Необыкновенное чудо

Необыкновенное чудо

Принцесса:

Ах, как ужасно жить при королях,
Отчёт шлёт церемониймейстер с лестью.
Я целовала юношу в сенях,
И вдруг покрылась вся медвежьей шерстью.
Я думала, что мыла- дефицит,
И это повлияло на фасоны,
Но некий волонтёр и сибарит
Сказал, что это-происки масонов.

ПапА, конечно, мой-не идеал,
Его не напугаешь и могилой.
Но,ты, куда, любимый, ускакал?
Трубите в трубы! И верните силой.

Подумаешь, клыки чуть-чуть длинней,
И просится ходячее на ужин.
Администратор плачет у дверей:
Король начнёт казнить, а он простужен.
А бабочки кругом «шмяк», «шмяк», «шмяк», «шмяк».
Воробышки -крылатые герои.
Трубите в трубы! Это не пустяк,
Когда кругом масоны и плейбои.

Болтают при дворе: масон один,
Вы можете мне верить иль не верить,
Запрыгнул к тёте Магде в паланкин,
И был повешен на фамильном древе.

Эмилия прёт, как кавалергард,
Палач стихи читает, как Неруда.
Куда сбежал любимый мой бастард?
Спасти принцессу может только чудо.
А сказочник кричит, что он дурак,
И превращает всё не в то, стократно.
Верните жениха мне без гирлянд.
Должна поцеловаться я обратно!

На брудершафт продлится наша связь.
И я свою вам душу приоткрою-
Плейбойкой, говорят, я родилась,
Но бой за плэйс –не место для героя

_______________________________

Монстрадамус

Как говорил мой прадед Саломон:
«Болтун- увы, находка для шпиона.»
Когда я написал «Гораполлон»,
Венера в знак вступила Скорпиона.
Ни Джеймс Рэнди, и ни Нэйл Маршалл
Не докопались до самих истоков.
Я, будучи пророком, написал
В центуриях послания Востоку.

Я в них зашифровал паденье лун,
Восходы солнца, смерчи и рассветы,
Я пел, как вещий пташек Гамаюн,
Угадывая сложные сюжеты.

В Бастарнии у Овена редут,
На Черепашьих всё галапогосей.
Сослали Йосю Флорского в галут,
И яды скрыты в головах лососей.
Я предсказал: «Везувию- хана»,
Слюной гюрзы укушен будет Клинтон.
К иным желаньям склонится луна
И осквернится лампой Перрис Хилтон.

Я в Коза-Ностру позже был внедрён ,
И Нострадамус из-из дамы Ностра
Был назван, но спустя чуток времён
С той дамой превратился в Коза-Монстра.

Когда разрушен будет Колизей,
В Далмации напишут альманахи.
И на Бермудах Гойевский музей
Покажет экспозицию о махе.
Я соль с вином не смешиваю враз,
Предсказывая действия сената.
И каждому, кто насылает сглаз,
Рисую глаз меж глаз витиевато.

Я знал, что будут вскрыты погреба,
И каждый будет пить струю из терний.
Но открывал, сгорая от стыда,
Проходы в мир иной на радость черни.