Правка

       

Как-то раз один поэт
Своим собратьям по перу
На суд принёс стихотворение,
Пусть коллективом разберут,
Мнение выскажут своё ;
Плохи стихи или не очень,
На упущения укажут,
Поправят брата между прочим.
Он конечно понимал,
Стихи его не идеальны,
Но всё ж на уровне, считал,
Чуть даже выше, чем нормальные.
И началось: Седой пиит
Сурово рубанул с плеча,
Ритм не устраивал его
И очень слабое начало.
Концовка тоже не годится!
Сосед, поддакнув, согласился
И как голодный на пиру
В строфу четвёртую вцепился.
А третий, толь совсем ослеп,
Кричал: – Я смысла здесь не вижу!
Глаза тараща на листок,
Свою губу жевал обиженно.
Четвёртый ; видимо дебил,
Настырно пёр на рифму в пятой.
Будь у него в руках граната,
Её взорвал бы он гранатой.
А пятый, как резвился пятый!
То резал, то метал, то гнул.
Поэта бедного тянуло
Порою крикнуть: КАРАУЛ!
Шестая, сделав умный вид
И скорбно так скрививши рот,
Промолвила: ; Всё слишком сложно
Народ вас просто не поймёт.
Седьмой, ; ну явно же фашист,
Сурово жёсткости просил
И, обозвав поэта мямлей,
Какой-то кнут превозносил.
Стих вернулся, сделав круг,
Замкнулась на творце цепочка.
Он как Герасим замычал,
Его осталась только точка.
Ещё вгляделся повнимательней,
Совсем бедняге плохо стало,
Та точка в знаке восклицательном
Под чьей-то палочкой стояла!