***

       
Морочила голову: веришь? не веришь? -
Не зная, зиме твоя вера нужна?
Ты всё, что заснежено, делишь и меришь -
Спонтанность пространства тебе не важна.
Попытки сближения стынут корою -
Чуть что - откровенное - ты на рога!
И близости хочется - вряд ли с тобою -
Мне близости надобно, как пирога.
Что б было уютно, надёжно и сытно,
Как рог изобилия, чаша полна -
Достатка домашнего. Только не видно
Покоя в помине - несётся волна,
Где нервы натянуты, льдами покрыты,
И вьётся ослизлый, пьянящий туман.
Войною друг с другом - пресытились, сыты -
Конфликтами тьмы, уводящей в капкан.
И чувственность вьюги внезапно поникла.
Когда-то спасала в боях тишина.
Всё выпито тенью - мы к боли привыкли,
В агонии бьётся за нас вышина,
Февраль помудрел - и накал остывает.
Он прячет прозренье в метели свои.
Заснежено день на себя примеряет,
Как белые мысли под рифмы мои.
Тружусь над душою - работа простая -
Любить и прощать, чтобы снова прощать,
Обиды в морозную даль отпуская,
Любовь, приучая, что есть, отдавать.
Вот так и живу - упоительно нежно,
От близости нету и тени следа.
Безликость укутала улицы грешно
Сугробами рыхлыми в корочке льда.
Прости откровений нагую нелепость -
От женщины редко не сходят на нет -
Прости безвременья минорную беглость
За боль февраля без весенних примет.

       _________________________________


Минуя прозябание в земле,
Душа по небу синью пролилась.
Глаза твои невидимы во мгле,
А боль твоя во мне отозвалась.
Крадёшься искусителем ночным,
Волненьям дав безудержную власть,
Не поклоняюсь оторопью им,
Откликнувшись на их живую страсть.
Что б ночь от рукопашной уберечь,
Я возвращаюсь к вечной тишине.
Ещё звучит твоя хмельная речь -
И не даёт излиться вышине.
Я клеткой каждой пробую на звук
Гортанность эха, тембров перезвон.
Мне снится неизбежность властных рук
Под возглас очевидного: всё он!
Хочу взлететь, что б спрятаться внутри
Глубин сладкоголосых, будто стон,
Чтобы сорваться с пропасти на крик:
«О, Господи, помилуй, это он!»
Растаял отрезвляющий туман
Желаний плоти, блюзовых речей.
Я на свободе. А лихой канкан
Перегорел мелодией свечей!
       __________________________________

Я тебя узнавала в голосе вкрадчивой ночи,
В детских криках о скорой и безнадёжной помощи,
Когда насилие взрослых переходит все мыслимые границы,
И терпеть карикатуру всезнайства - уже нету мочи,
Их беспардонность ответами колющими,
Где вопросы разлиты, как обезличенные лица.
       _______________________________________

Почки сосками набухали на ветках.
Дело за малым: упиться весной.
Вольность залипла на теме сонета,
Выпорхнув птичкой, где в призрачных клетках
Жилось так надёжно - какой-никакой,
А всё-таки дом. Жаль, тюрьмы уже нету!
       _____________________________________

       
       
Я краски смывала, впадая в бесцветность.
Судьба меня брила с размаху под ноль.
Я выбрала время с прицелом на бедность,
На смуту лихую - неженскую боль.
Сама захотела изведать отравы
Бесполых иллюзий о зле и добре.
В моём безвременье неправые правы -
Всё красят по-чёрному снег в ноябре.
Я краски смываю и крашу в бесцветность
Блаженную радость под вечную боль,
Курю, что придётся, ругаю за вредность
Неправых и правых, предавших любовь.
Глаза продавцов от травы очумели -
Не ведают что и кому продают.
Они нас давно и за так поимели.
И мы их имели, впечатанных тут
Строкою в бесцветность, в нелепую осень,
В размытые будни под сладкие сны,
В глубокую, прочную, сочную просинь,
И звёздные вспышки небесной блесны.
Я краски смываю - тем пробую выжить -
С души неокрепшей, а значит - мужской,
По небу крестами алмазными вышить
Пытаюсь созвездия, чтобы домой
Легко мы вернулись, простив всех неправых,
И правых простив - им прощенье нужней.
Я краски смываю с осколочно старых
Обид неуклюжих без лишних затей.

       ____________________________________

Выблюй меня из памяти светлых дождей,
Из отравы копоти по уши загазованных улиц,
Расплющив осень криминально - абортным золотом -
Куполов не видно, их влагой ночи облей -
Чернильно-тёрпкою, как пойло для городских куриц,
Ощипанных буднями и суетою обколотых.