***

       
Исчезнув из объятий тишины,
Вошла, как в воду, в головокруженье.
Осознанность весенней вышины
Вторгалось исцелением паденья.
Вмиг стёрлись необузданные сны,
Сливаясь какофониями ритмов,
Пространство обнажилось для весны -
Перерождение подобно битве.
Нет повода от встречи уцелеть,
Чтобы внезапно взять - и состояться.
Я обновленья не могу хотеть -
Иного, чем заведомое. Статься
Так хочется стихами ни о чём,
Животворящий обретя оттенок
В разрыве почек и, наверно, в том,
Что выше беззастенчивых коленок.
А, может, ниже - кто весну поймёт?
Дожди перенасытились словами.
Симфония кокетства встрясок ждёт,
Рождая блюз ревнивыми глазами.
Грядут иные в чём-то времена -
Их эрос окольцовывает ритмом,
Давая звёздам наши имена,
Которые с весной, бесспорно, слитны!
       _______________________________
Синь-трава перекраивает людское поле -
На слабых и сильных, простых и сложных.
Конопля приручает к безумию предавшей плоти,
Упирающейся душой в безответное - доколе? -
Понимая изначально, что все молитвы - ложные,
А всё, что было, предано фальши на отравленной ноте.
       ________________________________
Контуры боли - по согбенному позвоночнику.
Выбрось темноту из окна на мокрую улицу -
Там асфальтовая слизь утопила луну,
Заснувшую в эпилептическом спазме мочеточника
Привилегированной - на скорую руку - курицы,
Проглотившую в собственном бульоне слюну.
       
       ___________________________

По лабиринту строили отдачу
Друг в друге - откровенно и легко.
Рассвет прокрался. Я уже не плачу -
Плачу за боль, посаженной на кол -
Линчую, беззастенчиво кромсая,
Чтоб выплывать с метелей - вновь и вновь!
Зима от нетерпенья завывает,
Не принявшая верою любовь,
Которую по чувственному кругу
В нас запустили - и они текут.
Мы стали беззащитнее друг к другу,
Иные нас томленья не влекут.
Мы доросли до онеменья словом,
Заснеженностью вспарывая ночь -
Так чувственно, так откровенно ново,
Чтобы она сумела нам помочь!
       _______________________________
Мы плавали друг в друге, как в реке.
Дрожала плоть - вся плавилась насквозь.
Моя рука была в твоей руке,
Хотя судьба была с твоею врозь.
Мы состоялись - небу вопреки -
Друг в друге до последней тишины.
Меня ты Евой, хочешь? - нареки,
Что б стать прообразом изгнанья с вышины.
И, первородный грех в душе неся,
Я буду нежной - нежной до конца,
Глазами помутнёнными кося,
Смогу глядеть в изменчивость лица.
Ловить его оттенки и лучи,
Которые всё ближе и родней.
Я - рёбрышко твоё. Ты не молчи.
С тобой я жизни становлюсь живей.
Ночь завершает трепетный накал.
И маленькая смерть прощает нас.
Ты предрассветно, нежно замолчал,
Поцеловав словами в ранний час.

       _________________________________

Плескались чувства, вздорила луна -
Искала к подсознанию пути.
Я до рождения - твоя жена -
И этот крест мне вечностью нести.
Ты знаешь эту силу - силу слов:
Почти по Иоанну - слово - Бог.
Бросал невест в разлуку - участь вдов,
Сжигал мосты и делал то, что мог,
Искал меня в других - не находил,
Скользил по судьбам - верно и легко,
Не углубляясь, чувственность их пил,
Когда был рядом, был так далеко.
Луна нас увлекла игрой теней,
Мистифицируя ночные сны.
Была тебе нужна - их всех нужней -
Жарой по венам, холодом десны.
Была, как отречение, как стон,
Как завершенье долгой тишины,
Как твой прозрачный, беспробудный сон,
Залитый лунностью и эхом вышины,
Как твой полёт над зрелостью ночей,
Оплавленных окурками страстей,
Как отражение со дна очей
Предвиденья разлук грядущих дней.
       ___________________________

Вереница непокорных машин уносится за горизонт.
Небо обвисло, беременное серыми тучами.
 Не говори об этом ничего в край запутавшейся зиме,
Упаковавшей меня в дождевики под ярко раскрашенный зонт,
Сырость неустроенности и осени - уже всех очевидцев замучили,
Заснеженностью и не пахнет - не ясно только - по чьей вине.
       ___________________________
Не просите милостыню у нищих.
Если есть хоть что-то, отдайте.
Всё, что осталось, потеряно безвозвратно.
Не прячьте ножик в узком голенище,
И камень не грейте в ладонях - бросайте!
И прежде, чем возродиться, разрушьтесь семикратно!