати лет он руководил страной, покуда его не укусила змея, выползшая из черепа зебры.
       
Шаманка Про-Про
       
Шаманка Про-Про сидит на берегу реки Либр у самого основании горы Бехматон. С самого утра, а иногда и с ночи, к ней занимают очередь итурейцы: молодые, старые, беременные женщины, невесты и женихи. Иногда за ней приходит черный лимузин, и ее везут во дворец к президенту и военному министру Хаид Мамнуку, чтобы она могла сделать свои предсказания. Без нее не решаются вопросы войны и мира, назначения ставки рефинансирования Центрального Банка и величины золото-валютных резервов.
Однажды Про-Про ехала в черном лимузине и увидела белокожую Юджин. Она остановила машину и дала Юджин шаманской травы: «Скоро она тебе понадобиться. Захочешь убить врага — подсыпь ее в кокосовый самогон».
Юджин ничего не сказала. Только махнула рукой и пошла домой к своему мужу капитану Ли-Бо.
       
Черный Ли-Бо и белокожая Юджин
       
Ли-Бо капитан крейсера «Паб Армосабль». В Итурее он второе лицо после президента и военного министра Хаида Мамнука. Когда шотландка Юджин приехала в Арахис с цирком акробатов из Йорка, то Ли-Бо в нее влюбился и каждый день водил ее в единственный ресторан «Чудеса» и дарил букет алых роз. Но Юджин не отвечала ему взаимностью. В ресторане платила за еду сама, а алые розы прилюдно опускала в мусорные корзины.
Тогда Ли-Бо выкрал ее с арены, а преследовавших его акробатов из цирка расстрелял из главного орудия крейсера «Паб Армосабль». Он запер Юджин в кают-компании и упал на колени: «Люби меня всю жизнь». Но Юджин сказала, что приедут ее одиннадцать братьев и разорвут Ли-Бо.
Когда одиннадцать братьев Юджин приехали в Арахис, то Ли-Бо расстрелял их из главного орудия крейсера «Паб Армосабль». Юджин бросилась на постель и заплакала: «Теперь я сирота».
«Я буду твоим отцом, мужем и братом», — воскликнул Ли-Бо, и Юджин пошла к нему в жены.
Однажды президент и министр обороны Итуреи Хаид Мамнук увидел, как Юджин во дворе своего дома делает кокосовый самогон. Ему очень понравилась белая кожа Юджин, ее гибкий стан, фигурные ягодицы и полные, спелые груди. Он вызвал войска и взял ее мужа Ли-Бо под стражу, а сам пошел к Юджин с букетом алых роз.
Юджин поняла, что Хаид может убить Ли-Бо и притворилась радостной. Накрыла стол, включила мелодичную музыку, разлила самогон по рюмкам. Хаид выпил самогон и упал замертво. Просто Юджин подсыпала в рюмку травы шаманки Про-Про. Войска увидели, что Мамнук мертв и отпустили Ли-Бо.
Ли-Бо прибежал домой, а Юджин ему говорит: «Я спасла тебя. Теперь отпусти меня в Шотландию».
«Ладно, едь», — ответил Ли-Бо.
       
Все равно попало
       
В государство Итурея, находящееся на севере Африки я попал случайно. Дипломатическая миссия Российской Федерации проводило дни русской культуры среди африканского населения. Я и мои друзья-поэты приехали из Москвы и других городов читать стихи в столице Итуреи Арахисе. Нас встречали громоподобно. С народными танцами и тушами жареных буйволов. Стихи мы читали между переменой блюд. Нас, никто не понимал, потому что мы говорили по-русски, но наше блаженное бормотание и покачивание было благосклонно принято, как итурейскими официальными лицами, так и российскими дипломатами. По окончанию выступления мы пошли прогуляться по столице, но захотели по малой нужде. Сопровождающий нас поэт Сахиб предложил облегчиться прямо на улице: у ближайшего забора, у стены сарая, у покосившегося здания. Мы долго сомневались, но потом вспомнили, что еще в конце девятнадцатого века даже в Париже не было общественных туалетов, и пристроились около обширного здания. После сделанного, к нам выбежала охрана, и разразился дипломатический скандал. Оказалось, что обширное здание — резиденция президента Хаид Мамнука. И в обычаях бывают запреты. Российский посол Иван Сергеевич Мамлюков долго смеялся и просил у нас книги с автографами.
       
Принцесса Гженя
       
Гженя — принцесса из племени эбару. Эбару живут в центре саваны, охраняя пути подхода к горе Бехматон. Гженя дочь местного царька. Однажды она гуляла по саване, а мимо ехал Хаммер президента Паба Армосабля. Он посмотрел на Гженю и влюбился в нее. Отдал Хаммер царьку в качестве выкупа, перекинул Гженю через верблюда и поехал в Арахис в резиденцию. Там Гжене портной сшил белое платье до пят с блестками, парикмахер сделал прическу а-ля Софи Лорен, повар сварил крокодила. Свадебный пир продолжался четыре недели. После свадьбы Паб и Гженя захотели иметь детей, но у них ничего не получалось. Паб заходил и слева и справа, а Гженя танцевала ритуальные танцы и каталась на президентском ковре, но зачатие не происходило. Тогда они пошли к шаманке Про-Про, и она сказала, что через пятнадцать лет все решится. Президент и принцесса успокоились.
Через пятнадцать лет Гженя сбежала с проводником авиакомпании в Лондон, в Хитроу, а Паб остался один. Гженя родила бортпроводнику трех негритят, но бортпроводник разбился на самолете в Хибинах. Самолет долго падал на горные склоны, а бортпроводник пел прощальную песню. Когда самолет упал на Хибинский хребет, то произошел взрыв и начался пожар. Все погибли.
Тогда Гженя послала открытку Пабу в Итурею, потому что нечего было есть. Амосабль получил весточку, рассмеялся, но тут из черепа зебры выползла змея и укусила его за палец. Паб упал замертво, и осталась Гженя в Англии. Детей сдала в приют, а сама пошла в дом престарелых.
У президента Паба Армосабля так и не было детей. Он испробовал многих женщин и поменял тысячи наложниц, но у него ничего не происходило. Если бы не змея, то он бы взял сыновей Гжени из Англии, но в истории не бывает сослагательного наклонения.
       
Замок у горы Бехматон
       
Замок у горы Бехматон построил падишах Сулиб ибн Мавр IV в незапамятные времена, когда еще не пришли англичане. Он со своими верными нукерами отбивался стрелами от бриттов, выпуская стрелы из узеньких бойниц защитных башен. Но англичане подтащили пушки и войско в страхе разбежалось. Остался один падишах, которого взяли в плен и заточили в самом высоком минарете Арахиса. Сулиб ибн Мавр IV молился четыре дня, а когда пошли за ним чтобы казнить, выкинулся с высоты сто пять метров прямо на затвердевшую от жары землю. Куски его тела разлетелись в разные стороны, а голова покатилась к ногам полковника Нельсона. Нельсон поднял голову Сулиба, поправил пробковый шлем, затянулся гаванской сигарой и отдал приказ совершить салют во славу героя. Все пять пушек англичан устроили залп, который был слышен во всем Арахисе. Замок падишаха Сулиба ибн Мавра IV переименовали в замок королевы Елизаветы, а фрегат англичан «Надежда» дал задний ход по реке Лигр.
Падишаха Сулиба ибн Мавра IV местные жители похоронили на горе Бехматон, в сердоликовом склепе, в гранитном гробу.
Полковник Нельсон, убивший падишаха Итуреи Сулиба ибн Мавр IV, вернулся в Англию, в Йоркшир, и завел в своем имении овец, шерсть которых он стриг и продавал на рынке. На вырученные деньги он выучил в университете Оксфорда дочь Элизу, которая в результате несчастной любви стала предводительницей всего феминистского движения Англии. До самой смерти, а умерла Элиза в девяносто семь лет, она высылала своему возлюбленному Адамсу, бросившему ее в 18 лет одну-одинешеньку, письма с кляузными и клеветническими стихами. Когда Элиза умерла, то Адамс радостно вздохнул и тоже умер.
       
Посол Иван Сергеевич Мамлюков
       
Иван Сергеевич Мамлюков не заканчивал МГИМО, не учился в Институте стран Азии и Африки, не мучился в МГУ. Иван Сергеевич имел диплом слесаря, выданного третьим ПТУ города Верхоянска, с которым его взяли мотористом на торговый флот города Владивостока. В первом же своем рейсе к берегам Африки его сухогруз «Академик Иванов» захватили итурейские контрабандисты. Узнав об этом, министр обороны и президент Итуреи Хаид Мамнук взял солдат и крейсер капитана Ли-Бо и вышел в бурные воды реки Лигр. Там крейсер принял бой с катером контрабандистов и был ими захвачен. Хаид Мамнук и Ли-Бо оказались в опасности. Увидев это, Иван Сергеевич Мамлюков выхватил припрятанный нож и выскочил на палубу. Он убил главаря контрабандистов, а остальных выкинул вниз головой в реку так, что они потонули.
«Ура, ура», — закричали Мамнук и Ли-Бо и попросили правительство Российской Федерации, чтобы Мамлюков был послом. Он мог бы защищать Итурею от врагов. Русское правительство подумало и сделало Ивана Сергеевича послом, приставив к нему хорошего переводчика.
       
Пятидневная война.
       
На западе Итурея ограничена Атлантическим океаном, на востоке протекает река Лигр, на юге разлеглась во все стороны савана, а на севере, на горном хребте Бебе живут воинственные племена пуш. В самое тяжелое для Итуреи время они спускаются с вершин, где пасут коз, и наносят вред плантациям кокосовой пальмы. В последний раз они вырубили деревья, из которых построили плоты. На плоты они загрузили коз, запасы воды, винтовки М-16 и двинулись по реке Лигр к столице Итуреи Арахису. Славный крейсер «Президент Паб Армосабль» капитана Ли-Бо дал залп из главной пушки, но снаряд прошел мимом плотов. Министр обороны и президент Хаид Мамнука собрал войско, но солдаты разбежались при виде пуштунцев. Посол Российской Федерации Иван Сергеевич Мамлюков звонил в ООН, но там его послали в задницу. Горцы доехали до столицы Арахиса, слезли с плотов и потребовали мяса, зрелищ и женщин. К ним привели сто девственниц. Девушки танцевали и кормили разбойников халвой. Они вошли в палатки пуштунцев и совокупились с ними, отчего горцы закричали, что они заболели нехорошими болезнями. Четыре дня пуштунцы кричали, что они болеют, а на пятый день они собрали свои манатки и уехали на хребет Бебе лечиться горными травами. Министр обороны и президент Хаид Мамнук объявил войну выигранной, а девственницам назначил пенсии — по буйволу в год. Ведунья Про-Про протрубила в рог носорога и раздала всему населению Итуреи волшебную похлебку. На главной площади страны «Повар Карун» установили стелу в честь доблестной победы Итурейских войск над злобными и коварными пуштунцами.
       
Повар Карун
       
Однажды президент и министр обороны Итуреи Хаид Мамнук зашел в Интернет и обнаружил там объявление о проведении международного конкурса поваров в Париже. А надо признать, что его повар Карун был знатным мастером. Он мог прожарить целиком буйвола, используя всего одну вязанку пальм, он мог засолить лигрского крокодила, так что лапки хрустят, он мог приготовить кокосовый самогон лучше белокожей Юджин, он мог состряпать салат из ведун-травы правильнее шаманки Про-Про.
Хаид Мамнук купил Каруну черный фрак, кожаный фартук, белый колпак и билет на самолет авиакомпании Air France. На конкурс французы Каруна принимать не хотели. «Вы еще ухо сварите чье-нибудь или руку человеческую надкусите», — говорили в жюри. Каруну пришлось вынуть изо рта единственный золотой зуб и затупить напильником нижнюю челюсть. Но когда он взялся за дело, то мнение к нему переменилось. Жюри очень нравились его точные и размеренные движения, как он режет лосося, как шпигует куропатку, как работает с северным оленем, а когда специально обученные мальчики взяли пробу того, что он сделал, то тут ему и выдали главный приз. Обошел он всех шеф-поваров лучших ресторанов мира. Мисс Вселенная-2001 повесила ему золотую медаль на шею и разрешила взять с собой домой остатки поварской работы.
Хаид, увидев Каруна, был счастлив. Медаль забрал себе в золото-валютные -резервы, а в честь Каруна назвал самую большую площадь столицы Арахиса.
       
Юджин и Шотландия
       
Когда белокожая жена Юджин спасла своего чернокожего мужа Ли-Бо от смерти, то попросилась домой в Шотландию. Вначале капитан Ли-Бо согласился, но потом запер Юджин на своем ранчо в саванне. Юджин охранял глухой старик Барбет, вооруженный винтовкой М-16, а сама она находилась в пустом верблюжьем загоне на краю скалы, отвесно опускающейся в Лигр.
Но однажды с Атлантического океана прилетели чайки. Они скинули Юджин лиану, по которой она спустилась в Лигр, села в пустую рыбацкую лодку и поплыла в столицу Арахис. Глухой старик Барбет ничего не услышал, но потом палил в воздух из винтовки M-16.
Дома Юджин застала Ли-Бо на диване с молодой любовницей ЛоЛо. Она ударила Ли-Бо по щеке и заплакала: «Я спасла тебя от смерти, а ты не пускаешь меня в Эдинбург».
«Никогда ты не уедешь в Шотландию», — сказал Ли-Бо, — «потому что я тебя люблю. Не издевайся надо мной. Лучше вынь мое сердце и брось в Лигр крокодилам или отрежь руку и отдай собакам».
Ночью Юджин вылезла из окна дома Ли-Бо, побежала в аэропорт и улетела в Эдинбург, а Ли-Бо проснулся и долго целился из пистолета в свой череп, но испугался смерти и передумал.
       
Старик Барбет
       
Когда-то старик Барбет не был глух. Он ходил по ярмаркам и играл на русском баяне так, что все сбегались послушать его, то веселые, то жалостливые песни. У Барбета было три сына: Джамаль, Ахмед и Тото. Джамаль и Ахмед — здоровые, взрослые парни, а Тото хоть и выходил по возрасту для призыва в армию, но имел такое хилое, рахитичное телосложение, что было его жаль.
В 1985 году началась война с пуштунцами. Они опять спустились с гор, потому что был мор, и все козы подохли. В дом пришел капитан Ли-Бо и забрал Джамаля и Ахмеда на войну, где сыновья погибли. Тогда капитан Ли-Бо снова пришел в дом, но Барбет кричал: «Не оттдам Тото», — и открыл огонь по призывной команде. Барбета схватили, привязали к пальме и расстреляли из пулемета, но все пули направили вверх. Барбет остался жив, но от страха оглох. А Тото забрали. Он тоже погиб. Теперь Барбет живет у Ли-Бо на ранчо, сторожит верблюдов. По вечерам он по памяти играет на баяне жалостливые русские песни. «Степь да, степь, кругом» и «Ой мороз, мороз».
       
Говорит радио Итуреи
       
Поэт Сахиб работал на радио Итурея диктором и генеральным директором. Каждое утро начиналось с выпуска новостей, когда Сахиб в своей радужной шапочке говорил в микрофон. Первым слушателем был президент и министр обороны Хаид Мамнук. Однажды Сахиб вместо «президент герой» сказал в эфир «президент отстой», и за ним пришел Хаид с пистолетом. Он запер Сахиба в президентском хлеву и приставил к двери солдат. Сахибу давали в день одну маисовую лепешку и рюмку воды. Так Сахиб стал первым диссидентом Итуреи. Во всем мире вокруг Сахиба поднялся шум. О нем вышел репортаж на радио «Свобода». Говорили, что Сахиб демократ саваны и требуется подключить все правозащитные организации мира, чтобы защитить его. Еще Сахибом интересовался фонд «Врачи без границ» и миссия Гринписа в Лондоне. Даже посол России в Итуреи Иван Сергеевич Мамлюков позвонил на мобильный телефон Хаиду Мамнуку и сказал: «Ну ты, того».
Однажды Хаид Мамнук зашел к Сахибу с кокосовым самогоном и дыбой. Он расположил Сахиб на дыбе и стал ему выворачивать все члены, наливая кокосовый самогон. Нальет стакан, отправит Сахибу в рот и спрашивает: «Ты меня любишь или нет», — и смотрит прямо в глаза. После пятого стакана самогона и шестого мучения на дыбе Сахиб закричал: «Я люблю тебя Хаид». Хаид Мамнук прослезился, отодрал поэту уши и выпустил на волю. С тех пор в холодные зимы у Сахиба крутит запястья и предплечья, а он занесен в мировую книгу жертв тоталитарного террора.
       
ЛоЛо — любовница Ли-Бо
       
Восемнадцатилетняя ЛоЛо – любовница капитана крейсера «Президент Паб Армосабль» Ли-Бо. При живой жене Ли-Бо белокожей шотландке Юджин она приходит на капитанский мостик крейсера, садится в капитанское кресло с ногами, задирает юбку до пупа, поет итурейские песни, пьет кокосовый самогон и соблазняет Ли-Бо. В конце-концов Ли-Бо берет ее на руки, относит на диван в кают-компанию и совершает обыденное мужское дело. Потом Ли-Бо едет домой, где целует в губы жену Юджин.
Однажды Юджин с корзинкой маисовых пирожков пришла к Ли-Бо на корабль «Президент Паб Армосабль» и увидела, чем занимаются ЛоЛо и Ли-Бо в кают-компании, хотя ее матросы туда и не пускали. Она схватила мачете, бросилась на ЛоЛо и выкинула ее в Лигр. Потом повернулась к Ли-Бо и нацелилась на его отросток. Ли-Бо упал на колени и взмолился. Юджин пожалела Ли-Бо и пошла домой. Она так напугала любовников, что они еще долго не встречались. Даже когда Юджин сбежала в Шотландию, ЛоЛо приходила с опаской. Сначала подойдет к ранчо капитала Ли-Бо, потом вытрет руки о подол юбки, потом постучит в дверь железным кольцом, потом опасливо просунет голову в щель, потом закричит: «Ли-Бо, а Юджин случайно нет дома?»
       
Тото не пропал на войне
       
У глухого старика Барбета праздник. Оказывается его младший сын Тото не погиб на войне, а двадцать лет находился в плену у пуштунцев. Он пас коз на хребте Бебе под присмотром горцев и занимался самой черной, тяжелой работой. Его крестили в их языческую веру, выдали черный тюрбан, куст колючек и козу. Только винтовку М-16 не дали. Однажды Тото принесли охапку пальм, чтобы он построил сарай. Он притворился, что строит сарай, а сам по ночам тесал лодку. В конце концов Тото сделал к лодке парус из черного тюрбана, козьих штанов и разрисованной майки и голым поплыл по реке Лигр. За ним увязалась погоня, но на границе его встретил крейсер «Президент Паб Армосабль» и пуштунцы отстали. Капитан Ли-Бо поднял обезвоженного страдальца на борт и сказал: «Не тот ли это Тото, которого я забрал в армию в 1985 году от глухого старика Барбета, которого мы чуть не расстреляли из пулемета?» «Тот, тот», — прошептал Тото и потерял сознание. Капитан Ли-Бо собрал упряжку из верблюдов и повез Тото на свое ранчо, где жил Барбет. Старик увидел сына, поднял руки в небо и прошептал: «Спасибо, тебе Аллах»! Спасенный посмотрел на отца и закричал: «Я Тото, младшенький твой», — но Барбет ничего не услышал, потому что был глух. Тогда Тото обнял старика и прошептал: «Я отомщу за тебя папа!»
       
Данн — сын Хаида Мамнука
       
Когда президент и министр обороны Хаид Мамнук умер от кокосового самогона белокожей Юджин, то все стали думать, кого же избрать новым президентом. Сын-то у Хаида был один, Данн. Но он упал при родах из рук шаманки Про-Про вниз головой и больно ударился об пол, так что все происходящее стал понимать отчасти.
Бывало, скажут Данну: «Принеси винтовку М-16», — а он тащит цветочек с верблюжьей колючки. Или подойдет к Данну красавица, восемнадцатилетняя ЛоЛо и хищно проведет рукою в промежности, а он ни то что не возбуждается, а в слезах бежит в детскую и сидит там, пока не высохнут на щеках соленые капельки. Долго думали, что же делать с Данном, и решили назначить попечителя — самого умного и хитрого итурейца из клана Мамнуков. Чтобы он за него думал и делал, а Данн только ел, спал и президентствовал.
Съехались все родственники из клана Мамнуков: с горы Бехматон, с реки Лигр, с хребта Бебе, из России, из Англии, из Папуа-Новой Гвинеи и даже Белый Джон из Антарктиды. Стали играть в дурака. Все честно кидают свои карты, и только Белый Джон из Антарктиды прячет картинки в рукавах, да так ловко, что всех обыгрывает. Надурил клан Белый Джон. Даже шаманку Про-Про. Дали ему вымпел: «Попечитель президента». Тогда Белый Джон из Антарктиды разогнал всех приезжих, а сам обосновался в президентской резиденции. Ему стали носить копченое верблюжье сало и кокосовый самогон. А Данна он запер за решетками в подвале, хотя и был Данн безопасный. «Нечего этому безмозглому уроду свободу давать», — сказал Белый Джон. Генеральный директор радио Итуреи Сахиб объявил в микрофон, что теперь главный в Итуреи — попечитель президента Белый Джон.
       
Месть Тото
       
Когда Тото сбежал от пуштунцев, а капитан Ли-Бо спас его, привез на свое ранчо, то Тото три месяца мучился с ранами, которые он получил в пуштунском плену. Когда раны заросли, то остались глубокие рубцы. Все смотрели на Тото и отводили глаза, потому что нельзя было без слез смотреть. Даже отец старик Барбет плакал. Поплачет-поплачет и играет на баяне, но ничего не слышит, потому что капитан Ли-Бо сделал его глухим. Тогда Тото решил отомстить Ли-Бо за отца Барбета. Дождался, когда мимо проходила восемнадцатилетняя любовница Ли-Бо ЛоЛо, и схватил ее, скрутил руки, разорвал блузку и юбку, повел ее к крейсеру «Президент Паб Армосабль», на котором был капитаном Ли-Бо. Вывел на берег и закричал в рупор: «Если ты, грязная свинья, Ли-Бо, не сделаешь моего отца Барбета снова слышащим, то я изнасилую твою любовницу ЛоЛо и взорву крейсер «Президент Паб Армосабль». Ли-Бо пошел к шаманке Про-Про и все рассказал. Про-Про три дня варила зелье, которые налила в дынную бутылочку и дала Ли-Бо. Капитан отдал бутылочку Тото и потребовал назад свою любовницу. Тото напоил зельем старика и тот стал слышать. Сын отпустил ЛоЛо, и она пошла с капитаном Ли-Бо на борт крейсера «Президент Паб Армосабль». Теперь старик Барбет снова ходит по ярмаркам и поет под баян веселые и грустные итурейские и русские песни.
       
Нововведения Белого Джона
       
Первое, что решил устроить Белый Джон, придя на пост попечителя президента Данна — это парламент. Кого выбрать в парламент он размышлял долго, потом ткнул в шаманку Про-Про, капитана крейсера «Президент Паб Армосабль» Ли-Бо, генерального директора радио Итуреи Сахиба и владельца центрального рынка города Арахиса господина Везье.
Парламент должен был собираться каждое утро в восемь часов и слушать Белого Джона до вечера. Иногда, когда от парламента ничего не зависело, ему давали возможность проголосовать.
Сначала Белый Джон не знал, зачем ему парламент. Но постепенно под влияние вражеских радиоголосов, так часто попадающих в эфир славной Итуреи, он понял, что в двадцать первом веке в стране должна быть приличная форма правления. Чтобы можно было показать правозащитникам и империализму.
Белый Джон любил посадить парламент в ряд и с помощью указки отдавать команды: «Правые консерваторы». И начиналось пение господина Везье. Левый центр. И слушаешь капитана Ли-Бо. Либералы. Талдычыт генеральный директор радио Итуреи Сахиб. Оппозиция. Мягко стелет шаманка Про-Про.
       
Могила президента Паб Армосабль
       
Когда легендарного президента Паба Армосабля укусила змея, выползшая из черепа зебры, то он упал сраженный на землю и не шевелился. Дедушка шаманки Про-Про пощупал его пульс и заплакал. Все заплакали и разбежались плакать по домам. Все итурейцы плакали семь дней, а когда прибежали, то тела президента не обнаружили. Все посчитали, что Паб вознесся, и только дедушка шаманки Про-Про очень удивлялся, как они могли прощелкать тело президента. Может его утащили пуштунцы? Может его съели дикие носороги? Может его забрали иностранные туристы на сувениры? Чтобы не пугать толпу дедушка шаманки Про-Про и тогдашний министр обороны Хаид Мамнук сказали, что сожгли Паба Армосабля в крематории, а пепел развеяли над рекой Лигр. Так завещал легендарный президент.
Поэтому, когда белокожая шотландка Юджин отравила кокосовым самогоном Хаида Мамнука, то пришла шаманка Про-Про, трясла мертвого Хаида и спрашивала: «Скажи, где тело Паба, скажи, где тело Паба?»
       
Тото грабит рынок господина Везье
       
Тото, сыну бывшего глухого старика Барбета после освобождения из пуштунского плена было некуда податься. На крейсер капитана Ли-Бо его не взяли, потому что телом хил, рахитичен, нападал на Ли-Бо и его любовницу ЛоЛо. На радио Итурея Сахиб его забраковал. Не мог Тото выговорить шесть любимых попечителем Белым Джоном поздравлений президенту. Заикался, краснел, плевался слюною. В гимназию профессор Игебор Тото не брал по возрасту. Говорил, что с таким жизненным опытом можно распугать всех гимназистов и научить их нехорошему: курению бамбука и питию кокосового самогона. Своего куска земли для выращивания маиса семья Барбетов не имела. Изъял его покойный президент Хаид Мамнук за то, что Барбет отказался третьего сына Тото отдавать в армию.
Тогда Тото пошел в саванну и срубил кокосовую пальму, из которой вырезал чудо-лук. Пошел к горе Бехматон и срезал лиану, из которой сделал тетиву к луку. Пошел Тото к реке Лигр, нашел ивовый кустарник и настругал стрел, кончики которых заострил в жарком костре. Встал Тото лицом на запад, зарядил стрелу в лук, натянул лиану и послал стрелу в строну хребта Бебе. Перелетела стрела столицу Арахис, перелетела реку Лигр, перелетела склеп падишаха Сулиба ибн Мавр IV на горе Бехматон и воткнулась в восточный склон хребта Бебе, высоко-высоко над землей, у самого неба. Тото удовлетворительно присвистнул, натянул на лоб бейсболку «Ну, погоди» и пошел к центральному рынку, которым владел господин Везье.
Он пришел в разгар дневной торговли и заорал в рупор: «С сегодняшнего дня, господин Везье, ты будешь мне платить дань в размере двадцати процентов от прибыли», — и всадил стрелу в лоб самому жирному охраннику в черной форме, который потянулся за винтовкой М-16. Потом Тото хладнокровно перебил всех охранников господина Везье, который сидел под столом в своем кабинете и сосал под языком валидол.
Но тут вдруг раздался звук солдатского рожка. Оглянулся Тото, а против него на белом верблюде, в ста метрах стоит попечитель президента Белый Джон, сжимает в правой руке винтовку M-16, а в левой зубочистку, сделанную из пальмового дерева. Нажал он на курок и разбил вдребезги лук Тото.
Тото побежал строго на запад. Пробежал столицу Арахис. Переплыл Лигр. Поднялся и спустился с горы Бехматон и на хребте Бебе отдался в плен злобным пуштунцам. Выдали они ему черный тюрбан, белую козу и навечно приковали к хребту Бебе железной цепью весом десять пудов.
       
Паб Армосабль и профессор Игебор
       
Легендарный президент Итуреи Паб Армосабль и профессор Игебор вместе учились в Москве, в Темирязевской сельскохозяйственной академии. Они сидели за одной партой, а на время студенческой практики скакали на лошадях в Алтайских колхозах, где ухаживали за пчелами. Горный алтайский мед обладает целебными свойствами и помогает вылечить любую тяжелую болезнь. Достаточно ложки горного алтайского меда, чтобы прошел коклюш.
В 1980 году Паб вернулся в Итурею и выгнал англичан. Он возглавил народное партизанское движения на хребте Бебе. К нему приходили крестьяне с мотыгами. По ночам они садились в лодки, плыли по реке Лигр и нападали на английские корабли, перевозящие знаменитое итурейское верблюжье сало. В конце концов, англичанам надоели партизаны, и они устроили битву в саване, но Паб Армосабль с крестьянами не пришел, и англичане с горя сняли свой флаг с резиденции, погрузились на транспортные самолеты и улетели в Лондон.
Паб Армосабль позвонил на радостях своему другу, тогда уже аспиранту ТСХА Игебору и рассказал о своих успехах. Игебор надоумил Паба сделать себя президентом, а для себя выклянчил государственную гимназию, чтобы обучать добытчиков верблюжьего сала грамоте и охотничьим уловкам. Когда Игебор приехал в Итурею, то Паб присвоил ему звание профессора.
Игебор построил круглое здание гимназии, поставил в него парты и стал преподавать добытчикам верблюжьего сала тайные знания. Одновременно им всем выдавался Индивидуальный Номер Налогоплательщика, отчего пополнилась казна, и Армосабль сказал: «Молодец, Игебор!»
       
Самый высокий минарет Итуреи
       
Самый высокий минарет Итуреи, сто пять метров, знаменит тем, что с него спрыгнул падишах Сулиб ибн Мавр IV и разбился прямо у ног английского полковника Нельсона. Я и мои друзья поэты пошли на экскурсию на минарет. Нас подняли на лифте на самый верх и поставили у края площадки. Внизу был виден обведенный на земле профиль падишаха. Можно было попробовать самому, но было страшно. Не суицидники, же мы, в конце концов.
Позже я спустился с минарета и встал возле профиля, где были кончики сапог полковника Нельсона. Мне кажется, Нельсон был несчастным человеком. Говорят, ему до конца жизни снилась голова падишаха Сулиба ибн Мавра IV. Она летала по небу, высовывала язык и называла Нельсона по-итурейски подонком. Говорят, однажды Нельсон не выдержал, нанял баркас и уплыл к островам Кука, чтобы вести просветительскую религиозную работу среди папуасов-каннибалов. Подвиг его бесценен, могила его неизвестна.
       
Книга
       
Однажды поэт Сахиб пришел к попечителю президента Белому Джону и принес синопсис своей будущей книги. Синопсис так понравился попечителю президента Белому Джону, что он приказал выдать этой ненаписанной еще книге Пуцелевскую премию величиной пятьдесят тысяч итов. Вручение транслировалось на радиостанции Итурея. Приветственные речи сказали сам Белый Джон, профессор Игебор, шаманка Про-Про и капитан крейсера «Президент Паб Армосабль» Ли-Бо. После вручения премии комитет из вышеназванных людей решил, что книга под названием «Великий попечитель» должна быть написана через полгода.
К назначенному сроку ничего не произошло. Я нашел поэта Сахиба плачущим в ресторане «Чудеса» возле стакана красного муската «Итурейского». Он жаловался, что не приходит вдохновение. Он смотрит на портрет попечителя, на его голубые глаза, на мужественный облик, на твердую, пергаментную кожу, но вдохновение не приходит. Самое главное еще в том, что деньги он проел, что ходил к Белому Джону, но тот и слышать нечего не хочет. Подавай ему «Великого попечителя» и все тут. Я выпил с Сахибом бутылочку муската «Итурейского», хлопнул его по плечу и сказал: «Не горюй». В нашей северной России существуют тысячи литературных негров. Через две недели они тебе напишут знатный роман.
Еще через месяц попечитель президент Белый Джон прикалывал к пиджаку Сахиба орден Героя первой степени, а книжкой потрясал куда-то в пространство так часто, что казалось хочет взлететь, но вот крылья еще не выросли.
       
Как Тото отковал себя от скалы
       
Когда Тото пришел обратно в плен к пуштунцам, после того как его наказал попечитель президента Белый Джон за разбойное нападение на центральный рынок Арахиса, то пуштунцы приковали его десятипудовой цепью к хребту Бебе. Он получал рюмку воды и половину маисовой лепешки и мечтал убежать куда-нибудь в далекие края. К Тото каждый день прилетал орел, глядел на него и облизывался. Тото разрезал себе зубами вену и смачивал кровью цепь. Орел прилетал и долбил клювом по цепи. Через полгода орел перебил цепь клювом и Тото оказался на свободе. Но что же ему делать дальше? От пуштунцев надо бежать, но в Итурею при Белом Джоне никак нельзя. Тогда он полетел в Париж, во Францию и записался во французский легион, откуда никаких весточек никому не слал. Даже отцу Барбету.
       
Вылечили Данна
       
У профессора Игебора несмотря на то что он долго не был в России, в специальном закутке, в глиняном горшочке сохранился горный алтайский мед, а сумасшедший сын Хаида Манука, истинный президент Итуреи томился в зарешетчатом подвале в резиденции. У него был коклюш. В подвал его посадил попечитель президента Белый Джон, чтобы все забыли, что он истинный президент. Белый Джон запретил помогать Данну, но Данн так кашлял, что тряслась резиденция, и Игебор достал мед и накормил Данна. Но оказалось, что горный алтайский мед лечит не только от коклюша, но и от сумасшествия. Данн изменился лицом, схватил винтовку М-16 и расстрелял стаю воробьев, сгреб в охапку восемнадцатилетнюю любовницу капитана Ли-Бо ЛоЛо и совершил над ней самые нехорошие вещи, покричал в рупор на весь Арахис: «Эй, Белый Джон выходи. Будем тебя кончать!»
Подъехал Белый Джон, посмотрел сгреб его за шкирку, отобрал ЛоЛо и М-16, бросил его опять за решетку. Приказал удвоить караул и всем молчать.

Гженя и Тото

Тото воевал во французском легионе по всему миру. Он подавлял мятеж сипаев, участвовал в Старо-Загорском восстании, стрелял из пушек по сиамцам. Но однажды его часть направили в Англию в дом престарелых проводить подшефные мероприятия среди стариков и старух. Обычно солдаты давали концерт, кормили страдальцев гречневой кашей и устраивали танцы. Тото любил танцевать. Он раздевался до пояса и искал себе партнершу, показывая раны и татуировки. Одна старуха в инвалидном кресле спросила:
— Вы итуреец?
— А как вы узнали?
— У Вас на плече наколка горы Бехматон со вставшим на задние ноги буйволом.
— Эту татуировку мне сделал папочка Барбет, когда я был маленьким и не пошел в армию.
— Вы изгнанник?
— В некотором роде. Я бежал во французский легион от нынешнего правителя Итуреи Белого Джона.
Старушка поправила чепец, вздохнула и продолжила:
— Очень, очень давно Итуреей правил легендарный президент Паб Армосабль. Когда он умер от укуса змеи, то его тело не нашли. Я его жена эбарийская принцесса Гженя. Мне скоро умирать. Только я знаю, где находится тело Паба. Наклоните ко мне поближе ушко.
Тото наклонил свою голову поближе к старухе. Внимательно выслушал ее, ахнул и побежал к двери.
А принцесса Гженя с чувством выполненного долга испустила дух в инвалидном кресле.

Монастырь тибетских монахов

Итурея благожелательно относится к различным конфессиям. На высшем уровне еще при падишахе Сулибе ибн Мавре IV в Итурее закрепился ислам. Было построено десять мечетей, самый высокий минарет в Азии возвышался у мечети Омара. И если руководство страны ислам восприняло благосклонно, то простые люди в обычной жизни ходили к шаманам, чтобы изгонять духов от новорожденных, чтобы проходить очистку от демонов, чтобы узнать будущее и понять прошлое. Власти об этой практике знали, но ничего не предпринимали. Даже более того, иногда сами пользовались услугами шаманов.
Еще говорили, что далеко в горах, на западном склоне хребта Бебе расположился монастырь тибетских монахов. Он вел независимою политику. Чтобы достичь его нужно было пересечь территорию воинственных горных пуштунцев. Сделать это еще никому не удавалось. Поэтому власти считали существование монастыря мифом.

Тото пишет письмо к Ивану Сергеевичу Мамлюкову

Двадцатого числа, месяца сентября, текущего года высочайший посол Российской Федерации в республике Итурее получил по почте синий в серую полоску конверт из Франции, в котором находилось письмо за подписью Тото.
Тото просил помочь ему в снаряжении экспедиции для поисков монастыря тибетских монахов на западном склоне хребта Бебе. Иван Сергеевич долго чесал голову, а потом пошел к попечителю президента Белому Джону. «Слушай Джон», — сказал Иван, — «а не найти ли нам нахаляву монастырь тибетских монахов. Если все случиться, то у нас в подчинении будут каратисты-монахи с палками и нунчаками, а если не случиться, то погибнет Тото, а это очень хорошо».
«Молодец, Иван», - воскликнул Белый Джон, — «позвоню-ка я на центральный рынок господину Везье, чтобы дал он нам денег».
Ровно через месяц от стен Арахиса стартовал караван из двадцати верблюдов и двадцати буйволов. На головном животном в черной папахе и в белой бурке сидел Тото с винтовкой М-16 и пулеметом Максим, курил бамбук и потягивал кокосовый самогон из дынной бутылочки. Он подносил к глазам свою ладонь и смотрел вдаль. Позади него ехали сыновья Гжени – Бред и Пит. Молодые голодные волки.
Где там река Лигр, где гора Бехматон, где хребет Бе-бе, где злобные пуштунцы?



Юджин в Шотландии

Никто в Итурее не знал, чем в Шотландии занимается Юджин — сбежавшая жена капитана Ли-Бо. Кто-то говорил, что она давно покинула этот мир. Кто-то что она опять устроилась в цирк, стирает и гладит трусы акробатам, варит из свеклы самогон, продает его на улицах Эдинбурга, не имея лицензии и нарушая закон. То есть вела она жизнь трудную, подчас рискованную, с малым доходом и большими сложностями. Где-то даже прошел слушок, что главный судья Эдинбурга впаял ей срок – два года условно за однополую любовь, но мне думается, что это совсем уж непохоже на нашу Юджин. Наша Юджин любила мужчин и даже от Ли-Бо уходила скорее из справедливости, чем от отсутствия чувств.
Однажды Юджин пришла из Итерии телеграмма: «Приезжай. Ждем. Мы все». Юджин стала думать, где ей достать деньги на билет. На седьмой день раздумий к ней пришел акробат Виджинс и любил ее всю ночь. На утро у Юджин стал расти живот. Он рос, рос и рос. Он рос, рос и рос. Живот стал таким большим, что Юджин полетела в небо. Высотный ветер подхватил Юджин и понес в сторону Атлантики. В сторону любимой Итуреи.

Рыба-лечь

Как прекрасна итурейская ночь. Пищат насекомые, ухают птицы, жуют траву верблюды, крадутся вдоль стен контрабандисты с ящиками марихуаны. Все знаменитые итурейские поэмы написаны про ночь. «Ночная переделка». «Поцелуй в ночи». «Ночные снайперы».
Поэт Сахиб вел меня на берег Лигра, чтобы показать, как рыбаки ловят сетями рыбу-лечь. Рыба-лечь живет на дне реки и не поднимается в верхние слои воды, поэтому бредень надо оснастить грузиками, что позволяет тащить его по самому дну. Правда оно должно быть ровным, без коряг, иначе сеть порвется. Рыба-лечь издает в воде странный, вибрирующий звук, словно включена бор-машина. По этому звуку ее легко найти. Потом надо быстро опустить бредень в воду, и ухая и причмокивая загонять ее к берегу. Надо признать, что рыба-лечь хорошо прыгает, поэтому на берегу стоят загонщики с теннисными ракетками. Когда рыба выпрыгивает из воды, они лупят со всей дури ее ракетками по голове. Рыба теряет сознание, и падает в садок. Рыба-лечь — известный азиатский деликатес. Она поставляется только к королевскому столу.

Тото нашел монастырь

Тото долго вел караван сквозь саванну, Бред и Пит помогали ему. Возле горы Бехматон ему помахали руками благожелательные эбару. Когда вдали засверкали снежные вершины хребта Бебе, то он понял, что придется сразиться с пуштунцами. Пуштунцы пасли коз и увидеть Тото никак не ожидали. Еще недавно они приковали его к хребту Бебе, а тут он в белой бурке и черной папахе с пулеметом Максим. Главный вождь пуштунцев вышел вперед и сказал: «Сдавайся», - но Бред и Пит только усмехнулись и застрочили из М-16, а Тото наладил пулемет. Долго он стрелял по пуштунцам. Три дня и три ночи. Руки затекли, лицо онемело, волосы поседели. Но пуштунцы и их козы плотными рядами шли на Тото и никак не давали ему пройти на западный склон хребта Бебе.
Сидит седой-седой Тото и вместе с Бредом и Питом думает, как же ему обмануть пуштунцев. Утром он направил караван домой. Пуштунцы обрадовались, кокосовый самогон пьют, совсем человеческий облик потеряли, ругаются, дерутся, блюют, а Тото убил буйвола, ободрал шкуру, залез в нее вместе с Бредом и Питом, подкрался близко-близко и перебил ножом пуштунцев. Плачут пуштунские женщины. Как же мы теперь будем род свой продолжать. Кто же войдет в наши лона, если ты Тото всех мужей и отцов зарезал. Тогда Тото оставил им Бреда и Пита, а сам пошел искать монастырь.
Только перешел он на западный склон хребта Бебе, как увидел монастырь тибетских монахов посередине склона. Перла от него биоэнергетическая сила.

Верблюжье сало с прожилками

Знаменитое верблюжье сало добывают у дикого верблюда хорошо обученные охотники. Сало вырастает у верблюда в кожаной сумочке, находящейся на брюхе. Прожилки мяса появляются в сале, если верблюд давно не ел верблюжью колючку, а вместо этого поглощал дикий ананас. Дикий ананас редкое растение, поэтому и прожилки мяса в сале бывают нечасто.
Чтобы добыть верблюжье сало охотники надевают желтые балахоны, закапываются в них в песок, сверху устанавливают верблюжью колючку с запахом лаванды и начинают медленно приближаться к верблюду. Верблюд чует лаванду, говорит: «Что за бред, колючка с запахом лаванды», — подходит к колючке и начинает удивляться. Тогда охотники выскакивают в желтых балахонах, выхватывают мачете и с неописуемым ором отрезают кожаную сумочку с верблюжьем салом. Хлещет кровь верблюда. Охотники перевязывают ему брюхо и удаляются домой. Науке до сих пор неизвестно, почему у диких верблюдов сало есть, а у одомашненных нету.
Школа профессора Игебора готовит отличных охотников на верблюжье сало. Там учат, как красить балахоны в желтый цвет, что орать, когда отрезаешь сумочку верблюда, почему верблюд любит запах лаванды и чем дикий верблюд отличается от домашнего. Без диплома школы профессора Игебора охотников на верблюжье сало не допускают к работе.

Дефолт

У владельца центрального рынка города Арахиса господина Везье была жена госпожа Везье. Она была очень скупа. Когда господин Везье приходил с рынка домой, то она выворачивала у него все карманы, забирала пачки денег и прятала только в ей ведомые места. Если господин Везье сопротивлялся, то госпожа била его по голове скалкой.
Однажды попечителю президента Белому Джону понадобились деньги, и он позвонил господину Везье. Везье пошел к жене и стал требовать деньги, но та не давала, а только два раза стукнула господина Везье по голове скалкой. Тогда господин Везье пожаловался на супругу попечителю президента. Белый Джон приехал на белом верблюде и пообещал убить госпожу Везье из винтовки М-16, но той все было не почем. Подумав, Белый Джон вызвал крейсер капитана Ли-Бо «Президент Паб Армосабль», который подошел к особняку Везье по сточной канаве. Он выстрелил из своего орудия, и снаряд попал в лоб госпоже Везье, отчего она попала в больницу к шаманке Про-Про, потеряв память. Никто уже не мог сказать, где находятся деньги господина Везье, а ведь Белому Джону нужно было оплачивать долги послу РФ в Итурее Ивану Сергеевичу Мамлюкову, которому он проиграл в покер.
На следующий день по всей Итурее был объявлен дефолт, старикам не выдали пенсии, охотникам за верблюжьем салом пособия, а капитану Ли-Бо зарплату. Поэт Сахиб сочинил поэму «Дефолт».
На пятые сутки дефолта очнулась госпожа Везье и отдубасила скалкой господина Везье. Узнав, что вокруг дефолт, выдала ему денег, так чтобы только на погашение долгов и хватило. Все обрадовались. Иван Сергеевич Мамлюков присвоил госпоже Везье титул «Человек года».

Воскрешение Паб Армосабль

Тибетские монахи давно ждали Тото. Они встретили его песнями и плясками и сказали, что давно ищут воина в белой бурке и в черной папахе, победившего пуштунцев. Он должен найти беременную женщину, а она прочесть заклинание переселения душ.
В это время задул западный ветер, и с неба упала Юджин с огромным, огромным животом. Она прочла заклинение тибетских монахов, и в камере резиденции попечителя президента Белого Джона страдалец Данн, сын покойного министра обороны Хаида Мамнука, превратился в пышущего здоровьем легендарного президента Паба Армосабля. Паб встал с кушетки, подошел к окну, сквозь решетку посмотрел на небо и произнес: «Долго моя душа носилась по царству мертвых, а теперь обрела тело».
Юджин тибетские монахи сделали кесорево сечение, вытащили лопоухого мальчика и назвали его Дар, что значит на тибетском – Судьбоносный. Дара отдали в школу тибетских монахов. Он сидел часами в созерцании и говорил му-му-му-му или бе-бе-бе-бе. Иногда он хватал палку или нунчаки и без устали колотил ими своих сверстников. За это его все уважали, почесывая шишки и ушибы.
Белый Джон уехал Антарктиду. Говорят, что на полярной станции Мирный он учит русских метеорологов готовить кокосовый самогон из моржового жира. Он беспрестанно рассказывает истории про Итурею и за это полярники дают ему полбуханки черного хлеба и банку буйволячей тушенки в день.

P.S. Первой части

Первое что сделал легендарный президент Паб Армосабль, снова через пятьдесят лет придя к власти — это убрал все памятники себе. Точнее хотел убрать, но население не позволило. Итурейцы встали на защиты гранитных исполинов, потому что верили — они вернули им горячо любимого президента. Памятников стало даже больше. Кроме огромных, высоченных памятников в магазинах появились метровые памятники, двадцатисантиметровые памятники и карманные памятники в виде брелка к связке ключей. От всей этой шумихи Паб Армосабль стал крошиться и прихрамывать на правую ногу. Когда он ходил по городу, то от него отпадали кусочки. Шаманы подбирали их и освещали ими детей. Чтобы жизнь была долгой и безболезненной. В конце концов Паб испугался, что его всего разберут на сувениры и заперся в замке у горы Бехматон. Оттуда он вел управление страной, как в былые легендарные годы.
Я часто пытался попасть на прием к легендарному президенту Паб Армосабль, но у меня ничего не получалось. Только один раз поэт Сахиб дал мне посмотреть в замочную скважину, как Паб справлял малую нужду. Зрелище, скажу вам, потрясающее.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ 2. Дар

Как я люблю тебя, Итурея!

Итурея, как я полюбил тебя. Твое бездонное небо, твои перистые облака, твою вечно грохочущую от топота миллионов копыт саванну, твою гору Бехматон с сердоликовым склепом падишаха Сулиба ибн Мавра IV, твою стремительную, черную, полную зубастых крокодилов реку Лигр, твой отвесный хребет Бебе, тянущийся вдоль Атлантического океана зубной нитью. Когда я приезжаю из Итуреи в Москву, то не могу спать. Мне снятся винторогие буйволы и тихоходные, степенные верблюды, орлы спускаются с небес и садятся мне на плечи, океанические чайки кричат свое вечное курлы-курлы, шаманка Про-Про гадает мне по руке (любит - не любит). Я просыпаюсь среди ночи, надеваю шапочку, подаренную мне поэтом Сахибом, и горькие слезы разлуки катятся по моему лицу. Когда же, когда же, когда же я приеду к тебе, моя любимая Итурея! Когда железная птица – самолет понесет меня через тысячи километров на север Африки, к сердцу черного континента, к счастью моему, к печали моей, к радости моей, в Итурею.

Виджинс разыскивает Юджин

Акробат Виджинс три дня не мог разыскать Юджин, которую унес в Итурею ветер. Он пошел к квартире Юджин и стал заглядывать в окна, но ничего не увидел. Тогда он взломал квартиру и стал рыться в бумагах, пока не наткнулся на телеграмму «Приезжай. Ждем. Мы все». Он рассмотрел обратный адрес и понял, что Юджин уехала в Итурею. Но тут пришла хозяйка квартиры с констеблем, ведь квартира была съемной, а Виджинс ее без спроса взломал. Констебль достал саблю, а Виджинс дрался с помощью джиу-джитсы, так как был первым бойцом по джиу-джитсе в Эдинбурге. Но констебль его плашмя ударил саблей по голове, и Виджинс потерял сознание. Очнулся он уже в суде. Толстая дебелая тетка зачитывала приговор: «Пятнадцать лет в болотах Эдинбурга на алюминиевом руднике». Виджинса заковали в кандалы и повезли на каторгу. Он вставал каждое утро в воде, долбил киркой скалы, из которых сочилась вода, он ел протухший водинистый картофель, он ложился спать вводе, и не было ни сил, ни времени, чтобы содрать с себя одежду, выжать ее от воды и просушить возле большого и жаркого костра.

Лицо на горе.

После своего воскрешения легендарный президент Паб Армосабль заперся в замке Элизаветы у подошвы горы Бехматон и почти ни с кем не виделся. Еду ему подавали в специальное окошечко в двери, вода текла по водопроводу, а дрова в жаркой Итурее не нужны, даже зимой. Раз в неделю в зал приемов приходили министры правительства – господин Везье, капитан крейсера «Президент Паб Армосабль» Ли-Бо, шаманка Про-Про, директор радиостанции Итурея Сахиб и профессор Игебор. Они сквозь плотную ширму докладывали президенту о состоянии дел, не видя его. Президент отдавал приказы и снова исчезал с глаз придворных в дальних комнатах дворца. Один раз он вызвал к себе Про-Про, и все спрашивали, как он, но она лишь махнула рукой и ничего не ответила, словно знала какую-то страшную тайну, но боялась ее сообщить.
Народ же страны сошел с ума от любви к Пабу. Лучший скульптор Итуреи Капей обязался ко дню рождения президента, через полгода, высечь на горе Бехматон из скальной породы, нависающей над рекой Лигр, лицо президента, величиной с футбольное поле. Для этого уже из Англии был заказан инструмент, и тысяча мальчиков-итурейцев проходили практику в мастерских лучших скульпторов Европы.

Механик Боб
 
20 числа месяца марта в гавань порта Арахиса вошел сухогруза «Голубая звезда», на борту которого находился итуреец Боб, тридцать лет проживший в Англии, с трудом говоривший по-итурейски. Его мать, толстозадая Эмми, была похищена контрабандистами и долгое время служила им игрушкой в их фривольных играх. Эмми забеременела от одного из этих малых и была выброшена сожителем в городе Йорке, где благополучно под главным мостом разрешилась чернокожим ребенком. Мальчик Боб рос смелым и сметливым, так как улица лучший учитель, если, конечно, выживешь. Он с детства прислуживал в порту: разгружал уголь, варил матросам горячий грог, торговал папиросами и контрабандным виски. В десять лет он ушел в свое первое плавание, юнгой на пароходе «Стремительный». Бросал уголь в топку, чистил коку картошку. К тридцати годам Боб сменил около тридцати кораблей и объездил пятьдесят стран, а главное получил знания механика. Теперь он вез в трюме сухогруза «Голубая звезда» первый бензиновый автомобиль, чье появление еще не раз встряхнет тихую и захолустную Итурею.
Двадцать самых сильных чернокожих грузчиков порта Арахиса под монотонное сопение песни «Моя маленькая Дженни», ухая и постанывая пустили авто по мосткам. Он ткнулся блестящим носом в итурейский песок, жаркое итурейское солнце расплавило его черную краску так, что пошел едкий запах, мальчишки всех возрастов и любого цвета кожи лазили под его брюхом и стучали палками по черному лощеному глушителю. В ближайшем доке Боб приводил в чувство его еще семь дней, но по народу уже пошло брожение. Народ хотел и требовал механического чуда, способного за тридцать минут домчать до замка президента Паба Армосабля, находящего у самого подножия горы Бехматон.
 
Дара забрали у Юджин и послали в Тибет
 
Дар не любил учиться в монастыре тибетских монахов. Он часто убегал с уроков, сидел на берегу реки Лигр и кидал камешки в ее черные, мутные воды. Когда его находили монахи, то драли за уши или били толстой ивовой веткой по детским ляжкам так больно, что оставались тонкие, красные следы. Юджин часто забирала сына у монахов, но ничего сделать не могла. Просто гладила по голове и проливала крупные соленые слезы. Потом кричала монахам: «Сволочи, уроды», — но это нисколько не помогало. Монахи все равно забирали Дара и тащили в школу учиться. Однажды, в очередной приступ Юджин, когда она снова забрала Дара из школы, монахами было принято решение отправить Дара на учебу в Тибет. Только там он мог набраться мудрости. Ему сшили новых халат, сделали деревянные сандалии, подари посох из кокосовой пальмы. Посадили на сухогруз «Голубая звезда» и помахали ручками. В общем Дар уехал в Тибет на том же сухогрузе, на котором приехал механик Боб.