***

Женщины лишь знают утешенье в вечности оплаканного слова.
Я уже вошла в твоё забвенье - и была заранее готова,
Что дожди устанут хаотично увлажнять откосы мирозданья.
Осень обескровила циклично, где зима исполнит наказанье
Нелюбви отвергнутого неба, разорённого метаньем тучи
По просторам боли - там, где небыль очевидней поводов не мучить
Души недосказанностью слова, унесённого молитвой ветра.
Женщина всегда к теплу готова. Даже, если свечи светят блекло.
И трещат дрова, давно не грея. И дымят остатками порывов
Полюбить кого-то, что б жалея, не шептать слабея: « Как-то сыро» …
       ______________________________
Ты резала ладони о стекло. Ты вздрагивала нежностью, кричала
Спросонок что-то - нас заволокло друг в друга, унося с причала
Давным-давно по океану слов, разобранных на составные звуки
Негласных гласных - без иных оков, свободных от согласных,как и муки -
Держаться формы. Дикое несло по первобытному инстинктами желаний.
Нас ничего друг в друге не спасло, не удержало. Тело одичаньем
 Впадало в спазм, давилось тишиной, металось бездорожьем сновидений
И упивалось новой вышиной, ещё не обозначенных мгновений!
       ______________________________
Скиталась долго телом и душой, роняла первобытные инстинкты
На встречных и чужих - и Бог ты мой!- ни разу не сожгла себя. Моменты
Пожаров обозначились в глазах, распахнутых на смуту бездорожья,
Оплаканному горечью в слезах, отмеченному правдой или ложью.
Порабощалась пробой не любить, и несвободу в сердце раздувала,
Умела умирать - так легче жить - и в зеркалах себя не узнавала.
Глотала ночь монашески светло, была своей в невидимом пространстве,
Прозрачное крыло легко несло и оплавлялось ангельским убранством,
Водой стекала, слыша голоса бездонных душ, томящихся по небу,
И освещала тёмные леса, непроходимые под быль и небыль.
И доверяла нюху, как себе, в ослепшем и оглохшем мирозданье,
Принадлежащему давно тебе, чеканящему мелочно прощанья.
       _____________________________
Реальность слову не нужна. Оно само творит её.
Ему живая кровь важна звучанием бессмертных нот.
       _______________________

Бросайте камень, размыкая круг
Непроходимых болью отношений.
Всё к лучшему изменится - а вдруг? -
Внезапностью стремительных мгновений.
Жизнь интересней смерти, может быть…
Не знаю точно. Да и вряд ли помню.
Я на дорогу вышла, чтобы жить,
Но увлеклась луною. Её томно
Укладывала в сердце - пусть поспит,
Истлеет до рассвета, обессилив
Магнитом грешным, что во мне сидит
Обугленным зрачком - дырой навылет.
Звезда склюёт неоновым огнём
Остатки мглы в рассветном содроганье
Оргазма ночи - я промокла в нём
Давно насквозь, обложенная данью
Порочных дел, охочих на интим -
Без жалости и состраданья к ближним -
Всё перемелется, а пепел или дым
Всех уравняет: верхних, средних, нижних.
А кто под кем - тут разве разберёшь,
Луна вошла в свой самый крепкий градус:
IN VINO VERITAS! - всё остальное - ложь!
Вдыхая грех, плоть выдыхает радость.
       ____________________________
Зима приметами полна. Перенасыщена она
Поверьями и суетой, предпраздничною мишурой.
Зима сугробами полна. Похоронила в них она
Тепло земли, печаль дождей. И боль - отчётливо ясней.
Всё не осмелюсь подойти к её истокам. Впереди -
Такой покой, какой судьбе лишь смерть даёт - всегда, везде.
Рождественская ночь тиха, проносит зиму сквозь века,
И свет звезды - Его Любовь, которая - иная боль.
Её всегда легко дарить под нежность снега. Вижу нить,
Что тянется лучом к звезде, оповестившей: «Бог везде!»