***

       
Мурена - хищное созданье - сидит в засаде, жертву ждёт,
Без повода для истязанья - а вдруг сегодня повезёт?
Она - породисто коварна - и для доверчивых - тонка.
Претит ей брак - она не парна, загадочна, умна, легка!
И гибко извиваясь сутью, заглатывает мощью - всё,
Что движется на холод грудью, кого давно волна несёт.
Раскаиваться будет поздно: что было, то легло на дно.
Багровая луна так грозно предупреждает - всюду зло!
Не слышат мелкие рыбёшки - и гибнут от самих себя.
Под чешуёй скребутся кошки - ты не охотник, знаю я.
Ты тот, кто змея похитрее, кто держит яблоко в руке,
Забрасывая сеть на берег, приметив жертву вдалеке.
       _________________________________
По бездорожью синевы я шла к тебе сквозь суету.
Стиральная доска Невы качнулась, поглотив плиту
Могильную - и разлилась - так обнажается судьба,
В которой я не ужилась - да и она со мной - едва!
Гранитный камень плющит суть высоких помыслов, надежд.
А холод растревожил грудь, не различая пласт одежд.
Здесь мёрзнут кони, зябнут львы, и люди отсырели здесь,
Где плещется закат Невы, а глаз не замечает резь:
Всё так кичится красотой - под извращение и боль.
Что, Питер, стала я иной, войдя в Неву - мою любовь.
       ____________________________________
По плавным очертаньям берегов моих объятий в дремлющем тебе
Свет пробирался. Он был без оков, Он был свободен. Сам был по себе.
Он плавился. Он вздрагивал, всё мог. Хотел отточено, пластично и легко.
Он был звезды расплавленной итог - и это так печально, как светло!
Линчуя души, прятался в песок. Туда все беды выпадут дождём.
Там жилка страсти пробует висок на хрупкость или прочность - что с того?
Мы все устали, брошены судьбой век коротать под первобытность снов,
Отлитых безупречною смолой - янтарно-светлою - для парадигмы слов.

       ______________________________


Души заблудшей вечные мотивы
Слагались, рассекая тишину.
Я точно знаю - мы с тобою живы,
Не уподобились, как все, благому сну.
Ты обживал идиллию сознанья
Из ирреального - на ощупь - бытия.
А я служила тонкому призванью -
Слова бросала в топку для огня.
Тем и кормились. Небо в поволоке
Нас защищало твёрдостью своей.
Земля воспламенялась на Востоке,
И к Западу твердела. Холодней
Всё становилось - дети и деревья.
Мир разрушался и творился вновь.
Икары поджигали Солнцем перья,
Что б оживить у непрощённых кровь.
Топтались по обкромсанным законам,
Толпились, где ослепшие волхвы
Переходили сотни Рубиконов.
Мы стали порождением молвы
О том, что всё проходит. Оправдались?
Не помню точно. Мир себя изжил.
Все звенья мироздания распались.
Мы уцелели. Выжил, кто любил!
       _________________________
Как много выдохов у ночи, как у дня.
Где вдохи взять на все поползновенья
Тебе переосмысливать меня,
Что б ощутить гармонию сеченья?
Там нет меня. Там - чёрная дыра.
Там отзвуки то хаоса, то плена -
Того, что нам забыть давно пора,
Того, что прошлых жизней скрыла сцена.
Из Бога вышли - сто шагов вперёд,
Потом - назад. Или опять - по кругу.
Усталость повторений пятки жжёт.
На кой мы Богу? - ищем-то друг друга!
Как одиноко без любви вдвоём.
Как неразборчиво под то, что торопливо.
Мы - наяву? Или явились сном?
Что есть - любовь - в непознанном порыве?
       ________________________

       
Давно заброшены слова о том, что смерть рассудит всех.
По-своему и смерть нова, как жизнь или спонтанный снег.
Как затянувшийся мотив на прелестях краплёных нот.
Как дождь, который всё излил - заброшенностью - в старый год.
Что не припас ни светлых тем, ни обновления души,
Ни грёз порочных - сладкий плен в нехоженые этажи.
Скучают сны - они везде, но в помыслах они слабы -
В дремоте, медленной ходьбе - от света к многоточью тьмы.
Впервые в этой жизни смерть запугивает затхлый снег.
Перемолол он в кашу твердь - земную - ему мало ведь
До полного конца. Щенком - снег трётся носом в мокрый нос
Прохожих сонных. Не везёт с погодой им. Дома на снос
Стоят полвека. Может, век. Пристанище они дождю
И ветру. Божий человек не защитится в них. Не ждут
Его на чай, на тёплый хлеб. Кров не хранит ему тепла,
В руинах не замедлит бег, вернее, гон он. Привела
Его тоска в разруху. Боль уже не различает лиц.
Всё вспыхнуло внезапно столь, как жизнь и смерть - порочный блиц.
Чередованье: кто кого? - нет победителей в игре.
Как проигравших тоже нет. Огни застыли во дворе.
Отбрасывают фонари подобье звёзд от полотна
Ночного страха. Не кори судьбу, что не смогла она
Растолковать, что счастья нет в помине, как и сотню лет
Тому назад. А звёздный свет - всего лишь череда примет,
Провозглашающих: зима не за горами - так и знай!
Очередная крутизна её морозов невзначай
Скуёт, как в панцирь, в прочный лёд - расквашенную хлябь дорог.
И гон опять нагим возьмёт, не сможет удержать порог.
И бег - из жизни, снова в жизнь - по бритвенному краю льда
Перенесётся в вектор - высь! - оставив смерть - не навсегда,
А так, на время, чтобы гон - был безупречным и лихим.
Снег кончился, как долгий сон. И завершилась ночь - таки.