***

За вереницей сумрачных огней, прожжённых достоверностью, как боль,
Вхожу в себя - всего это верней, что б уцелеть с оглядкой на любовь.
Возможно, нету глупости верней - искать ответ, в котором суждено
Застрять на жизнь, коль ей всего видней, - тонуть в ответах. То-то и оно,
Что есть вопрос. Ответа - чаще - нет. И есть слова - молчания залог,
Что тьма рождает антитезу: свет, пролог перетекает в эпилог.
А завершенье требует начал. И ступор боли воплотит покой
Под воскрешение, в душе зачав молитвенное, тихое: « Бог мой»…
       ______________________________
Бросала в дрожь запойная тоска. Носило от заснеженности дней
В морзянку многоточий. У виска сжимались даты. Им, порой, видней
О сроках жизни. Ночь всегда точней, когда есть надоба в надгробьях тишины,
Распластанной по ветоши полей, обобранных незнаньем вышины.
Похмелье мне с руки - ещё налей чего-нибудь от призрачных годов,
Которые, чем дальше, тем серей, тем беспробудней в сумерках дворов,
В раскосых улицах, в уставших поездах от лязга металлических речей,
В разлуках - упоительных, как взмах, заснеженных безмолвий - им налей
По памяти, как водится, сполна! Что б не судачили, чего в помине нет -
И не было. Кругом одна зима видна по обезглавленности лет -
В простые строчки - чаще не о чём - как эта жизнь в преддверии конца,
Заполненная явью - тем же сном - с портретным сходством юного лица,
Утратившего навыки стареть. Что время? Перемолотый песок.
Возможно, в жизнь. Но чаще - просто в смерть.Зима ласкает инеем висок
       ______________________________
Она стала другой. Может, кто-то иной не заметил -
Твёрже жесты и зной не тревожит уже. Смолкли дети -
В её сердце навек. Она слабости бросила вызов.
В ней созрел человек, отрезвлённый судьбой,- знак репризы.
Одного не поймёт, что юродствовать нынче не просто.
Вдохновенье уйдёт - оно будет теперь - не по росту.
Оно станет иным - натирать и мешать - признак боли,
А души пилигрим позабыл, кем он был, вжившись в роли.
И другой он теперь. Может, кто-то иной не подметил,
Как закрыла ты дверь, где оплакивал ночь скорбно ветер.
       ________________________

Озёрной глади серебро недостоверностью блестело.
Мир пошлостью переболел. Покоем сердце отрезвело,
Всю вздорность опрокинув вдруг, врасплох застав на крепком слове,
Пространство изменило дух - всё к боли было наготове.
И капли хлынули с небес - потусторонне, хаотично,
Омыв наружность изнутри, что б стала вездесущность личным,
Всё б перемалывалось в сон, где явь гортанность растворяет.
Бездонно сердце, коли в нём преображенье зачинает
Благую весть в лице дождя - как мало надо для прозренья!
И я теперь - уже не я! А стойкий повод вдохновенья -
Озёрной глади и полей, насытившихся первой влагой
Грядущих, полнокровных дней, к небесному в щемящей тяге!
       ______________________________________
Спина так озябла, всё хочет тепла. Её бесхребетность, порою, пугает-
Оплавилась жизнью - судьба увела куда-то за край, где никто не спасает.
Люблю твой разбег, глубину и тона. Мне дорог твой шорох и близость предтечи.
Границы твои уцелели, страна! Твоё государство люблю без увечий.
Душа мимолётна, тонка и легка. Она видит суть, ей раскачка не в тягость
Я ею больна, погружаясь пока в её тишину, бесконечную радость.
Люблю твои руки и нежную боль, и губы сухие, и трепетность пальцев.
Спасибо, великое чувство, Любовь! За этот приют для отпетых скитальцев!
       _____________________________
Уронило яблоко осень. Отразилось в нём неба просинь.
Свежесть мяты и стрелы сосен будут вечно, как утром росы.
Вязкость мёда янтарной будет. Память стойко ещё не судит -
Только лечит. Разлука - тоже. В красном яблоке бег итожат
По судьбе. Благодатная осень вяжет неба чулок из просини,
Примеряя узорами вечность с облаками - пугливо-беспечными.
       ____________________________
Загляжусь- ненаглядясь. Это неба блещет вязь -
Звёздная. И я - боясь, чуть дыша - жива ль душа? -
Отдаваясь - ночь нежна - чёрной бездне, не спеша -
Выливаюсь вся, стремясь в опрокинутую вязь!..
       __________________

Кончалась позолота на словах. А небо бирюзою оплавлялось.
Я уцелела. И крыло на взмах - богоявленьем неба состоялось.
Я пью прелюдий ночи голоса. Их тысячи. А, может быть, и больше.
Как чувственна по телу полоса из лунного затменья. Даже тоньше,
Чем губ сухих несбывшийся прорыв - я им дала на ком-то состояться.
Я знаю, что ты выжил. Что ты жив. Что будешь жить. А, может быть, казаться -
Таким живым - хоть вовсе не моим. Нас что-то держит вдалеке от сплава
Двух разделённых душ. Поговорим, как укротить расплавленную лаву?
А время - обесточить, как песок? Протуберанцы выжечь на светиле?
И страсть внезапную, что молнией, в наскок, бессилием и негою по жилам -
Остановить? Уже не уцелеть. Оплавиться и состояться снова -
Душою, духом, телом. Чтобы сметь свой слой оставить в позолоте слова.
       ______________________
Я в зеркале не прячусь никогда. Все маски заменила на забвенья.
Я так живу. Я так жила всегда - в неведомом покою упоенье
Метафизичности. Вот сладостный обман! Я приручилась вечно заблуждаться!
Где ирреальность - признанный дурман, в котором можно вовсе затеряться -
С поджатым и обрубленным хвостом. След пыток на душе ещё виднее.
Моя реальность обернулась сном. Она меня по памяти жалеет.
Ничто не ново сутью под луной. Я в поисках обетованной суши,
Пристанища, дающего покой любому, кто молчанья не нарушит.
И пробует пожизненно любить, всё отдавая набежавшим чувствам.
В цунами трудно выжить, как и жить. И невозможно уцелеть от буйства,
Преображенье чуя на крови растраченных, развенчанных иллюзий.
По жизни всё - прелюдия любви. И смерть не может эти ноты сузить!